Как и всех, меня с самого детства приучали любить машины. Всех мальчиков приучают любить машины. Нам покупают огромное количество игрушечных автомобилей. Почему так получается, что именно машинка становится основной игрушкой для мальчиков? Нас все время заставляют играть либо с машинками, либо с оружием. Чего они хотят этим добиться? Так было же не всегда. Неужто нет других игрушек? Наверно, моими любимыми игрушками были конструктор Lego и железная дорога, раз я так и не полюбил автомобили. Быть может, я был отсталым ребенком?
Я не современен, поэтому автомобили 60-х и 70-х годов притягивают меня больше, чем современные. Притягивают уже потому, что их меньше, и потому, что выглядят они красивее. Современных автомобилей очень много, и все модели похожи друг на друга. Когда чего-то так много, это уже неинтересно. Ну Porsche, и что дальше? Ну Lamborghini, и что дальше? Ну Ferrari, и что дальше? Ну Bentley, и что дальше? Ну “Жигули”, и что дальше? Сейчас автомобиль — это обыденность. Я не люблю обыденность. Я могу от нее зависеть, я даже могу без нее умереть, но я не могу ею восхищаться. Я никогда не восхищаюсь автомобилями, я просто ловлю такси и еду туда, куда мне надо.
Ни один современный автомобиль не может быть чем-то большим, чем просто автомобиль. Ford мне нравится тем, что он нечто большее, чем просто автомобиль. Ford — это даже больше не автомобиль, это больше конвейер.
Идея конвейера гораздо более значима, чем идея автомобиля. Конвейер создал новый тип социального устройства. Теперь все взаимозаменяемы, у всех своя задача, все состоит из фрагментов, где каждый фрагмент не знает о существовании другого фрагмента, но полностью от него зависит.
Конвейер никогда не останавливается, он всегда работает и двигается вперед, поэтому он так привлекателен. Иллюзия движения вперед мне кажется очень привлекательной. Мы двигаемся вперед, не зная, что там. Нам нравится что-то из прошлого, но мы двигаемся вперед, потому что так принято. Все, что впереди, должно быть лучше. Лучше — это когда становится более комфортно; когда нет проблем, от которых невозможно откупиться; когда понятно, что надо делать; когда работает конвейер, тебе нужно всего лишь правильно выполнять свою задачу. Выполнять свою функцию — это единственное, чего от тебя ждут.
Конвейер Ford — это принцип, по которому работает все общество. Мы не знаем, где начинается конвейер и где заканчивается, мы не знаем, как он выглядит целиком, мы знаем только ту его часть, которая обслуживает нас и которую обслуживаем мы. Если ты выпадаешь из общественного конвейера, то рискуешь кончить свою жизнь в придорожной канаве.
Такое статичное road-movie: ты сначала очень долго смотришь, сидя на обочине, как по дороге проносятся новенькие автомобили. Потом ты решаешь, что на этой дороге тебе нет места. Тогда ты думаешь: все, что тебе остается, — это построить свою собственную дорогу. Но если тебе не удастся ее построить, ты окажешься в канаве возле той, большой, общей дороги. Строительство дорог — это риск, никогда не знаешь, поедет ли по ней кто-нибудь. The End.
Конвейер работает не только при сборке автомобилей Ford. Мы живем в конвейерное время. Нам не удается задержаться на чем-то, потому что конвейерная лента продолжает свое движение. Поэтому мы так боимся чего-то упустить в жизни, чего-то недопотребить, недополучить секса, недокупить одежды на распродажах, недоразвлекаться в ночных клубах, недосидеть в ресторанах, недосмотреть передач по телевизору и т. д. Конвейер Ford научил нас брать от жизни по максимуму. Как только конвейерная лента предложит тебе что-то, ты не должен от этого отказываться, ты должен брать и потреблять по полной. Но конвейер ничего просто так не дает, он требует, чтобы ты стал функциональным придатком конвейера. Я уже им стал, и мне остается только надеяться, что конвейер не переработает меня на детали.
Такое статичное industrial-movie: конвейерная лента уходит в бесконечность, вдоль нее стоят люди и жадно чего-то ждут. Они никуда не двигаются, движется только конвейерная лента. The End.
Намного позже того, как я узнал о существовании автомобилей Ford, я прочитал роман Олдоса Хаксли “О дивный новый мир”. Было бы лучше, если бы было наоборот — сначала роман, а потом Ford. В “О дивный новый мир” летоисчисление идет не от Рождества Христова, а от дня рождения Генри Форда. Форд там — бог. Богом ведь становится не тот, кто на самом деле Бог, а тот, по чьему образцу и подобию выстраивается общество. Я очень сомневаюсь, что наше общество построено по образцу Христа. Оно в гораздо большей степени построено по образу и подобию Форда.
Все пространство заполнено конвейерами и машинами. Мы все стоим на месте, а движение конвейерной ленты принимаем за собственное движение вперед. Если мы сели в автомобиль Ford и он поехал, это еще не значит, что мы двинулись вперед.
Такое статичное religion-movie: миллиард автомобилей Ford стоят в пробке. В фильме ничего не сказано, куда они едут, зачем, и что с ними происходит дальше, и происходит ли вообще что-либо. The End.
Soundtrack. Goran Bregoviж and Iggy Pop “In the Deathcar”.
Bonus. Автомобиль Ford на полной скорости врезается в стену. Камера медленно проплывает по руинам дымящегося автомобиля и выхватывает абсолютно не покореженный значок Ford.
Packshot Ford и слоган: “Металл гнется, бренд остается. Ford”.
7. Google
Where is the Life we have lost in living?
Where is the wisdom we have lost in knowledge?
Where is knowledge we have lost in information?
Томас Стернс Элиот
Factum: Google — самая популярная поисковая система в Интернете.
Google основана в 1998 году Лэрри Пэйджем и Сергеем Брином.
Штаб-квартира Google находится в Маунтин-Вью, штат Калифорния, США.
Название “google” — это искаженное “googol (гугол)” — математический термин, обозначающий единицу со ста нулями. Этот термин был придуман Милтоном Сироттой, племянником американского математика Эдварда Каснера.
Поисковые системы Google занимают около 70% мирового рынка.
Google способна находить информацию на 101 языке мира.
В системе Google задействовано более 130 тысяч поисковых машин по всему миру.
19 августа 2004 года Google начала продажу своих акций на фондовом рынке.
В октябре 2006 года Google объединилась с крупным медиапорталом You Tube.
Вид мадагаскарских муравьев Proceratium google был назван так в честь сервиса Google Earth (интерактивная модель поверхности земного шара), который помог открывателю этих муравьев в его исследованиях.
Google имеет огромное количество дополнительных сервисов, инструментов, программ и приложений.
Годовой оборот Google составляет около 7,14 миллиарда долларов (2006).
Слоган: “Не будь злым” ( original version: “Don’t be Evil”).
Punctum: Когда мне нужна какая-нибудь информация, я захожу на Google. На самом деле я захожу туда, даже если мне не нужна никакая информация. Это просто ритуал — хоть раз в день зайти в Интернет.
В Интернете полно поисковых систем, но я пользуюсь Google. Мне кажется, что я всю жизнь знал о существовании Google. Просто я не могу вспомнить, как услышал о ней в первый раз.
Теперь знание — это Google. С Интернетом не нужно учить различные факты. Факты ничего не значат. Поэтому я не смотрю интеллектуальные викторины. Там спрашивают о фактах. А какой в них смыл? Меня давно уже интересует аргументация, и только она. Меня интересует не результат, а путь к результату. На самом деле, если ты даешь правильный ответ, это не значит, что ты говоришь истину. Это всего лишь значит, что ты усвоил правила игры и строго им следуешь.
Мне кажется, гораздо интереснее и красивее звучит неправильная фраза “Теперь мы спокойны: дважды два не четыре”, чем правильная — “дважды два — четыре”. Чтобы узнать, что дважды два — четыре, я беру калькулятор. А вот чтобы сказать: “Теперь мы спокойны: дважды два не четыре”-— нужно подумать и применить фантазию.
Интернет изменил всю систему знаний, которая существовала до него. Раньше зубрили все даты истории, формулы, когда кто родился и умер из знаменитостей, всякие другие факты. Теперь есть Интернет и Google. Но почему-то мы продолжаем изучать факты. Наверно, по привычке. Или нас просто обманывают, когда говорят, что мы должны что-то знать. Мы должны думать. Это гораздо важнее, чем знать.
Когда мне нужно узнать что-нибудь, например, о Шатобриане, я набираю слово “шатобриан” (именно так — с маленькой буквы) в Google. И система дает мне тысячи ссылок на Шатобриана. Теперь я знаю о нем все. Но это не так много. Я знаю о нем лишь различные факты и мнения. Я лишен возможности самостоятельно производить знание. Я не могу сказать ничего нового о Шатобриане, если у меня есть Google.
