Она соврала мальчишке из «Баскин-Роббинс», сказав, что мороженое берет для внуков. Нет у неё никаких внуков.
Эвелин было сорок восемь, и она чувствовала себя совершенно потерянной. Слишком уж быстро все изменилось. Пока она растила двух долгожданных детей — мальчика для мужа и девочку для себя, — мир стал совершенно другим, она ничего вокруг не узнавала.
Она перестала понимать шутки, они казались ей глупыми. А язык — это же какой-то тихий ужас! Эвелин за всю свою жизнь ни разу не сказала нецензурного слова. Теперь она смотрит только старые фильмы да повторение «Шоу Люси»[8]. Когда началась война во Вьетнаме, она поверила Эду: по его словам выходило, что война эта правильная и необходимая, а кто против нее, тот коммунист. Потом, много позже, она наконец решила для себя, что эта война была не такой уж и правильной, но на экране уже мельтешила Джейн Фонда со своей аэробикой, и в любом случае мнение Эвелин никого не интересовало. У неё до сих пор зуб против этой Фонды. Хорошо бы она убралась с телевидения и перестала мотать перед носом своими тощими ногами.
Нельзя сказать, что Эвелин совсем опустила руки, нет. Она старалась, чтобы сын рос добрым и отзывчивым, но Эд ужасно напугал её, сказав, что при таком воспитании мальчик просто станет педиком. Эвелин тогда специально стала отдаляться от сына, и теперь он казался ей совершенно чужим.
Дети были не очень близки с ней. Дочь Джанис в свои пятнадцать знала о сексе больше, чем Эвелин сейчас. Да, что-то у неё в жизни разладилось.
В школе все было просто и понятно: есть хорошие девочки и есть плохие, и каждый знал, кто есть кто. Кто не с нами, тот против нас. Она принадлежала к «благородным», к элите. Не знала даже имен тех, кто играл в школьном оркестре. На мальчиков в узких брюках не смотрела, как, впрочем, и на их подружек в прозрачных нейлоновых кофточках и с браслетами на щиколотках. Мальчики её круга стриглись «под ежик» и носили застегнутые под горло жесткие полотняные рубашки и защитного цвета форму, а девочки ходили в блузках фирмы «Шип энд шор» с круглыми значками женского клуба. Они с подругами выкуривали по одной сигарете «Кент» на девичниках и лишь иногда позволяли себе пиво на вечеринках с мальчиками, но не более того. Никакого лапанья, никаких обжиманий.
Эвелин чувствовала себя полной дурой, когда пришла с дочерью подбирать ей противозачаточный колпачок. Сама Эвелин ждала до первой брачной ночи. А какой это был удар! Ее никто не предупредил, что будет так больно.
Она до сих пор не получает от секса никакого удовольствия. Стоит ей хоть немного расслабиться, дать себе волю, как перед глазами возникает образ «плохой девочки».
Она-то всегда была хорошей, держалась как леди, ни разу в жизни не повысила голос и доверяла всем без разбору. Считала, что где-то там, потом, её ждет за это награда, своего рода приз. Но когда Джанис спросила, спала ли она с кем-нибудь кроме мужа, и она ответила: «Боже мой, конечно нет!», её дочь воскликнула: «Ой, мам, какая глупость! Ты ведь даже не знаешь, хорош ли он в постели. Бедняжка!»
Что правда, то правда. Она не знала.
Как же так получается? Живешь, стараешься, а потом, после стольких лет жизни, выясняется, что вовсе не так не важно, хорошо ты себя вела или плохо. Девочки из колледжа, которые прошли огонь, воду и медные трубы, отнюдь не закончили свои дни на задворках общества, и никто их не презирал, как предполагала Эвелин. Они повыходили замуж — удачно или не слишком удачно — как и все остальные, не хуже и не лучше. А значит, её старания остаться чистенькой, страх, что до тебя дотронутся, страх, что из-за одного твоего неосторожного жеста какой-нибудь мальчик посчитает тебя доступной, животный страх забеременеть — все это было напрасной тратой сил и нервов! Нынешние кинозвезды нарожали себе вагон внебрачных детишек и называют их как хотят, например Лунный Луч или Солнечное Перо.
И какую же награду она получила за свое благоразумие? Ей все время внушали, что нет ничего хуже пьяной женщины, и она никогда не позволяла себе больше одной порции виски. А нынче сливки общества танцуют в «Клубе Бетти», фотографируются Бог знает в чем и таскаются по вечеринкам. Она часто спрашивала себя, ходят ли к «Бетти» люди, у которых имеется фунтов двадцать пять лишнего веса.
Однажды дочь угостила её сигаретой с марихуаной, но, едва почувствовав горячие толчки изнутри, она перепугалась и больше не пробовала. Нет, наркотики не для нее.
Эвелин часто спрашивала себя, есть ли на белом свете такие же люди, как она, и где её место?
Лет десять назад, когда Эд завел себе подружку, — она работала вместе с ним в страховой компании, — Эвелин записалась в группу «Полноценные женщины». Хотела спасти брак. Нельзя сказать, чтобы она сильно любила Эда, но и терять его ей не хотелось. А кроме того, надо же было хоть чем-то заняться. К тому времени они прожили вместе столько же лет, сколько Эвелин жила до свадьбы с родителями.
В этой группе полагали, что женщина может стать счастливой только если расшибется в лепешку ради мужниного счастья.
Руководитель убеждала их; что все эти богатые, сделавшие удачную карьеру женщины только с виду такие благополучные. На самом деле они страшно одиноки и в глубине души завидуют какой — нибудь простушке с её незатейливым домашним уютом.
С большим трудом Эвелин удалось вообразить, как Барбара Уолтерс[9], например, бросает все ради Эда Коуча. Надо сказать, она не отличалась особой религиозностью, но тем не менее мысль, что Библия поддерживает тебя в те минуты, когда ты стелешься перед супругом ковриком для ног, приносила ей некоторое успокоение. И разве не апостол Павел сказал, что женщине надлежит не соперничать с мужчиной, а молча повиноваться?
Посему, окрыленная надеждой Эвелин начала восхождение на «Десять ступеней к полному счастью». Чтобы одолеть первую ступень, она в один прекрасный день встретила Эда голая, завернувшись в целлофановую упаковку для макарон. Но Эд отреагировал не совсем так, как предполагалось: он ринулся в дом и поскорей захлопнул за собой дверь: «Боже правый, Эвелин! А если бы это оказался почтальон! Ты что, совсем сбрендила?»
Средство номер два — отправиться к нему в работу, одевшись как проститутка, она так и не решилась применить.
Вскоре их руководитель Надин Фингерхат развелась, ей пришлось устраиваться на работу, и группа распалась. А потом Эд перестал встречаться с той женщиной, и все пошло своим чередом.
Некоторое время спустя, в поисках чего-нибудь для души, Эвелин попыталась ходить в Общественный женский центр. Ей понравились тамошние жизненные принципы, но про себя она подумала, что этим женщинам не помешало бы хоть немного подкрашивать губы и брить ноги. Она единственная явилась на собрание в полном макияже, в колготках и с серьгами в ушах. Она была бы не прочь остаться в их компании, но когда одна дама предложила на следующей неделе всем принести с собой зеркальце, чтобы изучать свое влагалище, Эвелин запаниковала и больше туда не пошла.
Эд уверял, что эти женщины — просто сборище старых дев с несбывшимися надеждами, слишком уродливых, чтобы подцепить хоть какого-нибудь мужчину. Так она и продолжала жить со своей неприязнью к целлофановым упаковкам и со своим страхом заглянуть в собственное влагалище.
Однажды они с Эдом отправились на праздник в честь тридцатилетия их колледжа. Эвелин очень надеялась встретить хоть одну родственную душу, чтобы было кому поплакаться в жилетку. Но собравшиеся там женщины смущались не меньше неё и жались к своим мужьям и коктейлям, чтобы случайно не потеряться в толпе. Похоже, все её сверстники балансируют на заборе, не зная, в какую сторону спрыгнуть.
После той вечеринки она часами рассматривала старые школьные фотографии, а потом начала ездить по местам, где когда-то жила.
Эд махнул на неё рукой. Он все сильнее напоминал своего отца, пытался вести себя так, как, по его мнению, должен вести себя хозяин дома, и с годами становился все более замкнутым. По субботам он совершал долгие, одинокие прогулки вокруг своей страховой компании, все искал чего-то, а чего — и сам не знал. Как и все мужчины, Эд ездил на охоту, рыбалку, смотрел футбол по телевизору, но она начала подозревать, что он тоже всего лишь играет свою роль.
Эвелин с тупым удивлением глядела в пустую коробку из-под мороженого, не понимая, куда могла подеваться та улыбающаяся девочка со старой школьной фотографии.
ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК МИССИС УИМС
«Бюллетень Полустанка»
2 ноября 1932 г.
В ПОЛУСТАНКЕ ОТКРЫЛСЯ ПОРОСЯЧИЙ КЛУБ
С одобрения Алабамской службы внедрения научных методов ведения сельского хозяйства у нас открылся Поросячий клуб. За дополнительной информацией звоните домой миссис Берте Вик. Берта говорит, что мисс Зула Хайт из Киттрела, Северная Каролина, всего за семь дней сумела заработать чистокровную китайскую свинью с родословной, и вы можете сделать то же самое, если как следует пошевелите мозгами. Она утверждает, что чистокровная свинья — свидетельство вашей оригинальности и принадлежности к кругу избранных, а кроме того, первый шаг на пути к богатству. Такая свинья станет основой вашего благосостояния, на всю жизнь обеспечит хороший доход, и в старости вы не будете знать нужды.
