– «Есть женщины в русских селеньях…» Чего же она обратно свой проездной не взяла?
– Я не знал, как его передать.
– Застеснялся, – усмехнулся я. – Подставил девочку.
– Я потом ей весь штраф вернул, – тихо сказал Сергей.
– «Потом» не считается. Короче, ты взял у нее адресок, снова убежал от охраны и привез ей деньги, так?
– Нет, – он покачал головой. – После случая с трамваем от них уже было не убежать. Меня привезли в Кузьминки, и я будто бы пошел в «Будапешт».
– Интересно зачем?
– Мало ли. Им все знать не положено.
– И долго так продолжалось?
– Два месяца.
– Понятно… А потом вдруг я подвернулся. Так, что ли?
Он посмотрел мне в лицо и ничего не ответил.
«Ну, и пошел ты! – подумал я, неожиданно разозлившись. – Тоже мне, крышу себе подыскал. Привык уже, что папа ему людей покупает».
В это время мы подошли к его дому.
– В общем, сегодня сделаем выходной, – сказал я. – А завтра с утра я к тебе заеду.
– Ты же хотел остаться.
– Это ты хотел.
– Но ты же сказал…
– Мало ли, что я сказал. Тебе, может, тоже все знать не положено.
Я развернулся и пошел обратно за своим джипом. Дойдя до перекрестка, я посмотрел назад. Пацан мой все еще стоял там, где я его оставил.
* * *
Спать пришлось ложиться на голодный желудок. Поэтому, наверное, приснилась всякая дрянь. Сначала какой-то пароход на коньках, потом дикие лошади, потом почему-то Пушкин, а после него дуэль и стрельба. Потом я ехал на поезде туда, где родился, но мне было страшно оттого, что я не знал, на какой станции надо сходить. В итоге вокруг оказалось море высокой травы, из-за которой ни черта не было видно, и я бежал, задыхаясь по узкой тропинке, а длинные стебли хлестали меня по лицу. Вдруг из этой зеленой чащи высунулась чья-то рука и схватила меня за горло. Я хотел закричать, но даже просто вздохнуть, и то было невозможно. Из травы показалось темное лицо. «Собирайся, – сказало оно. – Мы пришли за тобой». «Я не хочу!» – подумал я в ужасе, но лицо встряхнуло меня как тряпку. «Собирайся! Времени нет».
– Собирайся! – ревел чей-то голос.
Я подскочил на кровати, как ошпаренный.
– Собирайся, – повторил голос. – Хватит дрыхнуть! Люди ждут.
Я наконец сообразил, что это не сон, и что я не один у себя в комнате.
– Давай, поднимайся, скорей, – сказал человек, который сидел на моей постели и тряс меня за плечо.
Второй стоял у шкафа и, раскрыв дверцу, перебирал мои вещи.
– Одевайся, – сказал он, бросая на кровать джинсы, футболку, рубашку и что-то еще.
– Давай-давай, – подхватил первый. – Времени совсем нет.
– Где у тебя обувь? – спросил тот, что стоял.
Я ничего не ответил.
– Кроссовки твои где? Оглох, что ли?
Он вышел из комнаты.
– Ты его не серди, – сказал первый. – Если он разозлится, нам обоим пиздец. Давай, по быстрому встал, собрался и мы отсюда отскочим.
Он все еще сидел на моей постели.
– Вы кто? – наконец сказал я.
– Дед Пихто, – ответил второй, входя в комнату. – Где твои кроссовки?
– Я не ношу кроссовки.
– А что ты носишь?
– «Доктор Мартинз».
– Хорошо. Где твои «Доктор Мартинз»? – видно было, что он разозлился.
– В ванной стоят.
– Хрена ли ты их туда поставил?
– Хотел помыть.
– На том свете помоешь. Давай, быстро вскочил! Долго с тобой тут будем возиться?
– Встань! – сказал он своему напарнику. – Пусть одевается. И шевели булками!
Я откинул одеяло и встал.
– Ты что, без трусов спишь? – заржал первый.
– Слышь, – он обратился ко второму, который опять вышел из комнаты. – Он без трусов спит! Дрочит, наверное.
– Отвяжись от него, – донеслось из ванной. – Пусть спит в чем хочет. У нас времени нет!
Я молча одевался и рассматривал своих гостей. Прежде всего, было непонятно, как они вошли. Я точно помнил, что запер дверь и даже закрыл ее на цепочку.
«Должно быть, порвали», – решил я.
Оба моих визитера были одеты в строгие темные костюмы. Белые рубашки и галстуки выглядели безукоризненно. Они были похожи друг на друга как близнецы.
«Тоже мне, люди в черном», – подумал я.
– Собрался? – сказал главный, входя в комнату с моими ботинками. – Десять баллов! Теперь валим отсюда – и так уже столько времени потеряли!
На выходе из квартиры, я специально посмотрел на цепочку. Она была в полном порядке. Ни одно звено не разорвано.
* * *
Внизу мы сели в черный «БМВ» с тонированными стеклами, и я решил запоминать дорогу. По крайней мере, глаза мне не завязали.
– Ты почему стекло не протер? – спросил главный, едва мы отъехали. – Я же тебе вчера говорил, а ты опять ни хрена не слушаешь!
– Я протирал, – отозвался второй, переключая скорость.
– Когда ты протирал?!! Смотри, сколько грязи! Слякоть везде, а ты не протираешь. Скоро не видно будет, куда едем! Когда ты протирал?
– Я протирал, – повторил тот.
– Когда ты протирал, я тебя спрашиваю?!!
– Позавчера.
– А я тебе когда говорил?
– Не знаю.
– Я тебе вчера говорил! Сколько можно повторять одно и то же? Ты достал меня. С тобой невозможно работать!
– Слышь, – сказал второй, останавливаясь у светофора.
– Ну? – отозвался главный.
– Я же тебе говорил, что у меня весной руки болят.
– Чего они у тебя болят?
– Сам не знаю. Может, от воды. Они, наверное, весной в воду больше хлорки добавляют. Кожа сначала сохнет, а потом лопается. Я крем у своей взял, все равно не помогает. Больно так. Даже к рулю прикасаться трудно.
– Тряпка-то мягкая. Не то что руль.
– А жидкость для стекла? Она, знаешь, как эти ранки разъедает!
– Сходи к врачу.
– Ходил уже. Говорит, ничего сделать нельзя. Надо ждать, пока весна кончится. Авитаминоз. Плохое питание. Прикинь! У меня – плохое питание! Придурок. Вода просто херовая. Может, минеральной мыть? Возьму ящиков пять, а из крана совсем не буду мыться.
– Ты лучше стекло протри.
– Я же тебе говорю – болят руки. Достала эта весна. На следующий год возьму в это время отпуск. На Кипре, как думаешь, хлорку в воду добавляют?
– Давай, уже скорей! Мышьяк они добавляют. Тебе будет в самый раз.
Они оба замолчали, и тот, что сидел за рулем обиженно сгорбил плечи. Через минуту машина остановилась у большого серого здания.
Это был офис моего босса.
– Дальше дорогу знаешь, – сказал главный, открывая дверцу с моей стороны. – И давай, шевели булками. Там уже полчаса как ждут.
* * *
Внутри здания было пустынно. Все коридоры словно вымерли. Я шел по светлому пластику, и мои шаги отдавались эхом где-то в дальних комнатах. «Куда все подевались? – думал я. – Время, еще пяти нет. Война, что ли?» Двери некоторых кабинетов стояли открыты, но и там не было никого. «Что-то случилось, пока я спал», – решил я.
В приемной у босса я тоже никого не встретил. Ни секретарши, ни посетителей, ни уборщицы – никого. «Сегодня явно не мой день», – подумал я.
– Воробьев? – донеслось из открытой двери кабинета. – Это вы?
– Я.
– Проходите сюда. Я вас давно жду.
Когда я вошел, он поднял голову от своих бумаг и устало откинулся на спинку кресла.
– Здравствуйте, Михаил.
– Здравствуйте… – начал я, но вдруг с ужасом понял, что не помню его имени-отчества.
– Павел Петрович, – усмехнулся он.
– Да, конечно, Павел Петрович. Здравствуйте, Павел Петрович.
– Садитесь вот здесь. Впрочем… хотите выпить?
Нельзя сказать, чтобы меня это совсем не удивило.
– Да, я как бы… недавно проснулся…
– Я знаю, – улыбнулся он. – С утра не пьете?
– Какое уж тут утро…
– Тем не менее? – он вопросительно посмотрел на меня.
– А сока у вас нет?
– Минеральная.
– Хорошо, – сказал я.
Он кивнул мне на кожаный диван у стены, а сам открыл небольшой шкафчик.
– А я все-таки выпью чего-нибудь, – сказал он, вынимая бутылку виски. – Уверены, что не хотите?
Я отрицательно помотал головой.
– Хороший, – он показал мне бутылку и вопросительно поднял брови.
Я снова помотал головой.
– Как хотите. Настоящий шотландский. У меня в Глазго есть один друг – продает мне элитные сорта. Дороговато, но я могу себе позволить.
– Хорошо, – сказал я сиплым голосом.
– Что, простите?
Я откашлялся и повторил:
– Хорошо, налейте чуть-чуть.
– И минералки? – он улыбнулся.
– Чуть-чуть, – снова сказал я.
После того как мы выпили, он вынул сигареты и бросил их на диван.
– Ну как? – спросил он.
– Да-а, – протянул я.
– Вообще, конечно, виски надо пить в Шотландии. В уютном пабе с камином, и за большим деревянным столом.
Я представил себе эту картину. В голове у меня зашумело.
– Классно.
– Что классно? – спросил он.
– Уже добежало.
– А что я вам говорил? Это не виски, а реактивный двигатель. Можно заливать в бак, и выиграешь любые гонки. Формула один, а не виски. Еще по одной?
– Давайте.
Теперь, я чувствовал, мне стало гораздо легче. Я совсем не ожидал, что босс окажется таким приятным человеком.
