Вопреки обычаю друзья ели молча, каждый думал о чем-то своем «переваривая» увиденное сегодняшнее зрелище, которое устроили «волки» паре приезжих приближенных царевича. А саша, вопреки обыкновению начал «прокручивать» события минувшего дня…
Недалеко в лесу, раскинулся пятачок небольшой поляны, на которой стояло чуть больше трех десятков человек, большая часть которых замерла в двух шеренгах, ожидая команды старшего офицера. Вот команда была получена и первая шеренга бросилась вперед, к замершим на окраине поляны целям. Подвешенных к стволам вековых сосен в аккурат трех саженей над землей. Но видимо для испытуемых это было не в новинку, потому что, не добегая до деревьев, они ходу метнули по шесть ножей и словно белки вбежали по стволу к вожделенной цели, в которую вогнали точно в середку по паре длинных ножей витязей. Созданных кузнецами корпуса специально по заказу царевича для каждого витязя, как и кольца-печатки. Следом за первой шеренгой к своим целям устремилась вторая шеренга, проделав те же самые действия, что и предыдущие свои товарищи.
Не успели наблюдатели выразить свое восхищение, как испытуемые витязи преподнесли им новый сюрприз.
Разбившись на пары, молодые воины стали подбрасывать друг друга. Вначале люди, наблюдавшие за кульбитами витязей, не могли понять, для чего это они делают, но после того как они присмотрелись, то увидели, что каждый такой прыжок сопровождается броском метательных ножей в мишени на деревья.
Большинство инноваций для «волков» ввел сам цесаревич, порой вызывая у своих друзей недоумение и непонимание. Да и критерии, по которым шел отбор учителей для двух десятков отборных витязей поражали. Удалось даже найти пару казаков старой закалки, согласившихся поделиться с молодыми отроками семейными тайнами рукопашного боя. Только цена у них была не малая – их внуки, оставшиеся без родных должны были в следующем году пополнить ряды корпуса.
Кроме того, для «волков», как были названы входящие в эту группу молодые витязи, фехтование и метание оружия не были единственными необходимыми навыками. Их заставляли совершенствовать свои умения в рукопашной схватке, гоняли их по лесам с утра до ночи, вырабатывая уникальную выносливость. Вот только все это было не полным.
Конечно, молодые воины смогли усвоить большую часть им данного, и даже отлично усвоить, но такой подготовки как психологическая, увы, в этом мире нет. Поэтому и думать о том, как эти юнцы смогут выполнить свое первое задание по устранению человека, приходилось царевичу постоянно.
Но его не было в числе наблюдателей первого показа возможностей «волков». А между тем на поляне начало развиваться новое действо – в руках у витязей появились небольшие полностью стальные арбалеты, с кожаной прокладкой на прикладе. На краю поляны, вдалеке от испытуемых промелькнули какие-то тени, и ложа арбалетов тут же качнулись в их сторону, одновременно освобождая место для нового болта. Наблюдатели постояли пару минут и из-за деревьев вышли одиннадцать человек, из обслуги, неся на вытянутых руках шесты с мишенью диаметром в локоть. В каждой из целей торчало по два болта.
На этом проверка возможностей витязей-волков не закончилась, можно сказать, что это была только разминка…
-Нам пора, или ты хочешь здесь, как и Кузя остаться?– окликнул Александра датчанин.
-А что?– сначала не понял о чем идет речь помещик, и только после того как пару секунд соображал, где он, Саша улыбнулся и ответил.– Нет, что ты, нам действительно пора.
-Что ж, друзья, жаль, что вы уезжаете так рано, но видимо так и надо. Позвольте, я вас провожу,– невесело улыбнулся поручик, после чего встал из-за стола и пошел надевать кафтан, все же на улице еще явно не лето красное.
Сборы двух друзей были быстрыми, собирать пожитки друзьям не было нужно, так что за пару десятков минут, они были готовы. Хотя дорога в Рязань и предстояла не долгая, относительно конечно, Кузя таки умудрился всучить им небольшую поклажу со снедью, в которую умудрился запихнуть пару бутылей с вином.
-Скоро увидимся, други!– сказал на прощание товарищам Кузьма, провожая уезжающих взглядом до тех пор, пока они не скрылись за деревьями.
…Пара всадников, ехала по весеннему лесу, покрытому слоем грязи и пожухлыми листьями и старой хвоей. Кони шли споро, отдохнувшие и пока еще свежие. Закатное солнце освещало верхушки сосен, подкрашивая зелень маленьких иголок в алый цвет, словно пятна крови молодую траву.
-Послушай, Артур, а как у тебя дела с твоей мастерской обстоят? Ведь, вроде Алексей тебе помочь с ней обещал,– завел разговор Саша.
-Нормально все, жаль только мы не часто видимся, все чаще в разъездах. А то бы я тебе много чего интересного рассказал. А на счет помощи… У меня теперь не только в Москве есть мастерская, но и в Туле, а скоро и в Твери открою, как только управляющего дельного найду.
-Странно, а почему в Рязани не откроешь свое предприятие?– изумился Александр.
-Ха, а то ты сам не понимаешь,– улыбнулся Артур.– Мы же теперь все в одной упряжи, коли можно так выразиться. Да и дел то своих почти не осталось.
-Как не осталось? А у тебя? Да и у меня в поместье много чего личного есть, то же разведение овец взять!– возразил помещик другу.
-Да? Ты так думаешь? А вспомни, кто тебе денег отсыпал и помог, пусть и немного?– спросил датчанин.
-Алекс, но ведь все хозяйство целиком и полностью мое, что хочу то с ним и делаю,– ответил Артуру Саша.
-Но ведь ты ему наверняка что-то обещал, как встанешь на ноги?– допытывался Артур.
-Да ничего не обещал. Разве, что в случае продажи шерсти царским приказчикам, то отдавать ее за полцены от той, что на рынке.
-Вот!– поднял палец вверх Артур Либерас.– А у меня договоренность с царевичем такая: он мне помогает и всячески поддерживает, а я ему «самородков» присылаю с тех городов, где нашел их.
-Но ведь денег то ему не платишь?– усмехнулся Саша.
-Да, денег я царевичу не плачу,– ответил Артур и замолчал, переваривая услышанное, видимо его представления о царевиче претерпели некоторые изменения, потому что обычно спокойное лицо было до крайней степени напряжено. Словно хозяин оного усиленно о чем-то думал.
Больше ни о чем, не разговаривая, друзья ехали минут пятнадцать. Каждый думал о своем, переваривая ту информацию, которая попала к ним за последнее время.
Внезапно где-то невдалеке запела какая-то птица, и над кронами сосен взметнулась стая птах, громогласно оповещая всех о своем решении. Не успели друзья понять, в чем дело, как сбоку проторенной дороги раздался мушкетный выстрел. Если бы не кочка, подвернувшаяся под копыто коня, то пуля, шедшая в голову Александру Баскакову туда бы и попала, но словно провидение его спасло, и с головы слетела только треуголка, скрывшись в придорожной канаве.
-Давай родненький!– заорал Саша, опомнившись своему коню, давая шенкелей.
Не зря говорят, что конь самый верный, преданный и понимающий друг человека, после собаки, конечно, а то, как же можно было объяснить его галоп, буквально с места?!
Артур же, почувствовавший, что дело серьезно тут же выхватил из седельной сумки пару пистолей и, понукая коня, выстрелил в сторону чахлых кустов, где бы он сам устроил засаду. Оттуда донеслись проклятия и стон раненого человека. Не размениваясь на еще один выстрел, датчанин, давно ставший русским по духу, прикрывая друга, скакал следом за ним, настегивая своего Мальдора.
-Ушли!– радостно крикнул Александр, после того как они проскакали пару верст, оставив за собой проклятия засевших в засаде разбойников и десяток их выстрелов.
-Да,– слабо улыбнулся Артур.
-Ты что такой бледный друг? Тебя не задели эти кучи дерьма?– обеспокоено спросил друга Баскаков.
-Все хорошо… все хорошо,– прошептал барон Либерас.– Мы все-таки ушли…
Еле разжимая губы, Артур начал заваливаться вперед, падая с крупа коня, в разбитую весенней распутицей колею, наполненную водой с плавающими полусгнившими листьями.
-Артур!– бросился к товарищу Саша, мгновенно поднимая из лужи.
Обняв друга Александр, почувствовал как по правой руке, лежащей чуть ниже ключицы на спине, течет что-то теплое. Взглянув на руку, он увидел кровь, медленно капающую на темную гладь воды…
7 апреля 1709 год от Р.Х. Рязань. Резиденция царевича Алексея.
-Милый ну почему нельзя?– в сотый раз за вечер, пардон за ночь, спросила меня Оленька.
-Потому что это может быть опасным, любимая,– устало ответил я, только вот усталость эта больше была похожа на сладостную истому приятно расслабляющая все тело.
-Я уже давно не маленькая!
-Конечно-конечно, милая, ты не маленькая, только вот когда спишь, то очень уж похожа на младенца,– ответил я ей, целуя.
-Правда?– улыбнулась Оля, но, вспомнив, что обижена на меня, тут же согнала свою прелестную улыбку с уст.
-Вот так всегда, сначала огорчит, а потом задабривает,– недовольно сказала Ольга, целуя меня в ответ, меняя гнев на милость.
