Оливия прошла в кухню, окликая Пола. Ее тревога росла. Где он мог быть? Она прошла в заднюю часть дома, где располагались спальни. Оливия не знала, в какой именно спит Пол, и боялась того, что могла там увидеть.
Дверь в первую спальню была открыта, и, когда Оливия переступила через порог, она оказалась во власти цвета. На одном из окон по-прежнему был витраж с изображением двух тропических рыб. Двуспальная кровать была не застелена, одеяло и простыни сбились. К спинке были прислонены две подушки. В комнате пахло специями и чем-то кислым. Это было странное сочетание ароматов. Наполовину опустошенная коробка с китайской едой стояла на тумбочке рядом с пустым бокалом и бутылкой из-под «Шардонне». Грязная тарелка и вилка с остатками пищи лежали поверх коробки из-под пиццы на полу у кровати.
Оливия встревожилась. Что-то не так. Пол всегда был таким чистюлей. Если бы не витражи, она бы никогда не догадалась, что это его спальня. Может быть, он пустил жильца?
И тут она увидела разбросанные по кровати фотографии. На всех была Анни. Оливия взяла одну и поморщилась. Ей неприятно было смотреть на лицо, эти рыжие волосы, курносый нос, бледную веснушчатую кожу. Под фотографиями лежал портативный магнитофон. Одна пленка была внутри, еще две кассеты лежали рядом. Оливия прочитала надпись на одной из них: «Интервью с Анни Чейз О'Нил. № 1». Она покачала головой. Три кассеты и десятки снимков для обычной статьи в журнале. Оливия нажала на клавишу «пуск». Молчание, потом смех и голос Пола:
« — Ты когда-нибудь использовала маяк в своих работах?
— Киссриверский маяк? — уточнила Анни, и ее голос удивил Оливию. Такой низкий, с хрипотцой. — Да, использовала. Для меня это особое место. Именно там я впервые увидела Алека.
Оливия услышала, как Пол судорожно втянул воздух.
— Я этого не знал, — сказал он.
— Но это так. — Снова несколько секунд тишины.
— Господи, Анни, как же ты могла…
— Заткнись, Пол!»
Оливия обернулась, услышав звук открывающейся входной двери. Она тут же выключила магнитофон и осталась стоять у кровати. Она слышала, как Пол прошел через дом. Он наверняка видел ее машину, так что, когда увидит саму ее, это не станет для него полной неожиданностью.
Спустя мгновение Пол уже стоял на пороге. Он выглядел ужасно. Зеленая футболка была смята и испачкана. Давно не мытые волосы прилипли ко лбу. Солнечный свет, проникающий сквозь витраж, придавал его лицу нездоровый желтый оттенок. И Оливия подумала о том, как выглядит она сама в этой комнате. Пол долго смотрел на нее, потом посмотрел на кровать.
— Твоя машина стояла возле крыльца, но, когда я постучала, мне никто не ответил, — объяснила Оливия. — Секретарша в «Береговой газете» сказала, что ты болен. Поэтому я забеспокоилась, когда ты не открыл дверь.
— Я гулял по берегу, — сказал Пол. Оливия махнула рукой в сторону кровати.
— Я вижу, ты устроил небольшой праздник в честь Анни. Его губы дрогнули, но он ничего не ответил.
— Ты не забыл о ней. — Оливия говорила очень тихо и устало. — Ты никогда не забудешь о ней.
— Мне просто нужно еще немного времени.
Оливия прошла мимо него, быстрыми шагами миновала коридор и гостиную. Остановилась она только возле своей машины.
На большой скорости Оливия отъехала от коттеджа. Заскрипели тормоза. Но, оказавшись на шоссе, она сбавила скорость, сосредоточилась на дороге и плотном потоке машин, напомнив себе, что теперь она должна быть осторожна вдвойне.
Лэйси помогала Оливии застелить постель в свободной гостевой комнате и болтала без умолку. Оливия решила, что это потому, что девочка нервничала. Она почему-то вспомнила слова старой смотрительницы маяка. Мэри Пур советовала Оливии кормить нервного мужа капустой, приправленной морской солью и лимоном.
Накануне вечером Алек позвонил Оливии и извинился за навязчивость Лэйси.
— Я уверен, что ты с большей радостью провела бы это время с Полом. — Он был явно огорчен поведением дочери. И Оливия, только что вернувшаяся из коттеджа мужа, едва сдерживая слезы, рассказала ему, что она там увидела.
— Пол упивается воспоминаниями о ней, Алек. Он заказал на дом еду, чтобы не выходить из комнаты, часами рассматривать ее фотографии…
— Оливия! — прервал ее Алек. — Позволь мне все же поговорить с ним.
— Нет!
— Мне кажется, ему нужна помощь.
— Я знаю, но Пол ее не примет.
— Как ты смотришь на то, если я будто ненароком заеду к нему под каким-нибудь предлогом?
— Прошу тебя, Алек, не делай этого, — не на шутку испугалась Оливия.
В конце концов Алек сдался, но не утерпел и сказал ей на прощание, что лучше бы им с Полом было помириться.
— Ради меня, — добавил он торжественно и тихо, — если не ради вас самих.
Лэйси подоткнула простыню под край матраса.
— Думаю проколоть нос. — Она внимательно посмотрела на Оливию, ожидая ее реакции. Ее рыжие и черные волосы напомнили Оливии неудачный клоунский парик. — Что ты об этом скажешь?
— Звучит отвратительно, — Оливия взяла покрывало с кресла и застелила постель. — Твой отец не будет возражать?
— Мой отец позволит мне делать все, что я хочу, или ты еще этого не поняла?
Постель была застелена, и Оливия подняла глаза на свою гостью.
— Давай-ка поедем ужинать, — предложила она. — Выбери ресторан по своему вкусу.
Лэйси предпочла ужинать в «Итальянском палаццо», семейном ресторане, где подавали только итальянские блюда. К немалому удивлению Оливии, еда оказалась очень похожей на домашнюю.
— Это мой любимый ресторан, — объявила Лэйси, полузакрыв глаза, театрально наслаждаясь лазаньей. Неожиданно она выпрямилась и заявила: — Папа дал мне денег, чтобы я заплатила за нас обеих.
— Мило с его стороны, но в этом нет необходимости.
— Он сказал, что я не должна принимать твой отказ.
— Ладно, — улыбнулась Оливия и подняла бокал с водой. — За твоего отца.
Лэйси хихикнула и чокнулась с Оливией.
— Завтра утром у меня урок в мастерской Тома, — сказала Оливия. — Не хочешь поехать со мной?
— Конечно, хочу. Я еще не видела Тома после того, как остригла волосы. Он взбесится, когда меня увидит.
— У Тома маловато оснований, чтобы критиковать чью-то прическу, тебе не кажется? — спросила Оливия.
Лэйси рассмеялась.
— Думаю, ты права. — Она отпила глоток колы. — У тебя какой знак?
— Мой знак? — удивленно переспросила Оливия. — Ах, это. Водолей.
— Здорово! — обрадовалась Лэйси.
— Неужели?
— Ага, я по Зодиаку Рак. Водный знак, как и твой. Ты отлично подходишь моей семье. Мама считала водные знаки самыми лучшими. Мой отец Рыбы… — «Как и Пол», — подумала Оливия. — Мама была Водолеем, как и ты. Только она была странным Водолеем, а ты… Даже не скажешь, что ты родилась под одним знаком с ней. Клай у нас, к несчастью, Скорпион. Не представляю, как такое могло случиться. Ладно, как бы там ни было, когда моя мама узнала, что она беременна, и подсчитала, что я должна родиться под водным знаком, она совершила долгий заплыв в заливе, хотя была уже почти зима и вода была очень холодной.
Оливия улыбнулась, когда Лэйси замолчала, чтобы перевести дух и съесть еще кусочек лазаньи. Девочка болтала как заведенная.
— Мама хотела иметь больше детей, не только нас двоих, — продолжала Лэйси. — Но она сказала, что это было бы несправедливо по отношению к окружающей среде. Она считала, что два человека должны родить двоих себе на смену, иначе людям на планете не хватит воды и пищи. Они с папой поговаривали о том, чтобы усыновить детей-инвалидов, но так и не собрались. Я та-а-ак рада. — Лэйси забавно округлила глаза. — Я совсем не такая, как мама. Я большая эгоистка. Я не хотела делить моих родителей с другими детьми. Мне достаточно Клая.
— Ты ладишь с братом?
— В основном я его игнорирую. Этим летом он вел себя как настоящий козел, потому что я, это, теперь хожу на те же вечеринки, что и он. А ему не нравится, что его младшая сестра крутится рядом.
Оливия нахмурилась.
— Ты слишком молода для того, чтобы проводить время с выпускниками школы.
Лэйси фыркнула.
— Выпускники школы! — Она передразнила Оливию. — Господи, Оливия, иногда ты рассуждаешь, как старуха.
— Но ведь Клай и есть выпускник, так? И когда же заканчиваются эти вечеринки?
— Ты о чем?
— Ну… Я понимаю, что родители не говорили тебе о том, что ты должна возвращаться в определенное время. И все-таки, когда ты приходишь домой?
— В час, в два.
— Лэйси! Это немыслимо. Тебе же всего четырнадцать. Девочка покровительственно улыбнулась Оливии.
— Сейчас лето, Оливия, и занятия в летней школе уже закончились. Мне не нужно рано вставать по утрам, и домашних заданий нет.
— Ты возвращалась так же поздно, когда твоя мать была жива?
Лэйси ткнула вилкой в лазанью.
— Я… Нет. — Она поджала губы. — Мне незачем было так долго гулять. Но в любом случае она не стала бы делать из этого трагедию.
