— Ты проникся учением нашей соседки Левин? «Просто приспособимся?»
— Да причём тут Руфь Левин! Жасмин, Альберт и Мильтон переехали в наш дом – я имею в виду, в что от дома осталось. Эльвира счастлива: в два раза меньше дома, зато семья удвоилась. — Фредерик наклонился к уху Марка и прошептал, — Можешь не верить, но у нас с Эльвирой не было такого замечательного секса уже лет десять!
Закат едва начался, и первые звёзды зажглись на небе, чтобы сопровождать в ночи набирающий силу месяц. Единственным источником света в этой части больничной палаты был тусклый светодиодный фонарь между кроватями. Жасмин и Саманта уселись на раме разбитого окна и принялись измерять большим пальцем угловой размер естественного спутника Земли.
Теперь закаты такие красивые, вдруг подумал Марк. До Обвала, так трудно было увидеть настоящий закат. Не в гигаваттном городе, с желтоватым загрязнённым воздухом и уличными фонарями. Определённо, кое-что в жизни стало лучше.
Попробуем «Просто приспособимся», решил Марк. Внимание! Мне хочется великолепный закат с молодой луной и первыми звёздами! На кухню передали: один закат для мистера Пендерграсса! Пожалуйста, сэр: Ваш закат.
Точно как хотелось. Марк, ты счастлив?
За ширмой снова послышалось шарканье нескольких пар босых ног, пластиковая плёнка отлетела в сторону, и Марк увидел запоздавших посетителей. Патрик немедленно вскочил на кровать, чтобы обнять отца. Памела последовала примеру брата.
— Полегче, Рикки, Пэм! А то у папочки швы разойдутся, — Мэри сопроводила замечание долгим поцелуем в губы Марка.
— Чего это вы припозднились? — посетовала Клэрис. — Я послала СМС ещё днём, а уже почти ночь.
— Обычное дело, — махнула рукой Мэри. — Собрать семью – задача почти невыполнимая! Для начала, мы послали Рика за электронной почтой. Ага, дождались! Три часа! Что ты делал три часа, Рикки?
— Занят был.
— Занят! О-кей, Рикки. Расскажи папе, чем именно ты был «занят»! — потребовала Мэри.
— Встретил Монику, из нашего класса. Я же её не видел целую вечность!
Уильям усмехнулся, Саманта и Памела прыснули смехом. Маленький Дэйви посмотрел вокруг и тоже решил засмеяться.
— Целую вечность! Пять дней, я правильно сосчитала? — сказала Мэри.
— Дорогая, жизнь продолжается, — сказал Марк, — Патрик три часа болтал с подружкой, что такого?
— Она не подружка, пап. Просто… одноклассница.
Памела сделала серьёзное лицо. — Как скажешь, Рикки. Пусть будет «одноклассница». То есть, девочка, которая ваще случайно – оказалась с тобой за одной партой?
После такого откровения Патрик сделал Памеле рожу, что вызвало ещё один взрыв хохота.
Марк тоже улыбнулся. Забавно наблюдать, как Патрик, демонстративно равнодушный к девочкам ещё полгода назад, начал потихоньку превращаться в юношу.
Мэри была одета «как не принято» всего неделю назад: в старой, только для дома, блузке и рваной юбке. Однако, жена надела недавние подарки: ожерелье и браслет с кристаллами от настоящего Сваровски. Марк поглядел вниз. Изношенные туфли Мэри, совсем недавно совершенно необходимые, чтобы выйти из дому «как принято», о которых она постоянно жаловалась, что натирают мозоли, – решительно заменены на такие клёвые чёрные-с-золотым «гавайские босоножки»!
Памела сегодня надела футболку Патрика и одну из юбок Мэри. Мэри эту юбку не любила: и скроена из шторы, и оттенки слишком насыщенные, а рисунок – крупноват. Но кричащие оттенки и броский рисунок – именно что Памеле хотелось. Футболка Патрика была откровенно мала, оставляя обнажённой линию живота, а юбка – стратегически велика и перетянута на талии верёвочкой с замысловатыми «морскими» узлами. Костюм дополняли зелёные-с-коричневым кама'а-оле и серёжки, сделанные из жёлтых кубиков от конструктора «Лего».
— Вы выглядите просто великолепно, девочки, — сказал Марк, — Мне нравится ваш новый стиль.
— Мне тоже нравится, — Мэри гордо показала босую ступню, — Смотри: совсем «как не принято», зато по лужам можно шлёпать! Такое ощущение, мне снова двенадцать. Тогда мы с сестрой последний раз в жизни играли в пиратов.
«Пиратский» костюм Патрика состоял из старых джинсов, грубо отрезанных до колен, и любимой алой банданы. Мечта сбылась: на шее у мальчугана висел табельный армейский нож в самодельных пластиковых ножнах! Наконец-то сын убедил мамочку, ни один уважающий себя десятилетний ребёнок не выйдет из дому без соответствующего оружия.
Уильяму на шорты пошли залатанные камуфляжные брюки, а на шее заместо ножа болталось ведёрко для пожертвований. Не полит-корректное красное «Пути Спасения», а как положено в трущобах: роскошное, настоящее, самодельное ведёрко. На немного ржавой жестянке из-под томатной пасты чёрным маркёром выведено: «Скажи нищим ДА. ЖЕРТВУЙТЕ ВООБЩЕ КОМУ УГОДНО». На лице Уильяма были надеты газосварочные очки, причём одно чёрное стекло – зачем-то заменено объективом от фотокамеры.
— Что это у тебя на глазах, Уильям? — спросил Марк.
— Мои очки для чтения. Сэм изобрела.
— Скажешь тоже – изобрела, — усмехнулась Саманта, — Слепая удача! Дедушка Дэйвид раскопал свой ящик с военными фотографиями. Все альбомы промокли, и снимки пришлось выкинуть, зато осталась антикварная фотокамера. Я хотела сделать из объектива очки в стиле Стимпанк для Берти – невзаправду, то есть понарошку. Зап сварочные очки на Куче когда-то подобрал, вот и приделал к ним объектив. Мы глянули – класс! Короче, Зап настроил линзу для Билли.
— А сможешь это прочитать? — Марк поднял с простыни визитку.
— Держи возле лампы и вверх-ногами, — скомандовал Уильям, дотянулся культяпкой до объектива и отрегулировал фокус, — «ОТ ИНВАЛИДОВ – ДЛЯ ИНВАЛИДОВ. Всё читается.»
— Ух ты – работает!
— Четыре буквы в поле зрения. Ещё надо придумать, как переворачивать страницы. Но старший офицер Тодд больше не может говорить, что я совершенно слепой.
— Ты потерял своё ведёрко для пожертвований?
— Мы потеряли весь «Путь Спасения»! Местный штаб после урагана так и не открывался, но при этом, все благотворительные программы работают. Выяснилось, можно варить суп и собирать пожертвования – совсем без старых пердунов в синих униформах.
— Билли начал учиться рэпу, — сказала Памела, — Берёт уроки у того оквадраченного, что каждый день на рынке с двумя подружками!
— Джек-Потрошитель? — спросил Марк.
Уильям кивнул. — Джек говорит, у меня ваще неплохой потенциал.
— Он тебя ваще учит писать стихи, или просто исполнять рэп?
— И то, и другое.
— Ну, тогда поделись с нами, что ты ваще написал.
— Ваще, это ещё не готово.
— Ваще, выдай самую лучшую строчку.
Уильям поправил культёй стимпанковые очки. — Ну ладно, уговорили. Только это не совсем рэп. И не смейтесь.
— Уже слушаем.
— Обещаете, что не будет смеха?
— Обещаем. «По-настоящему», — Марк посмотрел на Саманту.
— О-кей, готовьтесь хохотать. Знаю я цену вашим «настоящим» обещаниям, конспираторы! — Майк направил свой объектив в персональный закат Марка и начал читать, отбивая ритм, как кулаком, культяпкой левой руки:
Не читать нам в трущобах эльфийских рун,
Не нужны на свалках Поппер и Кун,
Разлетелся наш мир, как обрывки струн,
И исчезнет он, в мельтешении лун…[81]
Уильям остановился и покачал головой. — Не-а, дайте мне ещё неделю, чтобы отполировать всё остальное! Кроме того, Джек говорит, это немного заумно. Надо учитывать образовательный уровень целевой аудитории.
Фредерик усмехнулся. — А Джек сам-то ваще знает, кто такие Поппер и Кун?
— Ещё бы ему не знать! Когда у него ещё были руки и ноги, к ним в придачу парень имел две докторские степени из Стенфорда. Первая по английской литературе, вторая – по истории науки. На это я ему сказал, теперь даже лучше: доктор в квадрате! Единственный оквадраченный доктор современной английской литературы и истории науки на всю Америку!
— Смеяться я не буду, — сказал Марк. — Стихи – просто отличные. Продолжай писать рэп.
— Я же говорил: это не рэп.
— Неважно. Я просто к тому, что карьера сценического комика тебе не светит.
Жизнь продолжается, подумал Марк. Жизнь немного трудная, и кое-где неудобная, но совсем не беспросветно-несчастная, а иногда – весёлая. Нормальная жизнь. Марк даже не возражал, что младшие дети будут скоро бегать на свидания в лес. Мы же разделались с «Шелдонским Мясником», и рощи вокруг Шелдонского водохранилища снова стали достаточно безопасны для влюблённых парочек.
Марк улыбнулся. Они вдруг перестали цепляться за свой статус верхушки среднего класса! Бесполезную шелуху классового снобизма – смыло наводнением и сдуло ураганом. Солнышко высушило остатки деления на «как принято» и «как не принято». Стали стандартной семьёй из стандартных Хьюстонских трущоб: ваще не-неженки, от растрёпанных причёсок до не признающих обуви босых пяток. Наверное, так даже лучше.
