– Ты знаешь, что хочу, но…
– Каких-то несчастных четыре года, и потом я уйду, зная, что сделал все возможное, и мы навсегда избавимся от политики.
Она спросила с мукой в голосе:
– Ты уверен, что это единственный выход?
– Ты слышала, что сказал Венделл. Если ты не согласишься, пострадает весь штат.
Она снова расплакалась:
– А как же мой дом? Я столько всего накупила… Он был бы таким красивым…
– Я тебе вот что скажу. Дом можешь оставить.
– Правда?
– Правда. Он подождет, никуда не денется. Можете с Сесилом украшать его как хотите. А через четыре года мы выйдем из этой двери и переедем туда. А пока вы с детьми, да и я тоже, можем наведываться туда на выходных или ночевать иногда. Или мы с тобой одни можем туда ездить, а детей оставлять с Альбертой. Он станет нашим любовным гнездышком, так сказать. Так как? Сделаешь это ради меня – последний раз?
Она подняла на него покрасневшие глаза:
– Никаких речей?
– Ни одной.
– Клянешься?
– Клянусь. На Библии.
Она застонала:
– О господи, Хэмм, поверить не могу, что я позволила себя уговорить. Но если это и впрямь на благо штата…
Итак, в 2.34 утра женщина в меховых розовых тапках с заячьими ушами согласилась баллотироваться на пост губернатора.
Хэмм смотрел на нее с искренней благодарностью.
– Спасибо, дорогая, ты не пожалеешь. Я знаю, что был тебе не лучшим из мужей, но отныне все изменится, вот увидишь. Обещаю.
Он поцеловал ее, вскочил и умчался в кабинет.
Сморкаясь в очередной платок, Бетти Рэй спрашивала себя, что же она натворила. И что там Хэмм говорил? Может, он прав, может, это и впрямь их сблизит. В конце концов, за восемь лет она ему впервые понадобилась. Вдруг не так уж все и плохо. Дом ей оставят, и он обещал поклясться на Библии, что это в последний раз. Раньше он не говорил, что готов поклясться. Она очень надеялась, что их отношения еще можно поправить. Потому что все еще безоглядно любила своего мужа.
Эрл Финли орал в трубку:
– Этот несчастный сукин сын обещал поддержать Буфера. Мы заключили сделку, и тут он швыряет гарпун мне в спину. Скажи сукину сыну, что я до него доберусь, чего бы мне это ни стоило.
– Я ему передам, Эрл, – сказала Вита.
– Готов придушить его голыми руками.
– Представляю, каково тебе. Поверь, я сама была в шоке, когда услышала.
Вита положила трубку, улыбаясь. Какая прелесть. Эрл, человек, который в жизни не совершал ничего кроме грязных сделок, в ярости.
Минни Отман услышала новость в Пайн-Маунтин, Джорджия, на празднике «Песни на горе». Она только что исполнила свой новый хит «Я вам что-то расскажу», и тут на сцену выбежал человек и протянул ей записку. Она вскинула руки и крикнула мальчикам:
– СЛАВЬТЕ ГОСПОДА, ВАША СЕСТРА – ГУБЕРНАТОР!
Когда было объявлено, что Хэмм выставляет свою жену, новость встретили неоднозначно. Люди, голосовавшие за него, смеялись и подмигивали друг другу: мол, их парень обыграл больших шишек. Остальные были в гневе. Они считали, что Хэмм выставил в дураках и себя, и их. За или против, но объявление вызвало громкий отклик. Это событие, да еще какое. Пока во всей истории Соединенных Штатов на губернаторском посту побывали всего две женщины, и обеих избрали в 1927 году в разных штатах. На досрочных выборах Нэнси Росс из Вайоминга стала преемницей своего мужа, внезапно скончавшегося на работе, а Мириам Фергюсон заменила своего, обвиненного в незаконном присвоении фондов. В 1964-м женщины в политике еще были в новинку, и воспринималось это скорее как шутка или издевательство. Фергюсонов из Техаса со смехом прозвали Ма и Па Фергюсон, и Хэмму нравилось, когда шутили, что в Миссури теперь тоже семейная команда – Ма и Па. Журналистам выделили специальный день для съемок, они съехались и нащелкали Хэмма в переднике и с перьевой штуковиной для смахивания пыли. Хотели взять интервью у Бетти Рэй, но всему персоналу губернаторского особняка было строго наказано: «Делайте что угодно, только держите прессу от нее подальше».
Несмотря на Хэммовы обещания, Бетти Рэй немедленно попала в лапы парикмахеров, косметологов и модельеров, которых Сесил мобилизовал для «улучшения ее имиджа», как он выразился. Поскольку, по его же словам, никакого имиджа у нее и в помине не было. Последовали бесконечные часы примерок – платье за платьем, костюм за костюмом. Бетти Рэй стояла, а Сесил с друзьями спорили, что ей больше к лицу, пока не решили, что стиль Джеки Кеннеди подойдет лучше всего – изящые трикотажные костюмы и шляпка-таблетка. Вот только с очками вся эта красота не очень-то сочетается. И следующим ходом Сесила было убедить ее заменить очки на контактные линзы.
– Милая моя, у тебя такие красивые глаза, и тебе это пойдет гораздо больше, поверь мне.
Получилась в результате полнейшая катастрофа. На первой большой пресс-конференции она стояла рядом с Хэммом, жутко лохматая – предположительно это должно было выглядеть версией пышной прически Джеки Кеннеди, – и беспрерывно моргала от рези в глазах. А когда посреди речи Хэмма одна линза выскочила, Бетти Рэй запаниковала.
– Потеряла! – прошептала она и принялась яростно шарить в вырезе платья.
Репортер повернулся к соседу и спросил:
– Что потеряла?
Второй ответил:
– Не знаю, приятель, боюсь даже гадать.
А затем последовали нескончаемые разъезды в набитой людьми машине по дорогам Миссури, за ними тащились грузовики со звуковым оборудованием, баннерами, складными стульями, портативной сценой и группой Лероя Отмана «Парни от сохи из Миссури», которых снова призвали ради такого случая. Бетти Рэй сидела в машине и читала, пока Сесил не приходил за ней, чтобы сопроводить к сцене. И тогда она брела к микрофону и говорила:
– Мы очень рады быть сегодня с вами, и я с удовольствием представляю вам своего первого советника – моего мужа, вашего губернатора Хэмма Спаркса.
На этом ее миссия заканчивалась. Хэмм ораторствовал сорок пять минут, а она сидела позади него в ожидании, когда ее отведут обратно в машину и повезут дальше.
Хэмма атаковали со всех сторон. Карни Буфер потрясал кулаками:
– Этот обман Спаркса, который пытается перетянуть избирателей на свою сторону, оскорбителен для всех женщин Америки.
Передовицы обвиняли Спаркса в надувательстве целого штата ради того, чтобы пролезть в кабинет губернатора, держась за подол жены. Каждый гражданин имел собственное мнение по этому поводу. В Элмвуд-Спрингсе Дороти, едва услышав утром новость, пренебрегла строгим правилом не поддерживать в передаче никаких политических кандидатов и сказала в эфир:
– Похоже, наша Бетти Рэй выставила кандидатуру на пост губернатора, и мы донельзя счастливы. В мире нет девушки добрее.
Но Док и Джимми придерживались другого мнения. Однажды вечером, когда они сидели на веранде, Док сказал:
– Не стоило втягивать ее в этот кошмар. Как считаешь?
– Жестоко так поступать с такой славной леди, это точно, – ответил Джимми.
– Высечь бы его.
– Или еще кой-чего сделать.
Джимми промолчал о том, что бы он сделал с этим проходимцем. Он ненавидел Хэмма со всей страстью с того Рождества четыре года назад, когда навещал друзей в Госпитале ветеранов в Канзас-Сити. Имя Хэмма Спаркса всплыло случайно. Друзья вручили Джимми подарок. Он развернул коробку, и там оказалось двенадцать пачек сигарет. Один из друзей сказал:
– Не нас благодари, а губернатора.
Другой добавил:
– Да, он постоянно сюда наведывается, к подружке своей. С тех пор как они вместе, мы купаемся в подарках.
– Он ветеран и, когда бывает в городе, всегда подкидывает нам сигарет. Она, судя по фото в газетах, красотка, дама из высшего общества… Небось певичка-то уже надоела ему. Да я его и не виню. Слыхал, эта красотка и ее подельники вбухали в него кучу денег.
– Правда?
Джимми закурил сигарету из своей пачки. А сам думал: «Ах ты сукин сын!»
Он не признался, что знает Хэмма Спаркса или Бетти Рэй. Парень в инвалидном кресле сказал:
– Я бы тоже не стал выпихивать богатую красотку из своей постели. Черт, да я бы и уродину не выпихнул, мне вообще насрать, как она выглядит.
Они засмеялись, и разговор перескочил на другую тему. Большинство ребят были парализованы, и близость с женщиной им была недоступна.
Джимми вышел из госпиталя и на автостанции сунул подаренные сигареты старику, сидевшему на лавке:
– Держи, приятель. С Рождеством.
Джимми ничего не принял бы из рук Хэмма Спаркса. Но не гоняться же за ним с бейсбольной битой.
Возникали, конечно, и препятствия. Одно дело голосовать за Хэмма Спаркса, но совсем другое – за женщину, даже если она всего лишь доверенное лицо кандидата. Некоторые мужчины ни за что не отдали бы голос женщине. Но большинство демократов проголосовали «за», и Бетти Рэй без труда прошла предварительные выборы. Однако в ноябре началась борьба с кандидатом от республиканцев. Нападая на Хэмма, он вел себя очень аккуратно, чтобы не задеть Бетти Рэй, но один из его главных помощников все-таки съехидничал по поводу госпела в прошлом Бетти Рэй, и это попало в газеты. Хэмм только того и ждал.
