– Ну так что, Винсент, пойдем? – спросил Маклейн.
Ему показалось, будто в глазах Ван Гога сверкнула искорка. Разумеется, то была игра света, но он принял ее как знак согласия.
– Ладно, давай снимем тебя отсюда. Будет немного трясти, но это нестрашно! – предупредил он, собираясь вынуть картину из рамы.
В этот момент сработала сирена, и оглушающее завывание раздалось во всех залах музея.
Сирена ревела так громко, что была слышна даже на улице. Мартен был уже наготове и ждал сигнала, чтобы приступить к действиям. Он схватил из «бардачка» служебный пистолет и выскочил из машины на тротуар. Полуавтоматический пистолет «зиг-зауэр» с недавних пор был положен каждому полицейскому в жандармерии и в полиции во Франции. Он проверил магазин на пятнадцать зарядов, положил его в кобуру.
Хоть бы не пришлось им воспользоваться…
Мартен отвык от стрельбы, ему не хватало тренировки. С тех пор как попал в отдел, он не произвел ни одного выстрела, а вот когда работал в отделе по наркотикам, регулярно приходилось пользоваться оружием.
Мартен пересек две полосы проезжой части, чтобы занять позицию у стен музея, на улице Лежьон-д’Оннёр, расположенной перпендикулярно набережной Сены. Улица была пустынна, только двое бездомных спали, завернувшись в спальные мешки, рядом со входом в метро. Молодой сыщик спрятался за колонной и возобновил наблюдение. В бинокль он сразу заметил еще одну веревку, спущенную вдоль стены музея до балконов второго этажа, и почувствовал учащенное биение собственного сердца.
Поторопись, Арчи. Я уже на месте. Я тебя жду.
Как только Арчибальд снял картину со стены, с двух сторон зала молниеносно опустились решетки безопасности, отрезав пути к бегству. Во всех крупных музеях мира теперь действуют подобные системы: вместо того чтобы изобретать новые способы, как защитить от злоумышленников входы в здание, используют дополнительные меры в виде прочных стальных решеток, которые блокируют вора в помещении и не дают сбежать.
За несколько минут охранники обследовали верхние этажи музея.
– Он там, в зале тридцать четыре! – крикнул шеф охраны, проходя по коридору, ведущему к галереям.
Не теряя хладнокровия, Арчибальд надел на лицо респираторную маску, на глаза – очки с тонкими синеватыми стеклами и достал из рюкзака то, с помощью чего собирался ускользнуть. Патруль быстро приближался, преодолевая на полной скорости залы с картинами импрессионистов. Как только охранники ввалились в зал № 34 и очутились перед стальной решеткой, они сразу заметили на паркете три гранаты с сорванным предохранителем. От неожиданности охранники застыли на месте, не зная, как действовать дальше. Гранаты издали звук, похожий на выхлоп, и из них стал выделяться газ фиолетового цвета. Помещение наполнилось густым едким дымом с противным запахом горелого пластика.
– Гад, он нас всех тут хочет отравить! – крикнул начальник охраны, отступая назад.
Не заставили себя ждать детекторы, реагирующие на задымление, и сирена пожарной тревоги внесла свой шумный вклад во всеобщий хаос. Следующим номером программы стали железные жалюзи, автоматически опустившиеся на картины, защищая их от потопа, незамедлительно последовавшего после объявления пожарной тревоги, как только температура в зале повысилась до опасного значения.
На экранах прямого слежения в комиссариате Седьмого округа получали цифровую картинку, транслируемую с камер видеонаблюдения, установленных в музее Орсэ. Система телебезопасности, связывающая музей с комиссариатом, срабатывала иногда по ошибке, но на сей раз сомнений в серьезности угрозы не оставалось, и три полицейские машины ринулись, включив сигнал тревоги, к знаменитому музею на левом берегу Сены.
– Понять не могу, какую игру он затеял, – пробурчал начальник охраны, зажав нос платком, чтобы не дышать ядовитым дымом. Он схватил рацию и отдал приказ на пост охраны: – Пошлите ребят на нижние лестницы. Мы не должны упустить его из виду!
За стальной решеткой начальник охраны заметил в дыму лишь неясную тень, перемещающуюся по залу с полотнами Ван Гога. Пока дым не заполнил зал и прилегающие коридоры, через очки с инфракрасными линзами он мог хоть что-то различать. У него не было опасений, что грабитель может улизнуть: сквозь пелену он видел, что стальная решетка с противоположной стороны зала опустилась, как и положено, преградив ему путь к отступлению. «Полицейским останется лишь надеть на него наручники, как только мы разблокируем выход», – думал он, ни о чем не подозревая.
Он не мог видеть, что решетка опустилась не до самого пола, оставив зазор сантиметров на пятьдесят, поскольку мешал титановый стержень…
Тонкие губы Арчибальда скривились в едва заметной улыбке, пока он пролезал под стальной решеткой, прежде чем покинуть музей по тому же маршруту, как он туда попал. Вся операция заняла не более пяти минут. Этого времени было вполне достаточно, чтобы снять со стены бесценную картину.
Только враги говорят правду; друзья и возлюбленные врут постоянно, запутавшись в сетях обязательств.
Стивен Кинг
Пробежав по крышам, Арчибальд добрался до веревки, прикрепил ее карабином к поясу, спустился по ней на балкон второго этажа, не переводя дыхания, перепрыгнул через балюстраду и очутился на козырьке из прочного матового стекла, который нависал над центральным входом в музей. Потом, не мешкая, с кошачьей грацией и почти без разбега перепрыгнул несколько метров, чтобы оказаться на ступенях центрального входа.
«Неплохо! Да ты мастер акробатических трюков», – оценив прыжок по достоинству, подумал Мартен, стоя в засаде за колонной.
Он достал пистолет и был готов вступить в игру. Наконец-то он находился у цели. Знаменитый похититель завладел мыслями Мартена, и поймать его стало навязчивой идеей. Он воображал, что станет первым, кто разгадает его тайну. Сведения о Маклейне были весьма незначительными, однако Мартен постарался составить психологический портрет, пытаясь думать, как он, чтобы понять его логику и предугадать действия. И вовсе не потому, что он был им очарован. Тут другое – жгучее любопытство, невидимая связь, влечение, подобное тому, что возникает у партнеров при игре в шахматы. Как та, что объединяла Бруссара и Мезрина, Роже Борниша и Эмиля Бюиссона, Клариссу Стерлинг и Ганнибала Лектера…
«Давай скорей, кончай бредить и выходи из засады. Арестуй его!»
Несмотря на мысленный приказ, Мартен остался стоять за колонной. Словно простой зритель, сидящий перед экраном фильма, где главный герой – не он. Странно, вот теперь, когда операция завершилась, он почувствовал, как сосет под ложечкой. Откуда взялась такая нерешительность? Почему он ощущает болезненное желание продолжить охоту, еще немного поиграть в кошки-мышки? Чтобы продлить удовольствие?
Арчибальд зря времени не терял. Едва очутившись на земле, он молниеносно исчез за газетным киоском на улице Лежьон-д’Оннёр, а через мгновение вышел оттуда полностью преображенным – сменил свой камуфляжный костюм на светлый пиджак и полотняные брюки.
«Не зря о нем говорили, что он мастер по перевоплощению», – подумал Мартен. Но еще больше, чем наряд, изменилась походка: он сгорбился и тяжело ступал, будто за десять секунд состарился на десять лет. Но самое удивительное ожидало впереди. «Глазам своим не верю!» При свете уличного фонаря сыщик увидел, как грабитель спокойно сел на велосипед… С недавних пор велиб – достопримечательность французской столицы. Муниципалитет подарил возможность пользоваться двухколесной машиной туристам и парижанам. Двадцать тысяч велосипедов мышиного цвета стоят на специально оборудованных парковках, готовые к их услугам. Всего за пару месяцев они приобрели популярность. Видимо, Маклейн тоже их оценил, даже если пользовался только от случая к случаю, ведь не забыл же он предусмотрительно прикрепить свою машину к фонарному столбу перед тем, как залезть на крышу музея!
Оглушительная какофония сирен оповестила о прибытии полицейских из комиссариата Седьмого округа. Арчибальд уже крутил педали по набережной Анатоля Франса. Мартен хотел вернуться к своей машине, но отправился за ним вдогонку на велосипеде, сначала вдоль Сены, потом, оставив позади здание Национальной ассамблеи, в направлении острова Сите. Напротив центрального входа в музей, на площади Анри де Монтерлан, притормозили три машины, из которых выскочили полицейские и устремились к входу.
Никому из них даже в голову не пришло, что пожилой человек на велосипеде, который попался им навстречу, когда они заворачивали с набережной к музею, и есть тот тип, за которым они приехали.
Следуя за Маклейном на небольшом расстоянии, Мартен пытался сообразить, куда тот направляется. Грабитель съехал на проезжую часть вдоль набережной и спокойно двигался по полосе встречного движения. Он так ни разу и не обернулся, чтобы проверить, не преследует ли его кто-нибудь. Находясь на противоположной стороне, сыщик не спускал с него глаз. К счастью, это было несложно – велиб был хорошо заметен издалека: на колесах – светоотражающая полоса, спереди, как и сзади, – яркая фара. В предрассветных сумерках его невозможно было потерять из виду. К тому же все его провода и тормозные трубки закрывались специальными обтекателями – наверное, такие доспехи ради безопасности пассажира весили целую тонну, и это пресекало желание возомнить себя Бернаром Гино[3].
