Засим мы с Цвигуном расстались. Отпирая дверь 'Волги', с огромным трудом удержался, чтобы не оглянуться. Инстинкты рвались наружу, теперь в каждом пеньке буду видеть замаскированного вражеского шпиона. И неудивительно, что, уже собираясь усесться в автомобиль, я подскочил, как ужаленный, ощутив, как на мое плечо опустилась чья-то ладонь.
- Извините, Сергей Андреевич, если напугал.
Вот блин, Тарковский! Он-то что здесь делает. После его возвращения из Штатов мы с ним общались только по телефону, и то, поздравляя друг друга с днем рождения.
Выглядел он не ахти. Не в смысле одежды, а на физиономию. Она была какой-то помятой, а самое главное - в глазах не было прежнего блеска. Мда, совсем человек закис, а какие надежды подавал... Опять шучу.
- Приветствую, Андрей Арсеньевич! Какими судьбами?
- Да вот, хожу периодически на профилактические беседы, вроде как отмечаюсь, - грустно ухмыльнулся он. - Я же теперь своего рода меченый, предатель Родины.
- Ну, чего так расстраиваться, с кем не бывает, - попробовал утешить я его и понял, что сморозил глупость. - Как у вас сейчас с кинематографом, снимать еще не дают?
- Даже на пушечный выстрел не подпускают. Удивляюсь, что еще мои фильмы показывают.
- Жаль, могли бы снять еще немало хороших фильмов.
А сам принялся вспоминать, что там в моей реальности Тарковский еще не снял. Вспомнился 'Сталкер', обхаянный фанатами Стругацких, а так больше ничего на память и не приходило. Может быть, самому взяться за 'Пикник на обочине'? Сделать фильм по книге, а не руководствоваться состоянием собственного душевного полураспада? А что, может получиться весьма смотрибельная вещь. Не на 'Оскар', конечно, но по советским меркам более чем.
- Ну ладно, пойду я, а то мне уже через три минуты нужно быть в кабинете, - вывел меня из раздумья Тарковский.
- А, ну счастливо, еще как-нибудь свидимся.
Глядел в его худую, согбенную спину, и думал, как хреново человеку. Как бы руки на себя не наложил, бедолага. Может, замолвить за него словечко перед тем же Цвигуном? Могут и послать куда подальше, не такая уж я и шишка. А для меня удар по самолюбию. Все ж таки я тщеславный человек, не без этого. Как, собственно, и любой из нас. Что-то не встречались мне святые, а в природу человека, наверное, заложены тщеславие и честолюбие. Просто у кого-то эти стороны натуры тщательно подавляются благодаря сильной воле, а у кого-то, напротив, приобретают гипертрофированные размеры. Среди известных личностей таких примеров масса, причем большинство из них же достигают этой самой известности как раз благодаря необузданному тщеславию, заставляющему людей совершать как подвиги, так и гнусные поступки. Так что нарциссизм во мне присутствует, но надеюсь, не в извращенной форме.
Церемония открытия XXII Олимпийских Игр практически ничем не отличалась от виденного мною на кадрах кинохроники. Разве что приветственную речь толкал не Брежнев, а Романов, да количество делегаций иностранных спортсменов выросло на порядок, учитывая, что бойкот Олимпиады в этой истории не случился. Нам достались не самые плохие места, все было видно как на ладони, в глазах Вали плескался неподдельный восторг, а сынуля благополучно задремал у нее на руках аккурат на середине церемонии.
На следующий день, заехав по делам в Союз композиторов, случайно там с Пугачевой и Стефановичем. Тут же вспомнил про просьбу Примадонны написать для нее песню. В этот раз она не стала об этом напоминать вслух, но ее вопросительный взгляд с приподнятой бровью был настолько красноречив, что я не выдержал и как загипнотизированный произнес:
- Кстати, Алла, я тут между делом тебе песню написал на английском, называется 'Stop!'. Завтра могу передать текст и ноты, только нужно договориться о встрече. Или подошли кого-нибудь ко мне в Переделкино - летом мы живем на даче.
- Так мы с Сашей сами и подъедем, если ты не против. Да, Саша? - выразительно посмотрела она на мужа. Тому не оставалось ничего другого, как заверить любимую о полном согласии с ее предложением.
Договорились, что парочка приедет к нам в дачный поселок где-то после обеда, поскольку с утра у Пугачевой намечалась репетиция, и я помчался домой копаться в кассетах. То, что бессмертный хит в исполнении Сэм Браун переписана на одну из них - я помнил точно. Оставалось только отыскать кассету, что я с успехом проделал после десяти минут копания в коробке с записями. Главная проблема заключалась в тексте. Аккорды я помнил, играл когда-то, там в куплете всего-то два аккорда, в припеве посложнее, но тоже ничего необычного. А вот слова разучить так и не удосужился. Вернее, удосужился, но в найденном где-то на просторах Интернета русскоязычном переводе, поэтому срочно вызвонил Юрика, к которому уже обращался с просьбой о помощи в бытность его студентом факультета иностранных языков МГУ. По счастью, выпускник самого известного вуза страны так и жил с родителями по старому адресу, и номер телефона остался прежний. Договорились, что я сам подъеду к нему с русскоязычным текстом, который к завтрашнему утру нужно будет преобразовать в англоязычный. Само собой, за некоторую сумму. Причем чтобы рифма присутствовала - это было обязательное условие.
Юрик с заданием справился на отлично, мне даже показалось, что я держу в руках оригинальный текст, который пела Сэм Браун. Оставшееся до приезда Пугачевой и Стефановича время я посвятил написанию нот. Вроде все правильно. Жаль, нет дома рояля или даже захудалого пианино, придется, если что, аккомпанировать Алле на гитаре.
Звездная пара заявилась с большим тортом, мол, не с пустыми же руками в гости ехать. Впрочем, Валя, как хлебосольная хозяйка, тоже успела расстараться, накрыв к приезду гостей стол, так, чисто почаевничать.
- Здорово у вас тут, - прокомментировала Аллочка. - Природа, свежий воздух, деревянный дом... Саша, может, нам тоже в Переделкино дачу купить?
- Ну, это нужно узнать, имеются ли сейчас свободные фонды...
- Ладно, не забивай себе голову, с моим гастрольным графиком не до Переделкино, даже летом покоя нет, концерты на юге один за другим... Ну что, поработаем для начала с материалом, Сергей Андреевич? Где у вас тут рояль?
Пришлось, краснея, сознаваться, что клавишными не располагаю, имеется только гитара, на которой я, в принципе, могу подыграть. Пугачева и Стефанович переглянулись, после чего Примадонна милостиво согласилась на такой вариант, раз других не предвидится.
В общем, пришлось сначала мне самому, аккомпанируя себе на гитаре, кое-как исполнить песню, после чего Алла заявила, что уловила суть и попробует спеть сама. Взяла текст с нотами и текстом, пробежала глазами и дала отмашку. У нее получилось не в пример лучше, и хотя гостья пыталась сохранять видимость некоего равнодушия, однако я-то видел, что композиция пришлась ей по вкусу.
- Неплохо, - констатировала Алла Борисовна, когда мы прогнали материал по второму разу. - Сергей Андреевич, ваши условия?
- Ну, с Чарской я работаю по ставке: две тысячи - хорошая песня, три тысячи - потенциальный хит.
Я-то прекрасно знал, что в моей реальности эта вещь стала хитом, но вот какая судьба ждет ее в исполнении советской певицы... Хотя пример той же Инги показывал, что и национальность исполнителя не является серьезной препоной, если песня действительно стоящая. Впрочем, Алла сейчас может включить режим 'скупердяйка' и попробовать сговориться на паре тысяч. Для меня плюс-минус тысяча, в общем-то большой роли не играли. Разве что дело принципа, мол, я знаю себе цену, и планку опускать не обираюсь.
Удивительно, но Пугачева сама заявила, что три тысячи эта песня стоит, и попросила Стефановича тут же и рассчитываться. Тот полез в свой дипломат, после чего мы договорились, что сейчас же поедем в город, где все завизируем у нотариуса и в ВААПе.
- А как же чай? - спросила Валя, растерянно глядя на собирающимся гостей и меня.
- Да, как-то неудобно вот так сразу уезжать, давайте тогда задержимся на полчасика, - сказала Алла и решительно направилась к столу.
Через пару дней я обзавелся мобильным телефоном. По виду он смахивал на небольшой радиотелефон из будущего, в черном пластиковом корпусе, с резиновыми кнопками и маленьким окошком дисплея. Новость о появлении в Москве и ближнем Подмосковье сотовой связи прошла по радио, в газетах и по ТВ где-то за неделю до открытия Олимпийских Игр. Собственно, как я подумал, они и постарались провести связь как раз к этому событию, козырнуть перед иностранными гостями такой крутой фишкой. Но в запарке мне было как-то не до покупки телефона, хотя я сам себе давал обещание сразу его купить, едва только в Москве появится сотовая связь. Продаваться они начали практически сразу в специализированных магазинах радиотехники. Правда, стоили дороговато для рядового советского гражданина, по сто пятьдесят рублей за экземпляр. Однако, несмотря на такую стоимость, телефоны раскупали, особенно в этом преуспели лица кавказской национальности.
