***
Если спросить у случайного пользователя Интернета «кто они?» - экстремисты, «скинхеды», «фанаты с Манежной площади», у совсем дремучего обывателя – «фашисты», мы услышим десятки мотивированных мнений. «Ублюдки и дегенераты» - скажут одни: «фанатики и отморозки» - другие; «молодцы, побольше бы таких» - третьи; «преступники и грабители» - четвертые. Мне доводилось наблюдать их достаточно, чтобы сделать вывод о том, что все изложенные полярные точки зрения в общем корректны. Среди представителей этого общественного вектора есть все: и садисты, и убийцы для развлечения, и идиоты, и фанатики, и люди со складом ума Макиавелли, и хорошие простодушные и честные ребята, и патриоты, и просто коньюктурная сволочь. Самое забавное что этот абзац будет в общем верным, если заменить слово «экстремисты» например на «сотрудники милиции» - обыватель скажет все то же самое и опять-таки будет прав. Там тоже срез общества со схожими характеристиками.
Пишу я это все к тому, чтобы при прочтении дальнейших зарисовок читатель не делал обобщений и скоропалительных выводов, особенно делая их за автора. Жизнь штука очень многообразная, чем и интересна. А будучи знаком с фигурантами как с живыми людьми, никаких универсальных оценок автор дать не может. Всякое видел - от самых низменных до достаточно возвышенных проявлений человеческой натуры. Поэтому жанр зарисовок тоже будет различаться от глумливого и стебного эссе до некоторой аналитики а порой и серьезных размышлений.
Говорят мало мест в России где погода и климат хуже чем на Урале – мол знал царь куда ссылать. Однако в этот апрельский день наступила настоящая весна: яркое теплое солнце, зеленая рябь еще не распустившихся на ветках листьев. Люди тоже как будто расцвели – вокруг были красивые девочки, улыбки, и какое-то очень светлое настроение. Посреди этого праздника жизни девятнадцатилетний Виктор С. ехал на ответственное и важное мероприятие: массовую драку на говне, сиречь с применением оружия какого бог пошлет, преимущественно холодного. Одет он был в спортивные штаны марки «аддидас» на три полосы, кроссовки и облегченный бомбер без синтепона. Если бы не некоторая тень интеллекта на его лице, случайный прохожий определил бы его как простого парнишку с рабочей окраины, в просторечии гопника.
Верным это было на пятьдесят процентов: Виктор несомненно имел склонность к уличному насилию, но проявлял ее вращаясь около праворадикальных кругов. Он всегда был где-то рядом с ними, но никогда внутри, и не вопреки, а благодаря этому преуспел в профильной деятельности: прямом действии. Довольно ясный, хоть и примитивно-прямолинейный аналитический ум и упорство, граничащее с бараньим, быстро привели его на путь систематических тренировок и убили все стремления к субкультурности и идеологии. Виктору было наплевать на судьбу России и русских когда он делал то что считал нужным, и поэтому он чисто технически и последовательно решал прямо поставленную перед ним и его друзьями задачу: драка, разгром заведения, разбойное нападение… что угодно. Он замечал ничего кроме узкой цели перед собой, в ее достижении достигал немалых успехов, и слава за ним закрепилась довольно жуткая даже среди скинхедов. Тактические разработки Виктора работали всегда, с неотвратимостью и простотой удара кувалдой. Столь же неотвратимыми были и последствия ошибок и расхождений с его планом – практически всегда наступала жопа. Так как по вине исполнителей наступала она часто, то работать со скинхедами в принципе Виктор не любил, предпочитая пьяно-разгильдяйной публике узкий круг проверенных людей, с которым провалов не было практически никогда.
…Трамвай не спеша шел по весенней улице, в открытые окна залетал теплый ветерок. А молодой здоровый парень нервничал, так как опаздывал туда, где люди будут бить друг друга битами, лопатками, цепями, резать ножами и добивать упавших. Забавно, не правда ли? Торопиться на собственную смерть и переживать по этому поводу достаточно необычно, а все основания предвидеть оную Виктор имел.
«Иногда предвкушение волнует больше чем успех», было сказано в какой-то идиотской рекламе. Эта фраза лучше всего описывает то, что чувствует человек перед массовой дракой. Самое страшное не бой и больница (что чувствуют те, кого убили, известно только им) – процесс конечен, и имеет определенный результат. Пугает неопределенность, и страшно бывает до дрожи. Во время спонтанного конфликта или вольной охоты на «акции» не те ощущения, потому что ты не знаешь точного времени когда тебя начнут убивать. В таких раскладах нет ни рыцарских доспехов, ни строя щитов как у ОМОНа, ни сыгранных действий околофутбольной фирмы, ни даже хотя бы оцепления милиции и карет скорой помощи, как при уличных беспорядках. Есть только ты, твоя тушка, что-то в руках… и лес острых и тяжелых предметов, назначение которых – ломать твои кости, пробивать голову и наносить разнообразные увечья. Читателю невдомек эти прекрасные ощущения, так вот бледная тень оных – сцена первой драки в «Бандах Нью-Йорка» Скорцезе, где на редкость убедительно показаны боль и страх двуногих, рвущих друг друга заживо. Очень часто не имеет значения какой боец лично ты: достаточно тем, кто с твоей стороны, побежать и провалить мораль, как тебя снесут и на этом все. Это даже не древние военные действия – с тобой не подразделение или хотя бы место в организованном строю с офицерами, а самый худший вид случайного ополчения, спонтанного и практически неуправляемого, не знающего что такое «приказ» и «надо». Виктор не имел ни одной иллюзии по поводу своей стороны в предстоящем мероприятии, и мрачно гадал – то ли больше участников не придут совсем, то ли побегут в процессе.
Противник же по данным разведки был представлен «хачами» - сиречь традиционным составом старше, тяжелее и злее, не имеющим никаких предубеждений против холодного оружия. Глядя на парня впереди себя, как двигалась при дыхании его грудная клетка, Виктор словно со стороны смотрел на себя, получившего несколько ударов ножом в область легких и уже словно чувствовал больна вдохе. Закрыть на секунду глаза… успокоиться. В такие моменты как никогда инстинкт самосохранения ищет пути для спасения: срочное дело… у родных беда… да хоть понос прихватил. Есть только один способ не дать себе проявить слабость: сделать предстоящее дело для себя единственным выходом, уничтожив внутри себя само право на выбор. Иначе не будет сосредоточения на том как выжить, а нет ничего хуже рефлексии в самый ответственный момент, когда надо не думать а делать. Если дать себе «перегореть» заранее – можно практически быть уверенным в том, что там и останешься. Никто не знает, сколько из погибших и покалеченных похоронили и оплакали себя заранее, а цена ошибки именно такова. Виктор отлично знал все эти вещи, так как за последние два года это было шестое подобное мероприятие с его участием. От мыслей про вечное его отвлекла красивая девочка с букетом: уцепившись за конкретную задачу он будто приказал себе этот вечер провести со своей девушкой. Для этого нужно провести мероприятие. Для этого задачу надо решить. Все посторонние мысли разом куда-то растворились.
На свою остановку Виктор С. выпрыгнул легко и будто радостно – «раньше сядешь раньше выйдешь». Преодолев триста метров, в парке среди весенней толпы он увидел тех, кто сегодня идет вместе с ним. Группы по пять-шесть человек… негусто. Взгляд цеплял детали, от которых Виктор скривился: нашивки, ботинки с белыми шнурками, цыплячьи шейки, полторашки пива в руках. Землистого цвета мордочки с печатью раннего алкоголизма перемежались с румяными детскими физиономиями школьников-старшеклассников. Знакомых было мало, и из этого следовали плохая подготовка и низкая мораль состава.
Впереди и чуть в отдалении стояло полтора десятка совершенно других личностей. Непримечательная одежда по погоде, небольшие сумки на поясе, короткие стрижки и жесткие взгляды. По своеобразной моде олимпийки были подвернуты до локтей: среди типичных жертв много плохих борцов и любителей хватать за руки. На руках двоих уже были одеты строительные перчатки с пупырышками, главное орудие производства. Не сказать что эти люди как-то сильно отличались видом и возрастом от остальной массы… чуть спортивнее если только. Но было в них что-то такое, от чего становилось не по себе. Разгадка была проста: от группы молодых людей буквально несло смертью. Это был основной состав широко известной в узких кругах бригады, имя которой не надо поминать всуе. Знамениты они были тем, что регулярно и систематически акционируя и за несколько лет деятельности имея за плечами десятки убийств и тяжких эпизодов «основа» оставалась на свободе. Вокруг них, а всего вокруг бригады вертелось от сорока до восьмидесяти человек - садились. Этих же будто сам черт берег для каких-то своих важных бесовских дел.
