Присвоение звания я отмечал уже вторую неделю потому, что по крайней мере три экипажа считали меня своим членом, а я их – своей родней. Множество раз с подгулявшей компанией я выписывал большие и малые круги, неизбежно включавшие в себя Большую Морскую, чудом избегая офицерских патрулей и героически сохраняя соратников в строю. В такой артели шеф выглядел бы противоестественно, поэтому я попытался пригласить его в кафешку, но он зазвал меня к себе домой. Мы были одни: жена шефа поехала проведать сына и пока не вернулась. Когда допили водку и я, уже в который раз, чуть не проглотил звездочки со дна стакана, шеф извлек из холодильника марочное вино и начал издалека подъезжать к загадочной для меня теме.
– Водка – крепкий ядреный продукт. Хорошо согревает и валит с ног. Но ведь есть и другие веселящие напитки. Вино, к примеру, – шеф ласково погладил запотевшую бутылку. – Тут тебе и аромат, и букет, и вкус, и даже послевкусие, а не только убойная сила. Так вот и жизнь наша, и служба тоже. Необходимы им разнообразие и творческий подход.
Разомлев от выпивки и обильной закуски, я не придавал большого значения вялотекущей беседе, но тут насторожился и взглянул в лицо шефа.
Он сразу отвернулся к окну и присвистнул.
– Смотри-ка, уже темно. Давай, я тебе винца еще подолью.
– Вы что задумали? У меня нормальная должность и перспектива. Лучшая группа РТС на крейсере. Даже старпом с уважением относится. При последней встрече не обматерил, а руку пожал. Про службу спросил, не давит ли. Да я на таком корабле всю жизнь готов служить!
– Запомни и передай наследникам: на всю жизнь бывает только глупость, а все остальное приходит и уходит, дают и отнимают. Молодой ты еще, вспыльчивый. Сразу думаешь, что шеф плохое хочет что-то сотворить. А я к тебе всегда, как к родному. Только добра желаю и счастья всему твоему семейству. Так жене и передай. Вот.
– Слыхал я, что добрыми намерениями какую-то дорогу замостили. Не подскажете, как конечный пункт называется?
– Язва ты. Ну, ладно. Слушай. Хочу я предоставить тебе небольшой перерыв в мореброжении. Везде уже там наследил. Все волны пометил. Есть очень хорошая должность на берегу. Шесть часов вечера – море на замок, курс – к жене под бок. Оклад на двадцатку больше твоего, а звание по категории даже на ступеньку выше. Грех такое упускать. Тебе отдам, а боле никому. Есть один малюсенький нюанс, но это – позже.
– Нет уж. Давайте сразу.
– Тогда поклянись, что никому ни слова не расскажешь. Никогда. Только клянись чем-либо конкретным. А то пошла мода – честью клянутся все, кому не лень. А что это такое – честь, позвольте узнать? Взять под козырек – это называется честь отдать. Как ею можно клясться, если по сорок раз на день отдаешь. Я-то с детства помню: «Погиб поэт – невольник чести». К этой чести я тогда ненавистью горел. Такого поэта в неволе держать! А один щеголь тут недавно заявил, уходя: «Честь имею». А? Как это тебе?! Ладно, не будем о грустном. Одним словом – клянись, но конкретно.
Я выбрал самое безобидное и торжественно произнес.
– Клянусь правым усом.
Усы я носил всего только год и собирался со временем сбрить.
– Отлично, давай, – удовлетворенно ответил шеф, внимательно осмотрев меня в фас и профиль. – Помнишь, у Чехова?» Мужчина без усов все равно, что женщина с усами».
Начитанность шефа начинала вызывать у меня легкое раздражение. Я зевнул. Однако в ходе дальнейшей беседы от сонливости не осталось и следа.
– Слушай. – Шеф понизил голос и, комично вращая глазами, поведал мне совершенно невероятную историю.
В своем кадровом органе шеф отвечал за укомплектованность квалифицированными человекоштуками соединения боевых кораблей, двух вспомогательных и трех небольших разноплановых береговых частей. Возни и нервотрепки хватало со всеми, кроме одной вызывавшей удивление в/ч. Дислоцировалась она где-то на северной стороне бухты, а связаться с ней удавалось только по ЗАС.[15] Кураторство над этой частью подвесил шефу его бывший руководитель, ныне находящийся в запасе. При этом он рекомендовал в дела в/ч не соваться, а при необходимости обмениваться с ней входящими и исходящими бумажками. Он завещал выполнять главное правило: «Больше бумаги – чище задница». Закрытое наименование части – «Сорок второй многоцелевой отряд резервных сил» (сокращенно – МОРС). Ныне, хлебнувший уже заслуженного отдыха, бывший шефов шеф отказался тогда сообщить, чем пахнет этот популярный напиток, ибо давал кому-то подписку о неразглашении. Единственное, что он поведал, заключалось в том, что МОРС замыкается на некое верхнее руководство в Москве. Шеф отбрыкивался, как мог, зная какие крупные неприятности могут доставить избалованные и неприкасаемые создания центрального аппарата. Но его сломали, пообещав повысить в должности при первой возможности. Ученого шефа теперь на такое обещание поймать уже не удастся никому. Новый руководитель, заслушивая своего подчиненного, обнаружил неполную укомплектованность МОРСа и повелел шефу ликвидировать недостатки, лично проверить на месте кадровую дисциплину и соответствие людей штатным клеткам. Шеф заготовил себе новое удостоверение на право личного контроля частей по кадровым вопросам и сообщил ЗАСом в МОРС о своем скором прибытии. Однако часа через полтора из столицы пришла телефонограмма, запрещающая кому-либо совать нос и другие части тела в дела МОРСа. Фамилию должностного лица, подписавшего это указание, шеф сообщил мне шепотом, предварительно оглянувшись по сторонам. Шеф со своим начальником малость струхнули, но решили продолжать изыскания с особой осторожностью. Вкрадчивые расспросы, посредством задействования специфических информационных каналов, показали, что в/ч к разведке, контрразведке, спецконтролю, спецпропаганде и всяким особым и специальным органам отношения не имеет. Кадровики задумались и попытались пригласить на беседу за рюмочкой чая пенсионера, навязавшего когда-то шефу кота в мешке. Тот, узнав о теме возможных обсуждений, сказался больным, а через час выехал в аэропорт с намерением вылететь в Харьков на постоянное жительство к любимой дочери. Такие сведения, во всяком случае, сообщила по телефону теща пенсионера, попросившая в дальнейшем по этому номеру не звонить. Запахло жареным.
– Ты погляди, что делается, – сказал шефу его соратник-руководитель, – они, похоже, какую-то гадость затеяли, а случись чего, вот тебе и пожалуйста. Особисты с политиками в нас пальцами тыркать будут. Скажут, что этот МОРС на наших штатных клетках настаивался.
– Может быть, анонимку вбросить? Так, мол, и так. Что-то странно. Надо бы меры принять.
– У тебя еще вкус клея на языке не исчезнет от марки с конверта анонимного, а на нас уже дело заведут, как на лиц, несанкционированно постигших гостайну. А что мы знаем? Пенсионеру хорошо. У него в Харькове родня. А нам с тобой куда? К моей куме в Сибирь намыливаться?
Тогда-то шеф и предложил заслать на одну из вакантных должностей в МОРС своего человека, который сможет выяснить, насколько опасна вся эта лабуда. После обсуждения различных кандидатур выбор пал на меня. Для роли агента-резидента кадровых органов никого более подходящего не нашлось. Можно было гордиться. Теперь я понял, что имел в виду шеф, говоря о необходимости внесения разнообразия в жизнь и службу.
– Ты веришь, что я тебя выручу и всегда прикрою, ежели что? – спросил шеф после окончания своего занимательного повествования.
– Нет.
– Ну, и правильно, но можешь быть во мне уверен. Я постоянно буду мысленно с тобой. Согласен?
– Я хотел бы подумать.
– Такое желание тебя характеризует с очень хорошей стороны. Редко, кто этим теперь занимается. Но времени на раздумья нет, да и выпивка уже заканчивается.
– Ладно. Только недельки на две – не больше. У меня еще с прошлого года полтора отпуска непрогуляно.
– Я в тебе не ошибся. Гарантирую тебе головокружительную карьеру в подведомственной мне зоне. Теперь обсудим легенду прикрытия.
***
На мою должность на крейсер назначили выпускника этого года. Сначала он попал на бригаду тральщиков, но его отец – крупный деятель тыла, был очень недоволен. Отец заказал для сына должность на боевом корабле высшего класса последнего проекта. Это была моя должность. Моим перемещением с крейсера в МОРС шеф, как всегда, убивал двух зайцев. Командование корабля было радо, что теперь проблем с харчами и шмутками станет намного меньше. А прилично подготовленной группой РТС даже полный олух сможет теперь успешно командовать. А парень таковым не являлся. Кроме правильных родителей у него была правильная жена из потомственных политрабочих. За него я был спокоен. За группу – тоже. Пожав руки матросам-соратникам по последнему мореплаванию, попросил не поминать лихом. Прощание с крейсером было стремительным, как неожиданное падение с моста в воду.
