Грек с силой дернул за волосы, заставив вернуться в прежнее положение.
— Инъекцию сделали? — прохрипел он мне на ухо.
Не сообразила, о чем говорит?
— Марио сделал тебе инъекцию? — прорычал нетерпеливо.
Вспыхнула надежда на спасение. Солгу — временно отвяжется. Акцент на слово «временно», поэтому стиснув зубы, все же отказалась от своей затеи и кивнула.
— Отлично… — хмыкнул Кавьяр и без прелюдий одним мощным рывком вошел в меня.
Заорала в голос и выгнулась, мечтая об одном — избавиться от этого кошмара. Но грек навалился сверху, прижимая своим телом к диванной спинке, а рукой стиснул мой подбородок так, что затылком улеглась на его плечо. Никакого удовольствия не испытывала. Только боль, только обида. Разочарование. Отчаяние. И снова — ненависть.
А он все никак не прекращал своих зверских болезненных движений. Казалось, мою промежность разрывают на части. Кричала и извивалась. По крайней мере, пыталась. Так продолжалось до тех пор, пока в комнате не зажегся свет.
Клио замер, но так и не вышел из меня.
Размазав слюни по дивану, я осторожно повернула голову, вспыхнула от стыда и собственного ничтожества.
Тео буравил брата взглядом, стараясь не смотреть на меня. Слезы застилали глаза. Пришлось моргнуть, чтобы сфокусироваться на своем «спасителе».
— Ты умом тронулся? — процедил грек. — Выйди!
Тео с места не сдвинулся, упрямо таращась на разозленного и все еще возбужденного Клио.
— Похоже, это у тебя проблемы, — совершенно спокойный тон британца. — Мы с тобой говорили об этом. Забыл? Занимайся Мерилин.
Абсолютно неожиданно отреагировал Клио на слова брата. Он просто подался вперед, вонзаясь глубже, и, как будто забыв о присутствии Тео, продолжил истязаться надо мной. Смотреть на британца не было ни сил, ни желания. Просто спрятала лицо, уткнувшись носом в мягкую обивку дивана, и не издала больше ни звука.
Дверь хлопнула так громко, что мое сердце сначала подпрыгнуло, потом оборвалось.
«Он ушел… Он ушел… Он ушел…» — пульсировало в голове в такт движениям Кавьяра.
Я совершенно не поняла, в какой момент он меня отпустил. Просто сползла вниз и, едва натянув лосины, так осталась лежать спиной к греку, чувствуя, как по внутренней части бедра стекает сперма.
— Так надо было.
Дернулась, потому что думала, что Кавьяр уже ушел.
— Просто прими это, не мучай себя, — вздохнул.
— Не распинайся. Давно поняла, какое ты говно… — прохрипела в ответ, так и не повернувшись. — Оставишь меня в покое?
Спасибо тебе огромное, Кавьяр, за то, что ты ушел! Иначе не удержалась бы и в рожу твою плюнула.
Ну когда, когда он станет хотя бы немного человечнее?..
А потом я услышала, как братья орали друг на друга в холле.
— Еще раз встрянешь туда, куда тебе не положено, пожалеешь! Понял меня? — завопил Клио.
— Нет, не понял! — выкрикнул британец. — И никогда не пойму! На хрена так издеваться над ней? Неужели отец допускает такую жестокость? Или…
— Не приписывай сюда отца! Это не жестокость, а… а…
Чудеса, да и только! Грек не мог подобрать слова.
— Необходимо было показать, кто хозяин. Летти расслабилась без меня и тут же проявила себя с худшей стороны. Ни одна наложница так не игнорировала меня. По-твоему, это правильно?
— А я думал, ты питаешь к ней нежные чувства, — понизил голос британец.
Я присела и шикнула на саму себя — жгучая боль в промежности.
— Нежные чувства? — усмехнулся Кавьяр-старший. — Ты в своем уме?
Тео немного помолчал, затем проговорил ледяным тоном:
— Тогда какого черта не подпускаешь к ней меня? Боишься, что увезу?
Ответа Клио я ждала уже стоя. Колени дрожали от недавнего напряжения, а руки похолодели от страха за свое будущее.
— Увози, — прозвучало одно лишь слово, и я опустилась на диван, вновь поморщившись от неприятных ощущений.
Спустя пару минут в гостиную заглянул Тео. Он постоял немного в дверях, затем приблизился и уселся рядом. Таращилась на огоньки гирлянд. Надо же, так любила Рождество, а теперь этот праздник будет ассоциироваться с болезненным разочарованием в людях. В одном человеке.
— Он не прав, — тихий, но твердый голос британца нарушил идиллию, которую я успела создать в своем воображении.
Просто, чтобы успокоиться, чтобы психику свою защитить.
— Мне плевать… — качнула головой.
Тео смотрел на меня — видела боковым зрением. Такой же ублюдок, торгующий людьми.
— Летти, — позвал британец, пытаясь коснуться меня.
Шарахнулась в сторону.
— Не смей! — ткнула в его сторону пальцем.
Тео поднял руки, как бы сдаваясь.
— Тише. Присядь. Обещаю, что не коснусь тебя.
По взгляду его глубокому поняла — не лжет, и вновь опустилась на диван. Британец вздохнул.
— Он места себе не находил в Греции. Твердил, что напрасно тебя оставил… Ты… Ты прости его, Летти. У него искаженное представление о чувствах. Брат не знает, что такое любить по-настоящему.
— Тео…
— Просто пойми, все так сложилось из-за Мерилин. Она разозлила Клио, рассказав, как ты тут развлекалась с Марио. Док искренне посмеялся над ее словами, но ведь брату много и не надо. Стоило только зажечь искру и…
— Тео…
— Этого хватило…
— Тео, заткнись же ты, наконец! — заорала, вскочив, и обхватила голову руками.
Всхлипнула.
— Заткнись… — уже простонала.
Британец все же осмелился обнять меня за плечи. А я, понимая, что выгляжу жалко, отодвинулась и, не поднимая глаз, пробормотала:
— Извини. — И быстрым шагом направилась к двери.
— Хочешь уехать со мной?
Остолбенела. Это он серьезно? Резко обернулась и всмотрелась в непривычно хмурое лицо британца.
— Я могу увезти тебя, — кивнул Тео.
Однако верить ему не торопилась. Наелась двумя прошлыми побегами. Хватит с меня.
Ничего не ответив, вышла их комнаты, спеша оказаться в своей спальне, чтобы хоть как-то собраться с силами для дальнейшего существования…
Он пришел ночью. Сквозь сон почувствовала, как сердце сжалось. В нос ударил запах табака и, наверное, виски.
Присел на кровать и руку на бедро мне положил. Вздрогнула, чем и выдала себя. А хотела спящей притвориться.
— Не злись на меня, — холодный тон. Ну и извинения у него! — Сорвал на тебе злость.
— Это все? — поинтересовалась сонным голосом, даже не удосужившись повернуться.
— Ладно, — поднялся. — Как хочешь…
Направился к двери.
— Кстати, — вновь заговорил грек. — Ханна знает, что ты жива.
Вскочила так резко, что пополам согнулась — закололо в боку.
— Кто ей сказал?
Клио пронзительно так посмотрел и пожал плечами.
— Я позвонил в Чикаго. После Рождества ты уезжаешь.
Еще очень долго пялилась в закрывшуюся за Кавьяром дверь, не веря в то, что он сказал. И весь остаток ночи провела словно в бреду: то проваливаясь в сон, то вздрагивая и пытаясь вспомнить — приходил Клио на самом деле, или мне привиделось?
========== Глава 22 Часть вторая ==========
And we danced all night in the shadows,
Alone we stood in the crowd.
But I’m going crazy, now you’re not around
You should find another lover, baby
Won’t let you down.
В полумраке ночи мы танцевали, прижавшись друг к другу,
Не замечая никого вокруг.
И я схожу с ума, осознавая, что тебя нет рядом,
Но тебе лучше найти другого возлюбленного, крошка,
Ведь я не хочу разочаровывать тебя.
Hurts ©
Однако, несмотря на события прошлого вечера, рождественское утро началось с приятного происшествия. Ну, это громко сказано — происшествие. Просто не успела я распахнуть глаза, как в комнату вошла Жанна с подносом, уставленным всякими вкусностями, а среди этого изобилия стояла маленькая квадратная коробочка с бантиком.
— Это что? — я присела и потерла глаза, которые жгло после бессонной ночи. — Кавьяр, что ль, решил замуж позвать?
Юмор мой утренний женщину не впечатлил. Она закатила глаза и сказала:
— Ешь давай, приводи себя в порядок и вниз спускайся. Хозяин ждет тебя.
Жанна пошла к двери.
— А это от кого? — все же настояла я на ответе, показывая на коробочку пальцем.
Служанка не стала оглядываться, просто бросила: «От Тео», и скрылась за дверью.
Чудесно, теперь еще и подарки мне шлет. Ух, британец, ты у меня полу…
Поток мыслей был бесстыдно прерван моим собственным восхищенным вздохом, когда я открыла коробочку. Брошь. Маленькая изящная брошь в виде василька. Боже, Тео наверняка намекнул на мои родные места. Цветок-то наш — русский.
И расхохоталась во весь голос от собственных выводов. Русский цветок — потрясающе звучит!
Но, признаться, подарок этот меня тронул до глубины души. Понятно, что он был дорогим, а камни, вероятнее всего, настоящие. Однако все так неожиданно хорошо складывалось, что от восторга перехватывало дыхание. Даже вчерашнее грубое обращение Клио больше не казалось чем-то ужасным. Подозреваю, что после группового изнасилования уже ничто не сможет меня напугать настолько сильно, чтобы я тронулась умом. Если только внезапно оживший труп. Да, больше ничего.
