«Неужели нашел? – молнией пронеслось у него в голове. – Неужели победа!!! Но то ли это хранилище, в котором воевал отец, или просто похожее?» – тут же засомневался он.
Однако четко помня основные признаки того самого подземелья, а именно: три ряда рельсовых путей, тупиковая комнатка цепного лифта с наваленными на его платформе ящиками, а самое главное, наличие выхода на потайную винтовую лестницу, около которой должно было находиться несколько вскрытых еще отцом контейнеров с янтарными панелями, он получил реальный шанс в скором времени выяснить это доподлинно. Вытянув вперед руку, с уже крайне тускло светящим фонарем, Юрий двинулся вдоль правой стены зала в надежде обнаружить хотя бы одну из этих бесспорных примет. Расталкивая ящики в стороны, он крайне осторожно двигался вперед, опасаясь повредить что-либо из своего весьма уязвимого снаряжения об острые углы плавающих рядом с ним кубообразных монстров. Он, что вполне естественно, ни на одну секунду не забывал о том, что истекают последние минуты пребывания его на столь значительной глубине, но не мог заставить себя даже взглянуть на часы, так велико было его желание найти хоть какую-то одну из трех примет. Но это было нелегко. Пол, кроме того что был заставлен множеством ящиков, был еще и засыпан какой-то непонятной субстанцией грязно бурого цвета, которая колебалась, словно поверхность болота, по мере того как Юрий проплывал над ней. Он только какое-то время спустя догадался, что это «болото» на самом-то деле состояло из сгнивших и обвалившихся на пол древесных оболочек всех этих стоящих внизу и парящих под потолком металлических контейнеров. Ровно за одну минуту и двадцать секунд до срабатывания указателя минимального давления Юрий заметил справа от себя уходящую во мрак нишу. Поскольку большой фонарь уже почти погас, он быстро включил ему в помощь свой маленький «LUMEN» и в прорезавшем мрак слепящем луче галогенной лампы сразу увидел свешивающиеся сверху гигантские звенья якорной цепи.
«Замечательно, – обрадовался он, – лифт нашелся, но как мне определить, тот это лифт, что и на верхнем горизонте, или нет?
Вспенив воду ластами, он рванулся вверх по лифтовой шахте. Налетев на незамеченный в темноте очередной ящик, он стукнулся об него плечом с такой силой, что большой фонарь выпал из его на секунду онемевшей руки и, кувыркаясь, начал падать вниз. А в следующую же секунду позади него, словно взведенный курок револьвера, звонко щелкнул предохранитель давления.
«У-ю-юй», – взвыл от боли и ярости Юрий.
Но времени на раздумья у него уже не было совершенно: ЗАПАСЫ ВЕДЬ ИМЕЮТ СВОЙСТВО КОНЧАТЬСЯ!
Он вскинул голову. Стальная масса гигантского люка была совсем рядом: «Черт побери, – лихорадочно думал он, – да как же мне оставить какую-нибудь отметку, которую я смог бы прочесть с обратной стороны этой громадины и убедиться в том, что это тот же самый лифт, на который я наткнулся третьего дня?»
В минуту реальной и совсем нешутейной опасности его разум сработал столь же оперативно, как и у наших танкистов, дравшихся здесь пятьдесят лет назад.
«А нож-то у меня на что?» – вспомнил он тут же о своем испанском полированном красавце.
Выхватив его из ножен, он, резко перевернувшись на спину, быстро нащупал щель между створками и, рискуя переломить лезвие, с силой вогнал его в тесный зазор. Убедившись, что тот держится достаточно прочно, Юрий резко перевернулся головой вниз и, оттолкнувшись обеими ногами от стальной плиты, ринулся в глубину, туда, где спелым апельсином светила упавшая вниз «VEGA». Вытащив застрявший между каких-то разбухших в воде ящиков фонарь, он, придерживаясь уже левой стены громадного склада, заторопился к выходу. Едва не проскочив мимо заветной двери, Юрий протиснулся в разгромленное помещение (казармы караульного взвода) и, максимально долго удерживая в ноющих от непомерной нагрузки легких каждую порцию воздуха, протиснулся в треугольную щель двери №3. Подбирать разбросанные инструменты времени у него, естественно, не было, и он, даже не взглянув на них, сразу же понесся к черному лестничному проему. Однако резво поднявшись вдоль первого марша, он остановился будто вкопанный, пораженный внезапной мыслью.
«Бог ты мой, да как же я мог про это забыть, – с ужасом подумал он, – надо же соблюдать правила декомпрессии!»
По всем водолазным правилам ему следовало останавливаться через каждые три метра подъема и определенное время ожидать, пока из его крови не высвободятся излишки растворенного в ней азота. Перед мысленным взором Юрия внезапно появился его инструктор водолазного дела Андрей, энергично размахивающий правой рукой, словно вбивающей ему в память железные правила поведения аквалангиста под водой.
– При длительном пребывании на глубине свыше двенадцати метров Вы обязаны четко выполнять все предписания правил проведения декомпрессии! – педантично выговаривал он почти на каждом занятии. – Иначе смерть ваша будет скора и ужасна! Те боли, которые Вам придется испытать при нарушении этой заповеди, не идут ни в какое сравнение с муками даже несчастных наркоманов, лишенных привычного зелья.
«Вот проклятье, – занервничал Юрий, судорожно роясь по карманам в поисках отпечатанной на пластиковой пластинке декомпрессионной таблицы, – ну где же она?»
Обнаружив наконец пропажу в правом кармане компенсатора, Юрий впился в нее глазами.
«Так, так, – водил он пальцем по оттиснутым на пластине ступенчатым таблицам. – Я был, предположим, на глубине двадцать пять метров и поднялся до двадцати одного, следовательно, должен просидеть здесь семь минут. Потом на восемнадцати еще пять минут и на пятнадцати еще четыре. Так у меня же не хватит воздуха! – вздрогнул он от этих неутешительных подсчетов и тут же почувствовал, что его волосы под капюшоном куртки встают дыбом. – Спокойно, спокойно, браточек, – постарался успокоить он себя, – еще не все потеряно. Есть еще воздух в АВМ, должен быть и какой-то небольшой запасик в «пони» баллона».
Стараясь вдыхать буквально через раз, он все же высидел положенные семь минут и осторожно, стараясь ни в коем случае не обгонять поднимающиеся вверх пузырьки, поднялся на вторую лестничную площадку. Выключив ради экономии заряда аккумуляторов и маленький фонарик (большой к этому времени уже полностью разрядился), Юрий сидел теперь в полном мраке, судорожно ухватившись за осклизлый от гидроокиси железа поручень и отсчитывая про себя медленно, слишком медленно бегущие секунды. Почувствовав в какой-то момент, что воздух из основного баллона почти перестал поступать в загубник акваланга, он выплюнул его и включил фонарик. Приоткрыв после этого запорный вентиль прикрепленного сбоку на жилете компенсатора резервного «пони» баллончика, он быстро вставил в рот второй, укрепленный на компенсаторе загубник и нажал на красную кнопку подачи воздуха.
«Если еще и этот баллончик не заправлен, – подумал он в эту секунду, – то мне точно конец. Даже если я и успею добраться до второго акваланга, то все равно погибну от кессонной болезни, а если не успею, то помру от банального удушья!»
Но тут раздался звонкий писк, и дыхательный мешок компенсатора начал неспешно раздуваться. Вдохнув наконец-то полноценный, обогащенный кислородом солидный объем воздушной смеси, Юрий разом повеселел: «Какие же идиоты эти курильщики, – совсем некстати подумал он, – их бы всех сюда, на мое место, сразу бы научились радоваться каждому глотку свежего воздуха, в одну секунду бросили бы сосать эту смердящую гадость!»
Трезво понимая, что маленький резервный баллончик не сможет долго снабжать его воздухом, Юрий придумал такой маневр. Он вдыхал полной грудью, перемещался на три-четыре ступеньки вверх и задерживался там, постепенно выпуская воздух. Дождавшись, пока последние пузырьки уйдут наверх, вновь перемещался еще немного выше.
«Когда почувствую, что воздух из баллончика перестает идти, использую тот резерв, что постоянно находится в мешке, – размышлял он, – и уже тогда одним броском помчусь ко второму аквалангу».
Такой момент действительно наступил примерно минут через пять. Юрий внезапно услышал, что звенящий писк вырывающегося из аварийного баллончика воздуха начал плавно затихать, словно выключенная кофемолка.
«Пора, – понял он, – дальнейшее промедление смерти подобно».
Нажав на тумблер включения фонаря, он первым делом бросил быстрый взгляд на глубиномер.
«Меньше десяти метров, – удовлетворенно подумал он и, изо всех сил удерживая в легких остатки воздуха, усиленно заработал ластами. Последний глоток можно будет сделать только тогда, когда окажусь в верхнем коридоре, – решил он для себя, – иначе могу не успеть подключиться к АВМ».
Его сознание, уже отравленное безумным содержанием углекислого газа, могло исполнять только одну команду, и называлась эта команда «добраться».
