Н-да… И зря он Вам, кстати, эту свою удачливость с монеткой демонстрировал, — добавил вдруг мужчина, проницательно глядя на Рудникова. —
(А я-то здесь причем? — с недоумением мысленно пожал плечами тот. — Я его за язык не тянул. Сам болтал.)
Такие демонстрации категорически запрещены правилами нашей организации. Так что с Вашим приятелем мы еще будем разбираться.
(Да на здоровье! — злорадно ухмыльнулся про себя Рудников. — Разбирайтесь. Гоните его в шею! Я только рад буду. Правильно! Как можно вообще с алкашами дело иметь? Впрочем, им виднее. Понятно теперь, чего он в кабинете тогда так замандражировал, когда я про монету упомянул. А потом обрадовался, что я ничего не помню. Знает кошка, чьё мясо съела!)
Да и просто удачу свою можно таким образом спугнуть. Можете уж мне поверить!
(А-а-а!.. — сообразил Рудников. — Так он еще перепугался тогда, не спугнул ли свою удачу!? Зря я ему, блядь, сказал, что цифр не помню. Пусть бы мучился.)
Теперь вот что! — продолжил свои объяснения мужчина. — Удачливость Ваша вырастет, но произойдет это за счет окружающих Вас людей. Они, соответственно, станут неудачниками.
(Ну-у, пидор! — ошеломленно подумал Рудников про Фролова. — Так это он за мой счет начальником стал?! За счет всех нас?!)
Ну, знаете, по известному закону: если где-то прибыло, значит, где-то в другом месте убыло, — мужчина усмехнулся. — Но у Вас, Игорь Иванович, как мы выяснили, близких нет, да и принципов, как Вы сами только что сказали, у Вас никаких, так что особых морально-этических проблем с этим, я думаю, не возникнет. Или все-таки возникнут?» — мужчина вопросительно посмотрел на Рудникова.
— Нет, — коротко ответил тот.
(Да какие еще там «морально-этические проблемы»! По хую мне все окружающие! Пусть хоть а преисподнюю все проваляться! В геенну огненную. Гори они там все ясным пламенем! Только рад буду. Так всем этим уродам и надо! «Окружающие»!.. — Рудников представил себе на секунду, что ему одному будет отныне хорошо, а всем вокруг плохо, и сощурился от удовольствия. — Есть все-таки на свете высшая справедливость! Есть! Сколько можно на мне воду возить? Очень, конечно, удобно. Нашли, блядь, козла отпущения!.. И хоть бы одна сволочь!.. Да тот же Фролов этот, гондон!.. Ладно. Узнаете теперь, каково это. Почем фунт лиха! Побудете в моей шкуре.)
— Хорошо, — кивнул головой мужчина. — Теперь задавайте вопросы. Если Вам что-то неясно, непонятно — спрашивайте.
Рудников немного подумал.
— Скажите, — несмело начал он, — вот Вы говорите: за счет окружающих. А если я решу создать семью? Жениться?
— Тогда Вам лучше будет уйти от нас, — спокойно ответил мужчина.
— И что, это так просто?
— Конечно, — пожал плечами тот. — Никаких проблем. Вы можете сделать это в любой момент.
— И это не будет иметь для меня никаких последствий? — с еще большим удивлением уточнил Рудников.
(Он все еще подозревал какой-то подвох. Как это так: просто взять и уйти? Может, я тогда хроническим неудачником стану? И сразу всё растеряю, что за время пребывания в секте приобрел? Или еще какой-нибудь пиздец на меня обрушится? Не может же быть все так просто? Из таких организаций так легко не уходят!)
— Абсолютно! — с улыбкой заверил его мужчина. — Ну, Ваша удачливость, естественно, вернется к Вашей нормальной, только и всего. К Вашей нынешней. Какая у Вас сейчас.
— Но она не уменьшится? — всё никак не мог успокоиться Рудников. — Не упадет? Я не стану неудачником? (Хотя, а кто я сейчас? Удачник? Тогда зачем я в секту иду?)
— Нет-нет! — успокоил его мужчина. — Вы просто опять станете обычным человеком с обычными среднестатистическими характеристиками. Только и всего.
— А… — Рудников замялся. — А все мои… приобретения? Ну, то, что я получу… за время пребывания в вашей… организации?.. Пока мне везло. Они… у меня останутся?.. Или их надо будет вернуть?
— Ничего не надо будет никому возвращать! — мужчина шутливо поднял правую руку. — Всё у Вас останется. Пользуйтесь на здоровье!
— Вы знаете, — Рудников решился опять быть до конца откровенным, — просто какие-то сказочные условия! Даже не верится. Так и кажется, что это какая-то ловушка, что ли. Вы не обижайтесь, конечно. Видите, я совершенно откровенно говорю.
— Да я вижу, Игорь Иванович, — глядя прямо в глаза Рудникову, спокойно произнес мужчина, — вижу… В общем, не переживайте. Нет никаких подвохов, ловушек и недомолвок. Всё обстоит именно так, как я сказал. Не лучше и не хуже. Так что Вам решать.
— Нет, ну чего тут тогда решать… — пробормотал Рудников. — Конечно, я с превеликим удовольствием… На таких условиях… Да! так, насчет условий! — вдруг встрепенулся он. — Вы вот сказали, что Фролов не должен был демонстрировать мне свою удачливость. Это запрещено. А что еще запрещено? Какие вообще правила?
— Запрещены всего две вещи, — всё так же спокойно пояснил мужчина. — Первое. Показывать этот опыт с монетой. И второе — не желать зла всей организации в целом или отдельным ее членам.
(Рудникову ужасно хотелось переспросить, что будет, если он все-таки нарушит этот запрет — ну, просто, чтобы хоть знать! представление иметь! — но задать этот вопрос он, тем не менее, в итоге так и не решился. Язык не повернулся. Он как-то интуитивно понял, что лучше этой темы не касаться. Ну её!
Это всё равно, что спрашивать у террористов: «А что будет, если я вас все-таки предам?» — «А чего ты спрашиваешь? Предать собираешься?»
На фиг, короче! С огнем не шутят.
Да и не такие уж они страшные, условия эти. Наоборот, более чем мягкие и, в общем-то, вполне понятные. Не хвастайся по пьяни, какой ты теперь герой и везунчик вдруг стал. Не привлекай внимание! И не кусай руку, которая тебя кормит. Не желай зла людям, которые тебя таким счастливцем сделали. Чего тут особенного-то? Нормальные человеческие требования, вполне естественные.
Но все-таки, чего будет, если я их вдруг нарушу? Вот так и хочется спросить! Так и подмывает, подманивает!.. Подзуживает!.. Ладно, изыди! Это меня бес дразнит.)
— Понятно… — опустил глаза он. — Я всё понял… А скажите… Вот Вы говорите, что сделаете меня более удачливым, что ли. Ну, улучшите мои индивидуальные статистические характеристики. (Мужчина одобрительно улыбнулся.) А как это на практике будет выглядеть? Это что, обряд какой-то? Процедура какая-то? Как это всё будет происходить?
— Вы всё увидите сами, — мужчина перестал улыбаться и посмотрел на Рудникова в упор. — Принуждать Вас никто ни к чему не будет, не беспокойтесь. В любой момент Вы можете взять и уйти. Никто Вас не будет удерживать, и это не будет иметь для Вас абсолютно никаких последствий. Просто вернётесь к своей обычной среднестатистической жизни, вот и всё.
Собрания наши проходят еженедельно, по пятницам. Посещать Вы их можете, соответственно, тоже хоть каждую пятницу. А можете через пятницу. Можете раз в месяц или даже раз в год. Дело Ваше. Но чем чаще Вы их будете посещать, тем лучше будут Ваши статистические характеристики. Тем больше Вам будет везти. Слишком долгие перерывы вредны. На собраниях Вы как бы получаете заряд особой энергии, а с течением времени она, разумеется, рассеивается. Чтобы сохранить удачу, необходимо производить постоянную подзарядку. Посещать наши собрания.
— Простите, простите!.. — заинтересованно переспросил Рудников. Всё-таки он был физиком. — Вы говорите: заряд особой энергии. Так, значит, явление имеет энергетическую природу? И что это за особая энергия?
— Черная психическая энергия — голос боли и страдания.
— Так-так!.. — пряча глаза, промямлил Рудников.
(Он чувствовал глубочайшее разочарование. Очередные сумасшедшие. Психи черные. А я-то, дурак, было и поверил!.. Поделом мне! Хотя с монеткой идея хорошая. Про индивидуальное распределение.)
— Черная энергия, значит… Боли и страданий… И ее можно зафиксировать приборами?.. Измерить?..
— Нет, — невозмутимо ответил мужчина. — Измерить пока нельзя. Приборов таких пока нет.
(Рудников хмыкнул про себя. Ну, конечно… ПОКА нельзя! Приборов таких, видите ли, ПОКА нет! Наука еще до наших великих сектантских открытий не доросла! Ну, разумеется, куда уж ей! Успеть за полетом нашей сектантской мысли. Мы же её опередили лет на сто! А то и двести.
Господи! Сколько же сейчас таких идиотов развелось! Гениев непризнанных. Всех времен и народов. Со своими, блядь, великими открытиями. Каждый день что-нибудь в прессе, да напечатают. Такие же полуграмотные мудаки-журналисты. То инженер Иванов из-под Елабуги всего Эйнштейна опроверг, то технолог Петухов из Конотопа мгновенную связь телепатическую с Тау-Китой установил. Общается, блядь, теперь целыми сутками напролет. Заебал их там всех уже. Всех тау-китян. Те, бедные, и не знают теперь, как от него отвязаться.
