– Шпроты, зеленый горошек с майонезом, тушенка и компот из ананасов. Из напитков только водопроводная вода.
Эта был самый позорный ужин, каким Поля когда-либо кормила людей. Мало того что хлеба нет, так еще и питаются в одиночестве. Как тот солдат, о котором рассказывал Вася. Жадный эгоист получал посылку из дома и в одиночестве хрумкал ее в туалете. Там ему темную и устроили. Поля считала, что она тоже заслуживает темной.
Глава пятая,
в которой появляется боевой клан шотландцев и штурм заканчивается свадьбой
Нерешительность, а правильнее сказать, трусливость Наветова раздражала Полковника. Они топтались на месте, потому что Наветов забраковывал все планы активных действий. Кирилл Сергеевич желал невозможного – свести к минимуму криминальный риск. Он рассуждал как финансист, способный ограбить банк щелканьем по клавиатуре компьютера. А требовалось устранить охрану и взорвать дверь сейфа – только так можно деньги получить. Кирилл Сергеевич ерзал в мокрых штанишках.
Захватить мальчика Леву, к которому Самодурова питает горячую материнскую привязанность? Открытый киднепинг? Ни в коем случае! Саму ее накачать спецпрепаратами, развязывающими язык? А где гарантия, что она потом не поднимет бучу? Устранить ее? Крайне подозрительно: сначала муж, потом жена – при прямой выгоде Наветова. Наконец Полковник нашел выход.
– Давайте поступим следующим образом, – предложил он. – Я от вас никаких распоряжений не получал, действую по собственному усмотрению?
Наветов ухватился за эту мысль, в лице поменялся. То губы кусал, а теперь подбородок вскинул, заговорил начальственным голосом:
– Кстати, я говорил вам, что уезжаю на несколько дней за границу? Нет? Запамятовал. Надеюсь, в мое отсутствие ничего страшного с фирмой не произойдет. Ситуация штатная, и туч на горизонте не виднеется.
«Что ты передо мной-то дурочку валяешь? – мысленно ругнулся Полковник. – Если бы у меня не было личного интереса, ты бы вертелся как уж на сковородке. Я шагу бы не сделал без твоего письменного приказа».
Он не удержался от сарказма, но ядовитую фразу произнес подчеркнуто деловым тоном:
– Я рекомендовал бы вам отдыхать за границей не менее недели.
В операции по захвату Ксении Георгиевны Самодуровой с самого начала пришлось отойти от плана. Полковнику крайне не понравилась, что она посетила частное охранное агентство. С какой целью? Нет ли за ней скрытой опеки? Чтобы все это выяснить, понадобилось время. А затем Полковник, как он считал, получил исключительно приятные известия. Самодурова наняла телохранителей. Для кого – понятно. В телефонном разговоре (Ксюше звонил Вася) она жестко заявила: «Никто не остается! Вы все уезжаете! Никаких проволочек, чтобы после семи вечера в Санлюбе никого, кроме меня, не было!»
Значит, нет необходимости перехватывать Самодурову по дороге в поселок. Можно нагрянуть в гости. Семь плюс час для надежности – в восемь вечера она останется одна.
Времени для разговора у них достаточно, вся ночь. Липовая вдова успеет трижды продать маму, папу и дорогого муженька. Не исключено, что и сам он уже сидит под кроватью в доме с нелепым названием Санлюб, ведь именно туда она вызвала охрану.
Полковник снял наблюдение с Самодуровой, чтобы не дразнить гусей. Отправил бойца в коттеджный поселок – сообщить, когда посторонние разъедутся. Полковник не знал, что Ксюша задержалась в ресторане, что вместе с ней едут журналист и Никита. Ксюша произвела на Полковника впечатление бой-бабы. Если такая грубо выпроваживает из своего дома, никто не ослушается. Он не подозревал, что друзья обращают на Ксюшину грубость столько же внимания, сколько на деликатность Ирины или застенчивость Поли – свойство характера, и не более.
С бойцом-наблюдателем случился приступ, который каждого может захватить и в поезде, и на работе, и в гостях – подходящих условий не существует. Боец свалился на землю, корчился от страшной боли – нижнюю часть тела отрывало клещами по живому. Кое-как дополз до ворот поселка, охранники вызвали «скорую». Долгожданное сообщение Полковник получил из больницы: я здесь уже три часа, чуть концы не отдал, камень из почек идет. Камень шел не вовремя. Оставалось надеяться, что бой-баба к назначенному сроку распрощалась со своими приятелями. Откладывать Полковник не мог – завтра появятся телохранители, и ситуация намного усложнится.
Полковник давно усвоил правило стратегического мышления – думай на два шага вперед и на один назад. Позади была только одна ошибка – не послал никого на разведку. Следовало удостовериться, что в доме, кроме Самодуровой, никого нет. Он спешил. Худшим вариантом считал наличие лишних свидетелей. Но того, что обнаружил, никакое опытное мышление подсказать не могло. Их было четверо, Полковник и три бойца. Они бродили по пустому дому и ничего не понимали.
– «Мария Селеста», – усмехнулся один из бойцов.
– Что? – встрепенулся Полковник.
– Я в детстве морем, пиратами бредил, – ответил боец. Он рассказал о загадочной бригантине по имени «Мария Селеста». Она вышла из Нью-Йорка с грузом коньячного спирта, держала путь в Италию и пропала. Через месяц бригантину встретил английский бриг. На запросы «Мария» не отвечала и рыскала по волнам, безо всякой причины и постоянно меняя курс. Когда англичане поднялись на борт «Марии», они не обнаружили ни одной живой души и совершенно необъяснимую обстановку. Все вещи находились на местах, даже курительные трубки в кубрике матросов лежали так, как если бы их хозяева отлучились на минуту. Груз был в целости, значит, нападение пиратов исключалось. В каюте капитана драгоценности и деньги, запись в бортовом журнале оборвана на полуслове, на камбузе полный запас питьевой воды и продуктов. Куда испарилась команда? На этот вопрос так и не нашли ответа. «Марию Селесту» привели в порт, обнаруживший ее капитан получил законных пять процентов стоимости груза и бригантины.
– А недавно около Австралии обнаружили рыболовецкое судно…
– Хватит байки травить! – одернул бойца Полковник. Но он должен был признать, что сравнение с Летучим Голландцем справедливо. В пепельнице недокуренная сигарета – сероватый столбик пепла и обуглившийся фильтр. На кухне в кастрюлях булькает какая-то еда, стол накрыт к ужину. Найдены три дамские сумочки с полным содержимым всякой ерунды. Какая женщина уйдет из дома без сумочки? Куда они испарились? Сколько их было? Как сквозь землю провалились! Точно – под землю!
– Ищем схорон, – отдал приказ Полковник. – Обследовать каждый миллиметр!
Они простукивали стены и пол на первом этаже. В кухне разворотили мебель, плотно пригнанную к степе. В гостиной в нескольких подозрительных местах вскрыли паркет. Обнаружили камеры наблюдения на улице, но пульта не было. Значит, точно где-то тайный схорон.
«Искать!» – требовал белый от гнева Полковник. Но его бойцов и не требовалось подгонять – их захватил охотничий азарт.
Понять, куда ведут кабели от камер, можно было, только раздолбив стену, куда они были вмурованы. Долбили ту стену, что была к лесу и не видна соседям. Один стоял на лестнице и орудовал зубилом и молотком (инструментов в гараже хоть отбавляй), другой светил ему фонариком.
На зеркало в прихожей сразу обратили внимание – идеальная и типичная маскировка для тайного хода.
В Санлюбе было много архитектурных недостатков и просчетов, но его строили для бандитов, и схорон выполнили на совесть. Зеркало окружала широкая вычурная рама с имитацией чеканки по меди. По периметру между рамой и зеркалом просвета не видно, поэтому обнаружить рельсы в стене, не разворотив ее, практически невозможно. Но и чтобы разворотить стену, требовалось умение медвежатника – за штукатуркой был спрятан железный лист, припаянный к потолку и плинтусу. Зеркало разбили, открывшаяся металлическая подложка могла служить как основой зеркала, так и щитом. Принесли электродрель, вертикальную пилу «болгарку». Сверла буксовали и ломались, пила оставляла лишь царапины.
Заложники внизу знали, что началась атака и нападают по двум фронтам. Что-то скребут снаружи, и характерный шум доносится от двери. Число нападавших определить не удалось – к сумерках изображение на мониторах было нечетким, только тени. Сошлись на том, что бандитов не больше десятка. От идеи построить баррикаду отказались – слишком тесно, она им самим закупорит выход. Из оружия имели нож, вилку и ложку.
Нож захватил Никита, продемонстрировав отработанное в детстве умение попадать в цель. Когда брошенный его рукой нож врезался точно в нацарапанный на двери круг, Ирина почувствовала тошноту. Представила, как нож вонзается в человеческое горло.
Дима, отломав две ножки у стула и привязав к ним шнур, до того служивший пояском Полиного платья, соорудил нечто вроде нунчаков – боевого оружия ниндзя.
