– Your room, sir.
– Я уже понял, что это моя комната, – Болт проводил взглядом выскочившую из-под двери ящерицу и протянул пятьдесят рупий.
– Спасибо, – подросток засунул купюру в карман, схватил коричневый чемодан Жеки и потащил его дальше по асфальтовой тропинке.
На стрелочке, указывающей в самый ее конец, масляной краской было написано «Rooms 605 – 610».
Арун долго стоял перед большим антикварным зеркалом, рассматривая себя с разных сторон и в разных положениях. Сегодня надо быть в форме. Обмотанное вокруг худого тела белоснежное полотенце почему-то придавало уверенности в себе, Арун собрался было его скинуть и пойти в душ, но резкий звонок телефона повернул его в другую сторону.
– Привет, это Бруно. Как дела?
– В целом неплохо. Ты не забыл про мальчишник?
– Да я, собственно говоря, поэтому и звоню. Вчера шефу в управлении пистонов вставили за то, что на нашей территории много иностранцев без регистрации проживают, вот он нас и подрядил сегодня проверки сделать. Мы поздно вечером по деревне пройдемся, проверим паспорта, соберем штрафы – и свободны. Так что я приеду только ночью.
– Хорошо, главное, приезжай. У нас сегодня в программе кокаин, виски и наш любимый польский стриптиз.
– Начинайте без меня, но не заканчивайте слишком рано.
– Не переживай, лучшему другу обязательно что-то достанется, – Арун положил трубку и снова залип перед маленьким зеркалом на стене, рассматривая в нем свое лицо.
Португальская фамилия не придавала ему европейского вида, наследство, оставленное родителями, отчасти компенсировало этот, по мнению Аруна, недостаток, но необходимость в постоянном самоутверждении стала для него задачей номер один.
Чего он только не делал в своем стремлении быть модным – купил новый Swift и наклеил на заднее стекло машины большой стикер Fashion TV, носил футболки только с отпечатанными на груди лейблами, даже открыл клуб в гостинице, также доставшейся ему в наследство.
Стены, обитые серебристым алюминием, подсвеченная голубым светом барная стойка из стекла и телевизоры по периметру танцпола, на которых постоянно был включен только один канал – Fashion TV, по мнению Аруна, эти три компонента плюс его харизма придавали клубу «модности», к которой Фернандес-младший стремился всем своим нутром. Каждый день из Дона Паулы через Мирамар в центр Панаджи и обратно курсировал микроавтобус, из динамиков, установленных на крыше, неслась музыка, а из открытых окон симпатичные девочки раздавали яркие флаеры.
Маленький клуб, как правило, редко наполнялся наполовину даже в выходной день, всю неделю он простаивал без работы и только в редкие моменты, когда за дело брались сторонние промоутеры, кондиционеры не могли справиться с духотой и начинали заливать пол водой.
Аруна это не смущало, и он продолжал популяризировать свою «модность» – приглашал из Бомбея диджеев, стал тратить больше денег на печать флаеров, в баре работала миловидная русская, ловко смешивающая коктейли, но с трудом объясняющаяся на английском. На экранах телевизоров по подиуму ходили русские модели, потом эти же модели отрывались в русских ночных клубах, потом они же позировали для индийских календарей, но все равно были слишком уж далеко, чем-то очень манящим и для Аруна недостижимым.
А ему так хотелось…
Арун оторвал свой взгляд от зеркала, скинул полотенце, сделал три шага в сторону душа, но резкий звонок, теперь уже мобильного, вновь оторвал его от приготовлений к мальчишнику.
Звонил Райан, его бомбейский приятель, очень успешный шоу-бизнесмен и владелец известного клуба.
– Давно не слышал тебя, друг. Как развивается деревня?
– Деревней она и остается, – Арун мечтал уехать из полудеревенского Гоа, но позволить себе этого не мог, был слишком нерешителен, чтобы сделать такой шаг, даже имея на это достаточно денег.
– Это неважно! Надеюсь, не отрываю тебя сейчас от той полнушечки с Британских островов? Если отрываю, то поговорим позже, я перезвоню, если нет…
– Нет, она только на днях прилетает из Лондона.
– Тогда слушай внимательно и не перебивай. Ты сам понимаешь, что за люди приходят ко мне в клуб. Они все с обложек журналов, с экранов телевизоров – это Болливуд, бизнес. Я слежу за тем, что они хотят, и стараюсь дать им все, что им нужно. И это тоже бизнес. Все эти люди, которых ты видишь в кино и на афишах, приезжают в Гоа и там угорают на каких-то помойках, типа твоего «модного» гостиничного данс-бара. Только конкретно про него они вообще ничего не слышали. Хочешь всех их видеть у себя? И только у себя?! – Райан выдержал паузу, словно ожидая ответа, но он был известен еще задолго до вопроса. – Конечно же, да! Я знаю, что тебе нужно! Кокаин… Поверь, они все торчат на порошке и водке, но если с водкой, я уверен, у тебя все нормально и перебоев с поставкой нет, то с наименованием номер один я готов помочь – специально для тебя отложил ровно два кило для пробы бизнеса. Товар особо долго лежать не будет, но у тебя есть время подумать. Если будет интерес, приезжай пробовать. Передавай Стейси большой привет, она тоже приглашена, – Райан отключился, оставив Аруна голым посреди комнаты с мобильным в руках.
Полнушка Стейси прилетала с Британских островов только через неделю, собственно говоря, по этому поводу мальчишник и намечался. Согласия на участие от друзей Арун получил сразу же, как только выступил с этой идеей, все предложения о проведении вечеринок в этот день были безоговорочно отклонены, в начале двенадцатого парни открыли первую бутылку виски и расчертили первую длинную дорожку кокаина. В полночь пришла польская стриптизерша, скрылась в гримерке и через десять минут под завывание и улюлюканье забралась на барную стойку.
«Fro-o-o-zen», – Линда губами повторяла слова из песни, под которую медленно, со знанием дела раздевалась. Сначала в лицо Аруна полетела короткая блестящая юбка, это вызвало неописуемый восторг среди его друзей, потом каждый из них жадно ловил разбрасываемые вокруг вещи, дожидаясь, когда же Линда перейдет к основным и последним деталям своего туалета.
«Fro-o-o-zen» – кокаин оседал на слизистой в носу и на деснах во рту, как анестезия замораживал, учащал дыхание и окутывал тело коконом из искорок, теребящих каждое нервное окончание организма.
Линда феей каталась по стойке, потом резко встала, расстегнула лифчик, поставила ногу на плечо Ксавио, наклонилась в его сторону и вытянула вниз руки. Блестящий, как и юбка, бюстгальтер сполз и упал на голову юного отпрыска семейства Де Суза, чей папаша в это время кричал на домработницу, нечаянно разбившую любимую чашку его прадеда, могущественного ленд-лорда Южного Гоа.
Линда демонстративно прошлась по стойке мимо сидящих с открытыми ртами парней, пальцем показала на Аруна и, свесив ноги, села перед ним на холодное стекло. Немного раздвинув бедра, она положила руки Аруна себе на грудь и слегка присвистнула, увидев, как начинает топорщиться его ширинка, тут же развязала узелки на блестящих трусиках и освободилась от них так быстро, что Арун не успел понять, в какой именно момент белье оказалось зажатым у него в кулаке.
К моменту, когда Линда после очередного танца легла на барную стойку, последняя линия, расчерченная кредитной карточкой Аруна, исчезла в его носу. Стриптизерша посмотрела, как он указательным пальцем собрал остатки порошка с барной стойки и втер их в десны.
– Закончился? – Линда прищурила один глаз, перевернулась с живота на спину и прикрыла руками то, что пять минут назад было скрыто под розовым купальником.
– Да, девочка, а что?
– У меня есть друг, у него есть кокаин.
– У меня тоже есть друг, и у него тоже есть кокаин… Но это слишком далеко…
Линда улыбнулась, убрала руки с груди и протянула в сторону Аруна открытую ладонь. Он вложил в нее телефон и осушил хай-бол с виски и содовой.
– Мой друг совсем рядом.
Через двадцать минут дилер был в клубе. Белые зубы смешно светились в ультрафиолете на фоне абсолютно черного лица.
– Как дела, брат? Меня зовут Пепе, Линда сказала, что нужна моя помощь.
– Я тебе не брат. Привез порошок?
– Да ладно, как же ты мне не брат? Эта женщина танцует в твоем клубе под черную музыку, а ты такой же черный, как и я. Индия, или Нигерия, или Бразилия – какая разница, мы все черные, – Пепе бросил на стойку два пакетика. – Десять тысяч рупий.
– А почему ты привез только два, я же просила пять, – Линда появилась за спиной неожиданно, отчего Пепе оказался немного сконфужен. Он виновато улыбнулся и сказал, что больше у него нет.
– Что? Десять тысяч? За два грамма? – Арун пристально посмотрел на нигерийца и покачал головой. – Брат, ты загнул, его цена максимум семь.
– Я оказал тебе большую услугу, привезя сюда последний товар, – Пепе в общении с Аруном был более уверен в себе, нежели в общении с Линдой. – Поэтому ты либо бери, либо я поехал, у меня очередь стоит, чтобы взять этот порошок.
