Джем требует от музыканта тех же качеств, что и работа сайдмена, который желает, чтобы его много, интересно и выгодно ангажировали. Умения с ходу предлагать свои идеи и на лету схватывать едва наметившиеся идеи партнера; умения работать на целое, а не тянуть одеяло на себя; наконец, выдающихся технических, исполнительских данных. Джем — специальная музыка «не лидеров». Лидерство — это организация, волевое структурирование, идеология (между прочим, всё слабые, неубедительные места в современной музыке и вообще в современной культуре). «Не лидерство» — сама порождающая стихия, «белая дыра», удовольствие от самого процесса извлечения звука. Джем как оформляющийся музыкальный стиль отменяет крепкую в большинстве других стилей установку на разницу в значимости, в «эстетическом вкладе» лидеров и «не лидеров». Соответственно на коммерческие успехи тут рассчитывать не приходится. Но только джем и хочется сегодня, наряду с электронной музыкой, назвать направлением перспективным и обладающим потенциями к развитию.
WWW-обозрение Сергея Костырко
О прозе и поэзии весеннего «Улова-2002», об уфимской «Квартире Х»,
самарских «Майских чтениях» и о Павле Улитине в Интернете
1
В одном из предыдущих обозрений я написал, что использую итоги сетевого конкурса «Улов» для, так сказать, замера текущего состояния сетевой литературы. Так можно было сказать еще года два-три назад. Сегодня же говорить о собственно «сетевой литературе» бессмысленно. Как таковой ее уже нет. Есть состоявшиеся литературные произведения и не состоявшиеся. Первое появление текста в качестве сетевой публикации — это стартовая ситуация, а никак не эстетическая, поколенческая, тематическая или еще какая-то характеристика текста. Год назад, обозревая итоги весеннего «Улова» 2001 года, я разбирал две интернетовские литературные новинки — «Фэст фуд» Сергея Соколовского и «Великую страну» Леонида Костюкова. Сегодня же «Великая страна» значится в списках номинантов Букеровской премии, попала туда по публикации в «Дружбе народов», а «Фэст фуд» издан книгой. И мы уже привыкли, что первые рецензии на журнальные публикации и вышедшие книги появляются на сайте «Круга чтения» «Русского Журнала», что литературные дискуссии сегодня наиболее бурно идут именно в Интернете; последний пример (к моменту написания обзора) — обсуждение ситуации с литературной премией «Национальный бестселлер». Иными словами, Интернет стал еще одним инструментом литературной жизни — мобильным, демократичным, свободным. Литература приватизировала сеть.
Соответственно чтение выставленного на конкурсе «Улова» было для меня как бы некой инвентаризацией уже прочитанного и частично отрецензированного.
И тем не менее у сетевого «Улова» (http://rating.rinet.ru/ulov) остается, на мой взгляд, своя ниша. Это не такой амбициозный (в хорошем смысле слова) проект, как конкурс «Тенёта» (://teneta.rinet.ru/) с огромным количеством произведений по 19 номинациям. «Улов» более компактен — всего две номинации: «Проза» и «Поэзия», где сходятся тексты молодых и среднего возраста писателей, уже прочно занимающих свое место в литературе, и молодых, по большей части публикующихся еще только в Интернете авторов — так сказать, нашего литературного будущего. Грань условная, но тем не менее ощутимая, и я попробую воспользоваться этим разделением в разговоре об итогах последнего «Улова».
Итак, в сетевом конкурсе весеннего «Улова-2002» приняли участие: в прозе — 26 авторов (порядок имен в списке соответствует месту, которое автор занял после подведения итогов голосования жюри): Анатолий Гаврилов, Андрей Геласимов, Станислав Львовский, Денис Осокин, Вадим Калинин, Дан Маркович, Георгий Балл, Аркадий Бабченко, Сергей Кирошка, Алексей Лукьянов, Ольга Санина, Владимир Березин, Ирина Денежкина, Андрей Краснящих, Владимир Пузий, Юрий Малецкий, Мария Галина, Елизавета Мнацаканова, Сергей Палий, Денис Хер-Рувим, Дмитрий Константинов, Анатолий Ливри, Михаил Бару, Татьяна Тайганова, Рустам Нуриев, Шоб Вовекиканало; в поэзии — 23 участника: Бахыт Кенжеев, Светлана Кекова, Кирилл Медведев, Николай Байтов, Татьяна Риздвенко, Михаил Гронас, Александр Ожиганов, Марианна Гейде, Ирина Машинская, Владимир Салимон, Аркадий Штыпель, Дарья Суховей, Юрий Серебряник, Борис Шифрин, Антон Сурнин, Олег Дозморов, Владимир Купянский, Евгения Изварина, Виктор Куллэ, Андрей Гайворонский, Анатолий Яковлев, Яна Юзвак, Анатолий Головатенко.
Относительно небольшое количество участников конкурса не должно вводить в заблуждение — претендентов было гораздо больше. Приведенные списки — это результат двойного «отцеживания»: специальное жюри сайта «Рейтинг литературных сайтов» (http://rating.rinet.ru/) отобрало лучшие литературные сайты в Интернете, предоставив им право выдвигать свои тексты, а держатели сайтов, проведя уже свой отбор, предложили вот эти кандидатуры.
Жюри самого конкурса «Улов» лучшими признало следующие тексты: в номинации «Проза»:
1. «Берлинская флейта» Анатолия Гаврилова — сайт «Журнальный зал»;
2. «Нежный возраст» Андрея Геласимова — сайт «Журнальный зал»;
3. «По воде» Станислава Львовского — сайт «Вавилон»;
3. «Наркоматы» Дениса Осокина — сайт «Vernitskii Literature: Молодая русская литература»; в номинации «Поэзия»:
1. «Стихи» Бахыта Кенжеева — сайт «Квартира X»;
2. «Тень тоски и торжества» Светланы Кековой — сайт «Журнальный зал»;
3. Из книги «Все плохо» Кирилла Медведева — сайт «Вавилон».
«Берлинскую флейту» Гаврилова (см. «Октябрь», 2002, № 2) оценивали в критике по-разному, мне, например, «Флейта» кажется одним из самых замечательных текстов, прочитанных за последнее время. Канва ее незатейлива: русский музыкант, приехавший в Германию в творческую командировку, живет оговоренный срок, в конце срока сочиняет новую музыку и уезжает домой. Тут все дело в том, как распоряжается Гаврилов этим сюжетом. Как записывает его. Записывает, как записывают нотными знаками музыку. Только вместо нот слова, словосочетания и фразы, произносимые героем, точнее, произносящиеся в нем. Это даже не монолог, монолог всегда к кому-то обращен, хотя бы к самому себе. Монолог «Флейты» ни к кому не обращен. Он похож на рефлекторное говорение — непроизвольная констатация места, времени, физического и психического состояния, мелькнувшего воспоминания.
Изображаемый в повести поток сознания (и подсознания) оформлен не только физической жизнью героя, но и той музыкой, которая пока еще только начинается в нем. Мы наблюдаем и одновременно переживаем вместе с героем его сокровенное: жизнь того душевного органа, в чьем ведении творчество. Музыка живет в герое с самого начала как мучительный и сладостный процесс очередного соединения с миром.
Для меня, например, лидерство этого текста было очевидным, и очень приятно, что члены жюри «Улова» пришли к такому же выводу.
Далее в списке — «Нежный возраст» Андрея Геласимова, рассказ, написанный в форме дневника современного подростка[24]. Еще одна «сэлинджеровская» модификация «романа воспитания»: герой в первых своих дневниковых записях предстает как человек, еще не вполне родившийся, как слепок с незнакомого нам мира сегодняшних городских подростков. Писатель изображает его в тот ответственнейший момент жизни, когда мальчик начинает «тормозить», обнаруживая в себе индивидуальное, — бездумное скольжение по течению для него заканчивается. Образ героя и образ его мира написаны Геласимовым жестко, убедительно, без сюсюканья и непроизвольного заигрывания с новым поколением. Читателя может даже обескуражить, скажем, душевная глухота героя, с которой тот воспринимает развод родителей. И мать и отец, каждый по отдельности, сообщают мальчику о своем несчастье, как бы рассчитывая на душевный отклик сына, но подросток, образно говоря, поворачивается спиной к обоим — он слишком оглушен самим собой, да и нечем ему еще мерить переживания окружающих. Ну а самое главное здесь — «новорусский» мир, в котором герой растет, напоминает выжженную пустыню, свидетельство этому — та степень потрясенности, которую испытывает герой, обнаружив существование нормальных, «человеческих» людей (старая учительница музыки), искусства и красоты (актриса из «старинного» кино Одри Хёпберн); возможно, в этом и есть внутренний драматизм нынешнего поколения.
Пользуясь предложенной выше оппозицией, этих двух уже достаточно известных — первая же книга Геласимова «Фокс Мадлер похож на свинью» (М., О.Г.И., 2001) попала в «шорт-лист» премии имени Белкина — авторов я бы отнес к писателям «сегодняшним». Попытку же писать «завтрашнюю» прозу делают, на мой взгляд, разместившиеся на третьем месте Станислав Львовский и Денис Осокин. И тот и другой демонстрируют обращение к новым прозаическим дискурсам.
