Свадьбу справляли в саду на вилле Поля. Было множество гостей в роскошных нарядах, музыка, слуги с шампанским, тосты за новобрачных и поздравления со всего света. Поль танцевал с Аленой, Маргарита флиртовала с каким-то шведским бароном, а к воротам виллы то и дело подъезжали посыльные с цветами в огромных корзинах, и два рослых привратника, принимая эти дары, обследовали их металлоискателем. Затем мажордом — статный «качок» с офицерской выправкой — торжественно объявлял о цветах и подарках, присланных Сезаром из Парижа, Рупертом Мердоком из НьюЙорка и принцессой Каролиной с Гавайских островов…
В самый разгар бала очередной посыльный подъехал к воротам виллы на грузовичке с надписью « [email protected]», выгрузил огромную корзину с роскошными алыми розами и маленькой фирменной коробочкой «Картье», перевязанной лентой. Передав цветы привратникам, он хотел уехать, но те сказали: «Одну минуту!» — и стали металлоискателем проверять корзину.
Посыльный попытался вырваться:
— Я спешу! У меня еще шесть заказов!
Но привратники, переглянувшись, взяли его под локти.
— Ничего, пойдемте с нами. Нужно кое-что уточнить.
И через минуту статный мажордом подошел к Полю:
— Мсье, можно вас на минуту?
Поль, извинившись, оставил Алену с Маргаритой, ушел с мажордомом в дом и спустился там в подвал.
— Вы были правы, — говорил по пути мажордом. — Вашей супруге прислали подарок с бомбой. Мы ее обезвредили.
В подвале, привязанный к стулу и избитый до крови, сидел посыльный. На столе перед ним была вскрытая фирменная коробка «Картье», из которой торчали проводки и взрыватель, утопленный в пластиковую взрывчатку.
Поль молча посмотрел на избитого посыльного и на коробку с разобранной бомбой, а мажордом подошел к посыльному.
— Кто? — спросил он коротко.
— Я не знаю, не знаю… — испуганно задергался посыльный. — Не бейте! Я клянусь…
— Развяжите его, — приказал Поль.
Охранники развязали посыльного.
— Возьми эту коробку, — сказал ему Поль, — и верни ее тем, кто тебя послал. Передай им, что я их знаю. И скажи, что, если хоть один волос упадет с головы моей жены, ни один из них не уйдет от моей мести и никогда больше ни один русский вообще не въедет в Монако. Ты запомнил?
— Запомнил.
— Повтори! — жестко приказал Поль.
Как было сказано в самом начале этого романа, богатые тоже плачут, но кто им сочувствует? Поэтому искать у читателей сочувствия Алене в ее семейной жизни мы не будем. Скажем только, что жизнь эта состояла из перелетов от одного знаменитого гольф-клуба к другому, отбывания целыми днями на полях для гольфа, где следовало болеть за мужа и аплодировать каждому его удару, и любовных утех в номерах дорогих, но стандартно однообразных отелей при этих гольфклубах в Шотландии, Швейцарии, Новой Зеландии, Франции, Австралии и еще бог знает где. К тому же, справедливости ради, следует отметить, что Поль ни в чем не отказывал Алене — она могла покупать себе любые наряды, косметику и украшения, и, самое главное, он был, несмотря на свои пятьдесят с гаком, жаден и неутомим в постели. Причем приступы вожделения могли накатить на него в любой момент — и днем, посреди игры в гольф, и вечером, перед ужином, и по пять раз за ночь. Первое время это казалось Алене замечательным проявлением влюбленности и льстило ее женскому самолюбию, она охотно и страстно отвечала на его причуды, пусть даже самые грубые, но через пару месяцев этот странный коктейль «sex on a golf» приелся ей до тошноты, а ее роль возлюбленной жены стала казаться ей сродни функции машины для массажа его предстательной железы.
Впрочем, стоп, я обещал не искать у читателей сочувствия к богатой и праздной семейной жизни нашей многострадальной героини. Тем паче что главный виновник всех ее действительно серьезных бед уже приехал в Монако и своей легкой кавалерийской походкой взошел на эскалатор роскошного торгового комплекса «Метрополь» в Монте-Карло. В сиянии гигантских хрустальных люстр он поднялся на верхний этаж торгового комплекса, в галерею супердорогих магазинов «Картье», «Лорд энд Тэйлор», «Фифтс авеню», «Клемансо» и «Шанель» и вошел в самый шикарный ювелирный магазин.
Здесь было больше лощеных продавцов, чем покупателей, но зато покупатели — судя по их бриллиантам и шиншиллам — были сплошные мультимиллионеры.
— Бонжур, мсье! — поспешил к Красавчику менеджер магазина. — Чем могу вам помочь?
— Мне тут назначил встречу мсье Христиан Верон.
— О, мсье Романов? Конечно! Мсье Верон вас уже ждет. Идемте…
И менеджер провел Красавчика в комнату для переговоров с особо важными клиентами. Впрочем, обстановка здесь была весьма проста — на стене небольшая старинная картина, а посреди комнаты три кресла и антикварный стол с телефоном и микроскопом. В одном из кресел уже сидел мсье Христиан Верон, по его костюму, перстням и номерному «Ролексу» на руке было ясно, что он «весит» не меньше ста миллионов. Однако при появлении Красавчика он встал, и менеджер представил их друг другу:
— Мсье Верон — мсье Романов. Простите?
— Николя, — уточнил Красавчик. — Николя Романов.
Менеджер показал на кресла:
— Прошу вас, мсье.
А Верон тут же приступил к делу, сказав Красавчику:
— Вы не возражаете, чтобы вашу вещь посмотрели специалисты?
— О, нисколько! Наоборот… — И Красавчик, свободно усевшись в кресло, достал из кармана небольшой замшевый мешочек и вытряхнул из него на стол то самое ожерелье Екатерины Второй, которое когда-то Гжельский показывал Алене. — Вот, — сказал он, — я хотел бы эту вещь продать.
В лучах люстры ожерелье так засверкало своими голубыми бриллиантами, что даже менеджер изумленно присвистнул.
А Христиан Верон осторожно, как нечто хрупкое, взял ожерелье двумя руками и стал разглядывать.
— Что вы об этом думаете? — спросил он у менеджера после паузы.
Менеджер положил ожерелье под микроскоп и посмотрел в окуляр.
— Я думаю, — доложил он, — это оригинал и, конечно, раритет. Цветные алмазы в природе встречаются крайне редко, а ограненные из них бриллианты наперечет во всех мировых собраниях. Это, конечно, редчайшая вещь и изумительная работа.
— Кто мастер? — спросил Верон.
— Сам я не берусь определить, — ответил менеджер. — Но наши ювелиры… — И он нажал кнопку на телефоне, сказал в селектор: — Мсье Кодас, зайдите сюда на минутку.
Тотчас из задней комнаты вошел ювелир с лупой на лбу, менеджер молча показал ему ожерелье, тот надвинул лупу на правый глаз, стал рассматривать ожерелье, а затем двинулся с ним к выходу.
— Нет-нет! — поспешно вскочил Красавчик. — Ожерелье отсюда не выносить!
— Мсье, я только поищу его в каталогах, — объяснил ювелир.
А менеджер изумленно воскликнул:
— Мсье, вы нам не доверяете?
— Ожерелье не выносить! — жестко повторил Красавчик.
Ювелир пожал плечами:
— Пожалуйста… — И отдал ожерелье менеджеру. — Я принесу каталоги сюда…
Менеджер, держа в руках ожерелье, повернулся к Красавчику:
— Мсье, а откуда у вас эта вещь?
— Это моя собственность.
— У вас есть документы на нее?
— Если покупатель проявит заинтересованность, я их представлю.
Телефонный звонок прервал этот разговор, менеджер взял трубку:
— Алло. Вы уверены? Русской императрицы?! — И, положив трубку, снова обратился к Красавчику: — Знаете, у нас возникли сомнения относительно легальности этой вещи. Пожалуй, мы сохраним ее у себя, пока вы не представите документы…
— Нет, знаете, — усмехнулся Красавчик, — эта вещь моя, и я вам принесу ее в следующий раз вместе с документами.
— В каталогах она значится собственностью российской императорской семьи, — сказал менеджер.
— Вот именно! — с видом оскорбленного благородства воскликнул Красавчик. — Я и есть из императорской семьи! Вы же слышали — моя фамилия Романов! Я Николай Романов Третий! — И, выхватив ожерелье из рук опешившего менеджера, быстро пошел к выходу.
Менеджер и Христиан Верон изумленно смотрели ему вслед, а затем менеджер, придя в себя, схватил телефон и набрал короткий номер.
— Секьюрити! — сказал он в трубку.
Красавчик, сдерживая себя, быстрыми шагами шел к эскалатору в толпе праздношатающейся по галерее публики, когда вокруг него возникло какое-то волнение и несколько рослых «покупателей» вдруг стали прижимать пальцами крохотные наушники в своих ушах и озираться по сторонам, ища кого-то глазами.
Один из них остановил свой взгляд на Красавчике и двинулся ему наперерез.
Красавчик рванулся в сторону, нырнул в ближайший магазин, который оказался салоном женского белья, и уже бегом стал лавировать меж стендов с бюстгальтерами, колготками, корсетами и женскими комбинациями. И вдруг увидел Алену, стоявшую подле одного из стендов с двумя фирменными, от «Фифтс авеню», сумками в руках.
