— Похоже, я вас нисколько не удивила, — сказала, отпирая дверь, Дженни.
— Нет. Простите, но не удивили. Вы производите впечатление женщины, которой нанесли большую обиду.
— Не хотите еще чаю?
— Хочу. И покажите мне «Параллакс».
— Ладно. Сейчас включу. Притащите из гостиной стул. Компьютер у меня здесь, в коридоре.
Через несколько минут перед ними предстал мирный, нереальный ландшафт «Параллакса».
— Заглянем в мой дом?
— Конечно.
Дженни «по воздуху» перенесла свой макет, Миранду, из торгового центра, в котором оставила девушку в прошлый раз, к ее прекрасному новому дому.
— Видите, здесь у меня плавательный бассейн.
— Вы любите плавать?
— Нет, плавать я совсем не умею, а вот Миранде это нравится. Сейчас мы ее окунем. У нее красивое бикини.
Миранда с плеском проплыла бассейн из конца в конец и обратно, а выйдя из воды, провела Габриэля по дому, показав ему покрытый плиткой вестибюль, длиннохвостых попугаев, а там и спальню с видом на Ориноко.
— Очень красиво, — сказал Габриэль. Он понимал, что разработчики игры хорошо потрудились над фигурами макетов, однако в целом этот мир показался ему примерно таким же интересным, как послеполуденное телевидение.
Дженни щелкнула по кнопке «События»:
— Посмотрим-ка, что у нас происходит. Хмм. Немногое. Понимаете, время там такое же, как на тихоокеанском побережье, поэтому очень многие заведения «Параллакса» сейчас просто закрыты. Вы не хотите кино посмотреть?
— Давайте.
Миранда перенеслась в киноклуб и оказалась единственной его посетительницей. За 4 вахо она получила возможность посмотреть фильм, выпущенный в «Подлинной Жизни» два года назад. Поскольку показывался он на экране стоявшего в зале клуба компьютера, изображение было совсем маленьким, а саундтрек невнятным.
— Блестяще, правда? — сказала Дженни. — Я его так и не видела.
— Да, фильм превосходный, только… Ну ладно. Мы что, до конца его будем смотреть?
— Если не хотите, не будем. Я всегда смогу заглянуть сюда попозже и запустить его с того места, на котором остановилась.
— Тогда, может, вернемся в ваш дом?
— Давайте.
В полной воздуха гостиной Миранды стоял среди пальм стол, а на нем компьютер.
— Этим ноутбуком пользоваться можно? — спросил Габриэль. — Он работает?
— Ну конечно работает, еще как. Там уже и интернет есть.
— То есть вы можете входить в интернет самым обычным образом… хотя мы и так уже в нем.
— Нет, это внутренний интернет «Параллакса».
— О господи. Но какой же в нем смысл?
— Ну это забавно, — обиженно ответила Дженни.
— А есть в вашем внутреннем интернете игра в виртуальную реальность? Что-то вроде «Третьей Жизни», в которой придуманная вами Миранда сможет придумать женщину, отошедшую от реальности еще дальше.
— Не говорите глупостей.
— Ах, Дженни.
— И что это ваше «ах, Дженни» означает?
Габриэль сжал ладонями виски. Как могла она настолько увлечься такой ерундой?
Он понимал, что, того и гляди, ляпнет нечто барристерское и пожалеет об этом, и потому встал, глубоко вздохнул.
— Может быть, поговорим лучше о книгах? — спросил он. — Вы позволите мне взглянуть на ваши? Я мельком видел их, когда мы входили в дом.
Они провели двадцать минут, роясь на ее книжных полках. Габриэль старался не допустить и намека на суждение, он не выказал удивления, даже увидев оттисненное золотом на корешке название стоявшего бок о бок с «Путешествием на корабле „Бигль“» романчика, все действие которого протекало в постели и в магазинах. Он попытался выспросить у Дженни, что ей больше всего нравится в книгах, но она снова стала немногословной.
Габриэль попробовал вернуть веселое настроение, которым знаменовалось начало этого вечера.
— Вот эта книга мне по душе, — сказал он, сняв с полки «Великого Гэтсби». — А вам?
— Да, книга хорошая.
— Вам не кажется, что очень важно любить главного героя романа?
— Наверное.
Казалось, она почувствовала какую-то западню.
— Хотя иногда главный герой может оказаться злодеем — как Дракула, например. Любить его невозможно, так? Достаточно питать к нему интерес.
— Может быть.
— А какая книга нравится вам больше других?
— Не знаю.
— Скажите, что там за мужчина смотрит на нас с другой стороны улицы?
— Что?!
— Вы туда не смотрите, но кто-то стоит там и разглядывает нас. На тротуаре. Он довольно хорошо освещен.
Дженни быстро взглянула в окно.
— Черт. Я его не знаю.
— Хотите, я выйду, поговорю с ним?
— Нет-нет. Это может его разозлить.
— Тогда я задерну шторы?
— Да.
Габриэль задернул шторы эркерного окна, ухитрившись при этом зарыться в них лицом.
— Вы даже не представляете себе, кто это может быть?
— Ну… Не знаю. Никогда его не видела. Правда, в «Параллаксе» есть один человек, который кажется мне немного свихнувшимся. Мы познакомились в интернете, у нас была пара свиданий. Вернее, у Миранды и Джейсона.
— Джейсон — это его…
— Да. Макет. Он сказал, что хочет встретиться со мной в «Подлинной Жизни», а я отказалась, и он разозлился. Стал мне угрожать.
— Чем?
— Сказал, что выяснит, где я живу, и все равно придет ко мне.
— А это возможно?
— Законом это запрещено, но какие-то окольные пути скорее всего существуют. Наверное, он мог бы установить мой сетевой адрес по адресу электронной почты, потом обратиться к провайдеру… Не знаю. Какой-нибудь способ всегда можно найти. Знаете, шпионы и так далее. МИ-пять. Они же это проделывают.
Тут оба услышали, как в замке поворачивается ключ, и Дженни, схватив Габриэля за локоть, воскликнула:
— О господи, Габриэль!
Впервые она назвала его по имени.
— Эй! Дже-е-ен!
Дженни рассмеялась:
— Да это же Тони.
В комнату вошел рослый парень с заплетенными в спадающие на плечи косички волосами.
— О-ох, извини. Не знал, что у тебя гость.
— Габриэль.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Здравствуйте. А я Тони. Поесть что-нибудь найдется, Джен? Я проголодался.
— Нет. Мы уходили. Но в холодильнике есть мусака, разогрей ее в микроволновке.
— Отлично.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Габриэль. — Вижу, вы теперь в надежных руках. Как мне поступить, если этот тип все еще там? Врезать ему ногой по заднице?
— Да! Врежьте, и посильнее! И… Габриэль. Ну, вы понимаете, спасибо вам за угощение и за все. Простите, что я была немножко…
— Нет. Это вы меня простите. Я… Вы же понимаете…
— Ну что вы. Это совсем не важно.
— Могу я… Вы понимаете?
При должном умении, подумал Габриэль, такой разговор можно продолжать часами.
— Да, можете, — ответила Дженни.
— У нас остались вопросы…
— О работе.
— Правильно, — сказал Габриэль. — Вопросы, которые нам все еще следует… Вы не дадите мне номер вашего мобильника?
Она продиктовала номер, прибавив:
— Завтра я работаю с позднего утра до раннего вечера.
— Очень хорошо.
Он коснулся губами ее щеки, и вот этот его поступок показался Габриэлю безоговорочно правильным.
Молоток аль-Рашид запустил книгой через всю спальню сына.
— Ну невозможно же читать эту чушь. Попросту невозможно.
— Откуда ты знаешь, что это чушь? Ты ее не читал.
— Да все это знают. Возьми любого из тех, о ком ты все время твердишь. Этот твой Гулам Сарвар. Может, его писанину и проходят в английских школах, но это же жульничество, и ничего больше. И сам он — паршивый консультант по бизнес-менеджменту, типчик себе на уме, а никакой не мусульманин. А Маудуди? Он и ученым-то не был. Журналист! Подстрекатель! Да тот же Кутуб. Всем известно, что он был террористом. Он…
— Он не был террористом, — негромко сказал Хасан. — Напротив. Насер упек его в тюрьму, подверг жестоким пыткам, а после повесил. Он никого не убивал. Тебе стоило бы прочесть «Вехи». Это очень хорошая, очень умная книга.
— Я не обязан читать этих злобных людей, извращающих правду для собственной выгоды. Единственная книга, какая мне нужна, — это Коран.
— Так ведь ты и его никогда не читаешь.
Отец с сыном никогда еще не спорили так открыто, и Молоток понимал, что ему этот спор не выиграть, поскольку сын прочитал куда больше, чем он. Однако Молотка бесила мысль о том, что современные демагоги извращают его прекрасную религию в своих политических целях.
Все началось вполне мирно — Молоток, намеревавшийся лечь сегодня пораньше, заглянул к Хасану, желая убедиться, что сын готов к завтрашнему посещению Букингемского дворца. И обнаружил, что тот снова уткнулся в «Вехи».
— Так или иначе, — сказал Молоток, — у ислама никогда не было политической родины. Это держава разума, прекрасный и совершенный образ жизни. А отвоевывать для себя территорию значит поступать так же, как евреи и христиане. Мы выше этого.
