– В Саратове, передали, ураган пронесся… Что-то с футболом в Саратове не то в последнее время… Давно в Саратов не ездил?..
Черников – новый творческий директор. Очень интересный парень. Ни о чем, кроме как о съемках, монтаже, тексте, композиции, не думает.
Орлова… Неплохая, вроде, тетка. Исполнительная и достаточно грамотная. Отвечает за связь. Наверное, до конца жизни просидела бы в должности заведующей отделом коммуникаций, но она была родственницей одного из влиятельных акционеров. Собственно поэтому важность ее работы была раздута, а сама она превратилась в «технического директора».
У Орловой иногда были проблемы с Бабаевым, которому она должна вроде как бы функционально подчинялась. Иногда они, не согласовывая, покупали оборудование, которое потом не могли совместить. Но впрочем Орлова с Бабаевым не сильно переживали по этому поводу. Деньги, чай, не свои. Больше я сталкивался с Бабаевым. С Орловой же мы жили в параллельных мирах, пересекались редко. Ни гадостей, ни каких-либо особых услуг друг другу не делали.
Рядом с ней Супова. Главный бухгалтер. Человек Шишкина. Очень похожая на него – профессионально не очень грамотная, но с амбициями. Она была бухгалтером в какой-то маленькой компании. На нынешнее же место ее перетащил Шишкин после ухода очень профессионального главбуха Тусина. Тот ушел, не в силах сработаться со Шварцем (и с Шишкиным?). Теперь Тусин работает в «Бонзе», укрепляет наших конкурентов. А Супова ослабляет нас. То документы не так оформит, и мы потом платим проценты за задержку платежа. То, не разобравшись, начинает вводить какие-то надбавки для клиентов. При этом приговаривая:
– Не хотят платить? Тогда мы с ними не будем работать.
Ей кажется, что клиенты должны на нас молиться. Она просто не понимает сути нашего бизнеса. Что это мы зависим от клиентов, а не они – от нас.
Уранюк. Он же «Урка». Директор по маркетингу. С помощью своих диаграмм, графиков мог доказать все, что угодно. Даже прямо противоположное тому, что доказал предыдущий раз. Этим очень удобен Протасову и Шишкину. Он подготавливает «научную» основу для их гениальных предложений и проектов. Человек одновременно и Протасова, и Шишкина – слуга двух господ. Впрочем, Уранюк старается вообще ни с кем не ссориться. Потому что чувствует свою профессиональную ущербность. Опровергнуть его доказательства – плевое дело. Ведь он просто переписывает данные один к одному из книг, журналов. Самостоятельно проанализировать или спланировать что-либо не может. Я хоть и посмеивался, но если меня не касалось, никогда не выводил его на чистую воду. Господа хотят получать туфту, пусть получают.
И еще моя старая «подруга» Бокова. Начальник первого отдела клиентов. Как бы почетный член дирекции – «священная корова». Бокова всегда и всем недовольна, со всеми не согласна. Но ее традиционно терпят. По очереди Протасов, Шишкин хотели ее уволить, но ни разу до конца не дошли. Все из-за боязни осложнить отношения с ее подопечным – старым важным клиентом – кондитерской фабрикой «Сладо».
Протасов, Шишкин, Боголюбов, Бабаев, Шварц, Черников, Орлова, Супова, Уранюк, Бокова. Вот тебе и вся дирекция… Вот тебе люди, от которых все зависит…
Впрочем, члены дирекции не всегда принимают решения так уж самостоятельно. На них оказывают влияние люди, которым они доверяют – «свои» люди, находящиеся на разных уровнях иерархии. И это также надо обязательно учитывать. Кто они? Что могут? После дирекции я расписал себе: люди Протасова. В первую очередь, Шишкин, Боголюбов, Бабаев. Он их вывел на те должности, которые позволяют теперь контролировать все агентство – финансовую сферу, техническую, филиалы. На этих троих Протасов опирается. В других людях нуждается не так сильно. Только чтобы одноразово использовать в случае необходимости. Как это было со мной в хабаровском конфликте с Боголюбовым.
Теперь люди Шишкина. Жигулев – заведующий вторым отделом клиентов. Подразделение это относительно стабильное. Есть очень интересный клиент «Русский квас». Жигулев – человек, уже переваливший за пятьдесят. Действует по принципу: лучше меньше, но подольше. С начальством всегда соглашается, но, умудренный опытом, может спустить дело на тормозах, если оно грозит лишить его прибыли.
Жигулев дорожит своим привычным куском хлеба. И готов снести все упреки и обвинения начальства. Он удобен в минуты раздражения или когда не на кого свалить какую-нибудь вину. Тогда Жигулева вызывают на ковер и вкатывают ни за что ни про что по полной программе. Эдакий козел отпущения.
В конфликтах с сотрудниками, не смотря на подстрекательство начальства, Жигулев не участвует. Всегда беспрекословно присягает на верность новому первому заму. Протасову. Теперь Шишкину. Потом будет тихо, смиренно, но не очень энергично служить Боголюбову.
Чуркин – заведующий третьим отделом клиентов. Пожалуй, самый активный человек Шишкина. Поддакивает каждому его слову. Бросается на каждый его проект. Вот только в рекламе ни черта не смыслит, и ничего у него не получается. Прибыль у третьего отдела после прихода Чуркина стала падать. Шишкин по этому поводу уже проявляет недовольство. Ему нужно, чтобы Чуркин развивался, рос. Чтобы его было проще продвигать дальше, на более высокие и нужные посты. Но все, на что Чуркин способен, так это делать коллегам с подачи Шишкина мелкие пакости. Никто серьезно к заведующему третьим отделом не относится. Даже и сам Шишкин вряд ли возьмет его к себе на важную должность. Но служить Чуркин будет. На задних лапках. Как упоенно он произносит на агентских вечеринках свой традиционный тост:
– Давайте выпьем за Шишкина – нашего работодателя…
Чуркин всегда успевает опередить с этим тостом Еремеева – своего конкурента за близость к телу начальства.
Эх, Леха, Леха… Ты был моим человеком. Потом Протасова. Теперь Шишкина. Но надолго ли – с такой конкуренцией? Ведь кроме Чуркина, есть еще Гришин. Кличка «Чингачгук» или «Большой змей». Заведующий отделом продвижения. Личный порученец Шишкина. Обязан ему своим неувольнением после провала рекламного ролика Протасова. Не уступает заведующему третьим отделом в рвении. Но если Чуркин относительно мягок, гибок, то Гришин груб, напорист. Ему кажется, что все должны перед ним стелиться, потому что он имеет честь быть слугой самого Шишкина. Ум его из-за, видимо, немалой силы в плечах, короток. И для такой важной работы Гришин совершенно не подходит. Но имеет честь быть слугой…
Люди Боголюбова. Да, они у него есть. Кареке необходимо на кого-то опереться после перевода в другой город, в чужую обстановку. Первой его ласточкой стала Дубыкина. Она очень хотела быть чьей-нибудь. То к одному начальнику примазывалась, то к другому. В конце концов на одном из многодневных совещаний Протасов переспал с ней, видимо, спьяну. Так и стала Дубыкина заведующей отделом информации и повышения квалификации. И при этом опять же оказалась ничьей. Протасов от нее откупился. Не нужна она ему была, как и Шишкину, из-за своей ограниченности, а в большей степени из-за сварливости. Ее постоянное бурчание, «а-ля боковское» недовольство сносить было тяжело. А рот Дубыкиной заткнуть удалось бы, наверное, только пулей тридцать восьмого калибра. Хотя Протасов в ночь на памятном совещании, может быть, делал это и по-другому.
К приходу Боголюбова Дубыкина устроила в отделе неприемлемую рабочую обстановку. Склоки. Визги. Сплетни. С ней надо было что-то делать. Но что – никто не знал. И потом, это ведь был не самый важный отдел. В общем, заведующую отделом информации терпели как еще одну прихоть Протасова. Но Боголюбов стал заговаривать с Дубыкиной. Интересовался ее мнением. Отмечал:
– А вот Дубыкина правильно сказала…
Ей это, конечно, понравилось. И она платила Кареке благодарностью. Сплетничала ему обо всем. И все приговаривала:
– Какой Боголюбов умница…
Кукушка хвалит петуха…
Меня Дубыкина, как и всех, не любит. Но, в отличие от многих, побаивается. Может быть, потому что обо мне нет однозначного мнения со стороны начальства. Вроде ругают. А вроде и ценят. И неизвестно, кем я буду завтра. На такую осторожность ей ума хватает. Но если тот же Боголюбов станет ее начальником и скажет «фас», она тут же на меня тявкнет и нагадит. По-мелкому, конечно. На большое ума Дубыкиной все-таки не хватит.
Носов. Неплохой работник. В отличие от Кареки и от Дубыкиной, достаточно симпатичный, честный, чертовски работоспособный. Тянет всю работу в этом отделе. Даже с каким-то смущающим меня фанатизмом. Да, такие люди при всей работоспособности не очень сильно думают над тем, что именно они делают. Вот и Носов казался мне при всей симпатии к нему достаточно ограниченным. Дай ему команду:
– Копать от этого забора и до Нового года!
И он будет копать, материться, но копать:
– …Июль, …август, …сентябрь, …октябрь-твою…
Во всем Носов надеется исключительно на свою работоспособность:
