Пока он говорит, НАГАЙНА тихо уползает из бочки в темноту. НАГ опускает голову в ванну, становится слышно, как он пьет. Голова и хвост НАГА торчат из ванны, прикрытые тазом, на котором нарисован розовый летящий младенец.
Нагайна, ты слышишь меня?
НАГУ никто не отвечает, НАГАЙНЫ уже нет.
Не надо волноваться. (Медленно прикрывает глаза.) Вся мудрость мира в укусе моих зубов. Я подожду их здесь, в холодке, до рассвета. Интересно, кто первый войдет сюда умываться… (Медленно засыпает.)
Таз опускается и поднимается в ритме дыхания (будто спит огромная черепаха). Шерсть на РИККИ-ТИККИ торчит. Хвост вытянут, как мохнатая палка. Рядом ломает лапки от ужаса ЧУЧУНДРА.
ЧУЧУНДРА. Ну пожалуйста, пожалуйста, в другой раз. Надо все продумать, нельзя же так сразу, вдруг. Что с тобой, Рикки-Тикки? Ты дрожишь? Ах, я понимаю, я слышала, это боевая дрожь героя…
РИККИ (его лапки, зубы, хвост действительно дрожат). Я немного боюсь, Чучундра! Видишь ли, это выдумки, что мы, мангусты, не боимся змеиного яда… Он так же смертелен для нас, как, скажем, для тебя… И что драться со змеями для нас одно удовольствие, это тоже выдумки… Я всего лишь маленький мангуст, и Наг может убить меня, но кобры нарушают Закон, и мы, мангусты, должны биться с ними, так уж устроено, что ж делать… А боевую дрожь выдумал Дарзи… Дрожь есть дрожь, Чучундра… Ну, мне пора.
ЧУЧУНДРА слушает в потрясении, открыв рот.
Мускул за мускулом РИККИ движется в сторону НАГА поперек комнаты.
ЧУЧУНДРА (тащится сзади, шепотом). Посмотри, посмотри, какая у него толстая шея. Если ты схватишь его за шею, он будет мотать тебя, как собака крысу, и сразу убьет.
РИККИ. Отстань!
ЧУЧУНДРА. Посмотри на его хвост. Если ты схватишь его за хвост, он тоже будет мотать тебя, как собака крысу.
РИККИ (продолжая двигаться). Отстань.
ЧУЧУНДРА (продолжая тащиться за ним). Закон Джунглей говорит (торопливо): «Для себя, для детеныша, самки убивай, если есть нужда, но нельзя убивать для потехи, человека же никогда». Но если посмотреть с другой стороны… если вдуматься…
РИККИ. Отстань! И запомни: сторона всегда одна, Чучундра!
ЧУЧУНДРА. Тогда прощай, Рикки-Тикки, это я так, на всякий случай…
РИККИ. Прощай и ты, Чучундра, на всякий случай.
РИККИ двигается вперед, ЧУЧУНДРА садится на задние лапки, оглядывается.
ЧУЧУНДРА. Я на середине комнаты. Ах! Не может быть! Как здесь все высоко! Необыкновенно! Что же ты сделал со мной, Рикки-Тикки? Ах! (Хватается за виски, падает в обморок.)
На последнее «Ах!» ЧУЧУНДРЫ НАГ медленно открывает глаза.
РИККИ (садится на хвост). Рикки-Тикки-Тикки-Чк!
НАГ. А-а-а!
РИККИ. Старый гнилой сук! И трухлявый!
НАГ. Болотная колючка!
РИККИ. Старая кожура! Помоечный червяк! (Быстро.) Нет, два помоечных червяка!
НАГ. Запомни, в молодости я съел твою бабушку. (Раздувает капюшон.)
РИККИ. А мой дедушка!.. Любил обедать. (Страшно трясет хвостом.)
НАГ. Я съел твою бабушку, съел, съел…
РИККИ (оборачивается к лежащей в обмороке ЧУЧУНДРЕ). Ты слышала подобное вранье? Ну это уже слишком… (Прыгает на НАГА и вцепляется ему в шею.)
Треск, грохот, звон. Летят мочалки, щетки, тапочки, тазы, кувшины, мыльницы. РИККИ отскакивает, опять его хвост бьется с медным звоном, создавая иллюзию множества хвостов. НАГ вдруг вытягивается, теперь он сгорблен и несчастен. Он задыхается. Изо рта торчит только один зуб, и голова его похожа на голову старца.
НАГ (нависая при этом над РИККИ, но в состоянии полной беспомощности). Отпусти меня, мы сейчас же уйдем из сада… Ты победил! Ты можешь приблизиться и укусить меня в знак победы… И эта жалкая мускусная крыса утром расскажет об этом всем… А птица-кузнец возвестит об этом всему саду… Я проиграл. Жизнь кончается! Кусай!
НАГ закидывает старческую дрожащую голову, подставляет шею.
РИККИ-ТИККИ делает шаг, опускает хвост и неуверенно чешется.
На авансцене в свете фонаря знакомый НИЩИЙ, которого мы не раз видели.
ТАПЕР приподнимается, готовый что-то сказать, но АТКИНС решается раньше.
АТКИНС (обращаясь к РИККИ и НАГУ). Стойте, я вам говорю! И впрямь все имеет связь в мире Джунглей… Я узнал тебя, Матун, нищий, забинтованный до бровей. Я даже один раз видел тебя в молодости, но ты исчез за горой.
НИЩИЙ пытается что-то сказать, но голоса у него нет.
Я буду твоим голосом… Медведь Адам-Зад, я тоже видел его в молодости. И он тоже исчез за горой. Этот медведь передавил там стада. И вытоптал весь овес. (Обращается к ТАПЕРУ.) Я не большой мастак говорить, я лучше спою… Тут дело не в стаде… в жизни… Вы понимаете, сэр… Я буду петь за Матуна, будто он – это я.
АТКИНС хватает банджо, садится по-индусски у ног НИЩЕГО. НИЩИЙ жестикулирует и кивает в конце строк.
Это громкая баллада. АТКИНС почти кричит ее, в сюжете баллады для него заключено что-то личное. Тень от жестикулирующего НИЩЕГО мечется по сцене.
Из каменной пещеры, где гордых сосен ряд,
Тяжелый от обеда, бежал медведь Адам-Зад,
Ворча, рыча, бушуя, вдоль голых диких скал
Два перехода на север, и я его догнал.
Два перехода на север, к концу второго дня
Был мной настигнут Адам-Зад, бегущий от меня.
Был заряд у меня в винтовке, был курок заранее взведен,
Как человек, надо мною внезапно поднялся он.
Лапы сложив на молитву, чудовищен, страшен, космат,
Как будто меня умоляя, стоял медведь Адам-Зад.
Я взглянул на тяжелое брюхо, и мне показался теперь
Каким-то ужасно жалким громадный молящий зверь.
Чудесной жалостью тронут, не выстрелил я… С тех пор
Я не смотрел на женщин, с друзьями не вел разговор.
Подходил он все ближе и ближе, умоляюще жалок и стар,
От лба и до подбородка распорол мне лицо удар…
Внезапно, безмолвно, дико железной лапой смят,
Перед ним я упал, безликий, полвека тому назад.
МАТУН вдруг садится рядом с АТКИНСОМ, протягивает к залу сжатый дрожащий кулак.
МАТУН (тихо и сипло).
Снова и снова все то же твержу я до поздней тьмы:
«Не заключайте мировой с Медведем,
Что ходит, как мы».
Шипящая вспышка молнии, негромкий удар грома.
АТКИНС. Ну что же…
АРТИСТ. Так было и так будет, пока стоит мир джунглей. Смотри!
Тугое мощное тело НАГА взлетает вверх на хвост. НАГ наносит мощный удар, с края ванны падает таз. Этот таз накрывает РИККИ-ТИККИ, и удар, который наносит НАГ, приходится по нему. Таз, из-под которого торчит длинный хвост мангуста, вылетает в комнату, застревает между ножек стула. РИККИ-ТИККИ выскакивает из-под него, НАГ же, не видя этого, наносит по тазу несколько ударов головой и мощными своими белыми зубами.
РИККИ. Рикки-Тикки-Тикки-Чк!
Хвост РИККИ-ТИККИ мечется влево и вправо с медным звуком. Вот уже несколько этих хвостов. Но НАГ нынче готов к бою, голова его мечется вправо и влево, и вот хвост змеи тоже будто бы отделился от туловища, и уже несколько хвостов пляшут среди предметов комнатной обстановки. На секунду мангуст и змея застывают, трясут головами, лишние хвосты пропадают. Удар, прыжок, удар, прыжок. РИККИ-ТИККИ проскакивает под табуреткой, НАГ мчится за ним и появляется, запутавшийся в рубашке ТЕДДИ и с его галстуком на шее.
ЧУЧУНДРА (из высоких краг ТЕДДИ, вытягивая лапки). Спасайся, спасайся!
РИККИ. Нам с ним нет места в одном саду, Чучундра!
Тишина. В этой тишине странный звук и, как в начале картины, из-под одеяла вниз медленно свешивается пухлая и розовая ножка ТЕДДИ.
ЧУЧУНДРА. Ах! (Исчезает в сапоге.)
НАГ (глядя на ножку). Ну вот и ладно, ну вот и хорошо! Что ты там сказал насчет сада, Рикки?
РИККИ (тоже глядя на ножку ТЕДДИ). Я говорил тебе, Наг, называй меня полным именем Рикки-Тикки-Тави-Чк! А не то тоже что-нибудь придумаю…
