Спасибо, – поблагодарила Анна. – Ну и как, защитились?
Да, в девяноста втором. Но тут начались такие времена… Шеф вот предложил в секретари, я и пошла… Мне бы куда-нибудь в коммерческий банк… Тогда ведь в этом деле больше меня вряд ли кто понимал, но увы… Так с тех пор и секретарствую.
Понятно… Стало быть, кафедру истории КПСС в семидесятые – в начале восьмидесятых вы не застали.
В начале семидесятых я студенткой была. Отличницей. – Секретарша мечтательно улыбнулась. – После окончания мне предложили остаться работать на кафедре политэкономии. Да… А кафедра истории… Почему ж не застала? Кое-кого оттуда я знала.
А профессора Джуровича вы случайно не знали? – с надеждой спросила Анна.
Как же не знала? Он мне лекции читал еще на первом курсе.
Неужели? – От такой нежданной удачи у Анны аж дыхание перехватило.
Да. Старый был такой… Вредный, жуть. Длиннющий, метра два ростом. А потом, когда я уже аспиранткой была, у него работал… мой возлюбленный. Мы собирались пожениться, но он… У него обнаружилась лейкемия, и он сгорел за полгода.
О, простите…
Дела давно минувших дней… – секретарша махнула рукой. – А зачем вы к нам приходили?
Видите ли, я аспирантка, историк, – вдохновившись предчувствием успеха, принялась врать Анна. – Работаю над периодом гражданской войны, в частности, над обороной Царицына. Есть основания считать, что особую роль в ней, в обороне, сыграл некий пароход. По моим данным над этой проблемой работал в свое время профессор Джурович. Он даже поиски предпринимал на дне Волги. Но в библиотеках, общедоступных архивах я не смогла найти ничего. Вот… Надеялась разыскать кого-нибудь из участников этой экспедиции и побеседовать лично.
Так я знаю, о какой экспедиции вы говорите. Это был… постойте, постойте… семьдесят седьмой год. Точно. Год шестидесятилетия Великого Октября. Да. Мой… Ребята рассказывали, что Джуровичу удалось тогда пробить тему… Их даже отправляли на две месяца в Севастополь – учиться нырять с аквалангом. Их семеро было. Группа Джуровича. Он у них был научным руководителем. Да… Целых три месяца они тогда ныряли, почти до самого октября. Но, помнится, так ничего тогда и не нашли. А потом… Мой Павлуша заболел и… Не знаю. Может быть, что-то нашли следующим летом? А может…
Простите, – перебила ее Анна, – а остальных членов группы вы тоже знали?
Конечно. Я частенько у них бывала.
Ой, а вы не могли бы помочь мне найти их?
Секретарша ненадолго задумалась.
Удивительно… Я никогда о них не вспоминала. По идее, они все должны были после объединения попасть на нашу кафедру. Но… в девяносто первом никого из них на кафедре политологии не оказалось. Удивительно… Знаете что? Вот мой номер. – Она протянула Анне визитную карточку. – Позвоните завтра, часа в два. Я к этому времени постараюсь что-нибудь выяснить.
На радостях от такой удачи Анна устроила себе день отдыха. На следующий день она позвонила, как и договаривались, в два.
А-а, это вы… – услышала она в трубке голос секретарши. – К сожалению, ничем не могу вам помочь.
Вам не удалось разыскать этих людей? – с разочарованием спросила Анна.
Д-да. И никому уже не удастся. Дело в том, что все они давно умерли. Все по-разному: кто от болезней, кто от несчастного случая. Последним умер сам Джурович, в восемьдесят четвертом. Но он-то был глубоким стариком, а всем ребятам из его группы было около тридцати… Вот такая вот история.
Анна поблагодарила за беспокойство, попрощалась и положила трубку. «Мистика какая-то. Права была старуха, – подумала она, имея в виду Екатерину Константиновну. – Но теперь я знаю, она мне не соврала в главном. Был такой профессор Джурович, и он действительно пробовал найти «Святую Анну». Удачно или нет, теперь мне никто не скажет. Из участников поисков в живых никого не осталось. И никаких документальных свидетельств… Но… «Святая Анна» здесь. Там, где ее утопил Джурович. Улететь она никуда не могла, иначе остается только поверить в бредни сумасшедшей старухи про всяких там Гермесов и Аресов. Надо лучше искать. С тех пор прошло тридцать лет. Появилось, наверное, какое-нибудь новое оборудование, новые методы… Я практически знаю место, где находится судно. Значит… Значит, мне остается только организовать водолазные работы и найти его. – Сделала она окончательный вывод. – Но где же Нюточка? Почему она оставила меня одну в самый решающий момент?»
Не откладывая в долгий ящик, она приступила к поискам, и уже через час у нее на руках был не очень обширный список организаций, занимающихся водолазными работами. Как назло, все они были либо государственными конторами, либо принадлежали крупным компаниям, что почти то же самое, что государственные. «С этими каши не сваришь», – решила она и принялась пополнять свой список любителями-аквалангистами. На весь город ей удалось обнаружить всего-навсего три дайвцентра.
Два из них имели вполне симпатичные сайты, забитые изображениями коралловых зарослей, рыб фантастической красоты и отважных ныряльщиков на их фоне.
Попробовав позвонить по указанным на сайтах контактным телефонам, она лишь выслушала скучные голоса автоответчиков, предлагавших оставить информацию после гудка. «Лето, самый сезон. На месте они не сидят, – сообразила Анна. – Попробуй, вылови их». Но на всякий случай и тем, и другим направила по почте свое предложение – понырять не где-нибудь в экзотических тропиках, а в родной Волге, к тому же за деньги.
Третий дайвцентр даже сайта своего толком не имел, а так – какое-то сплошное безобразие. Кто-то, то ли слишком занятой, то ли слишком ленивый, что-то эдакое наколбасил, наколбасил… Взялся за одно – наломал, бросил… За второе – то же самое. Несерьезные люди какие-то скрывались под вывеской этого клуба. Да если разобраться, на всем сайте только вывеска толком и была: «Дайвцентр «Судоверфь».
Прочитав такое, Анна только хмыкнула и головой покрутила. Ни фантазии у людей, ни чувства прекрасного… А о чувстве юмора и говорить нечего. Прямо под названием центра был указан номер мобильного телефона. «Ну, – усмехнулась она, – уж этого-то я отловлю в любом случае. Пусть он даже сейчас где-нибудь на Таити обретается».
Она набрала номер и долго ждала, пока ей ответят.
Слушаю вас, – раздался в трубке слабый голос, с трудом прорывающийся сквозь свист и завывания ветра. Да что там ветра, самого настоящего урагана.
«Накликала, – подумала Анна. – Похоже, он действительно на другом конце света». Непроизвольно она повысила голос, стараясь перекричать шум этого ужасного ветра:
Здравствуйте! Это дайвцентр?!
Да не орите вы так! Оглохнуть можно. Я прекрасно вас слышу, – недовольно ответил слабый голос, и тут же в телефоне раздался такой грохот, как будто рядом с Анной обвалился многоэтажный дом. – Я вам перезвоню. Ваш номер у меня определился.
Ответный звонок раздался минут через десять. На этот раз телефон уже не свистел и не грохотал, а вполне вежливо разговаривал с ней приятным баритоном:
Здравствуйте. Вы мне только что звонили…
Да, да, здравствуйте, – обрадовалась Анна. – Я звонила в дайвцентр. Вы имеете к нему какое-то отношение?
Я президент клуба.
Отлично. У меня есть для вас деловое предложение, но я не хотела бы обсуждать его детали по телефону. Мы могли бы с вами встретиться лично?
Почему нет? – Анне показалось, что ее собеседник приятно удивлен. – Я заканчиваю работать в пять… Подъезжайте к пяти часам. – Он назвал ей адрес. – Там еще вывеска – «Библиотека». Вот у входа в библиотеку и встретимся.
Ехать пришлось на другой конец города. Поездочка получилась та еще. Все равно, что смотаться из родного Измайлова на родительскую дачу, в Павловопосадский район. Благо еще, что здесь не бывает московских пробок.
Обладатель красивого баритона уже ждал ее у входа в библиотеку, переминаясь с ноги на ногу. Выглядел он весьма молодо и как-то… очень несерьезно. Светлые шорты по колено, белая маечка и сандалии на босу ногу, конечно же, легко объяснялись африканской жарой, но президент, пусть даже клуба любителей дайвинга, по мнению Анны, должен был выглядеть посолиднее. Давно нестриженые, выгоревшие на солнце добела волосы также не способствовали созданию образа человека, которому можно доверить важное, ответственное дело.
Анна расплатилась с таксистом и, выйдя из машины, направилась к молодому человеку.
Это вам я звонила по поводу дайвинга?
Митя, – представился молодой человек.
Анна. – Она была разочарована. «Ми-и-тя! Совсем дитя, честное слово. Конечно, Эдю я тоже зову Эдей, но при одном взгляде на него понятно, что он – Эдуард Яковлевич, несмотря на небольшой рост. А этот…»
Он был худ той мальчишеской худобой, которая свойственна скорее четырнадцатилетним подросткам, чем мужчинам на третьем десятке лет. Носик его, при одном взгляде на который Анне сразу же пришло в голову дурацкое словцо «пимпочка», покраснел и облез, брови выгорели, и лишь ресницы, черные и по-девичьи длинные и пушистые никак, видимо, не реагировали на переизбыток солнечной радиации.
