Он положил свой телефон рядом с кроватью, погасил свет и лёг. Лёг и довольно быстро уснул. Но спал неспокойно и неглубоко.
Миша проснулся в темноте и ночью, не понимая, сколько проспал. Его разбудил негромкий звук совсем рядом. Он открыл глаза и приподнял голову от подушки. В спальне было темно, но не кромешно. Он увидел Анин силуэт. Она стояла со своей стороны кровати. Миша увидел, как она наклонилась, приподняла край одеяла и стала тихо ложиться. Миша ощутил облегчение и радость. Она легла совсем на краешек и была, казалось, очень далеко. Он сильно захотел протянуть руку и коснуться её, но не решился. Вместо этого он пошевелился и тихонько кашлянул. Аня лежала неподвижно. Он приподнялся на локоть.
– Анечка… – тихо-тихо сказал он, – пожалуйста не думай сейчас плохо. Не думай плохо обо мне. То, что ты подумала, тебя мучает. А всё не так, как ты подумала. Всё объяснится, и ты поймёшь, какая произошла нелепейшая глупость, – Миша помолчал, но Аня лежала не шелохнувшись. – Мне могут с утра звонить… Или не с утра. В общем, могут звонить, и мне придётся, возможно, вести неприятные разговоры. Ты сейчас не поймёшь. Но я постараюсь со всеми этими проблемами покончить и разобраться очень быстро. А потом ты должна дать мне возможность всё тебе рассказать… Об одном тебя сейчас прошу, не думай плохо и не мучайся. Просто сейчас поверь мне… Всё совсем не так, как ты подумала… Совершенно не так, – он снова помолчал, Аня не ответила. – Ладно… Я всё понимаю. Не буду говорить больше сейчас… Я люблю тебя. Очень…
Она лежала так, будто её не было. Даже её дыхания Миша не слышал. Но ему стало спокойно. Хорошо и спокойно. Он положил голову на подушку и тоже постарался дышать совершенно неслышно. Но вскоре задышал громко, как дышит крепко и безмятежно спящий в удобной позе человек.
***
Утро воскресенья наступило для Миши рано. Он проснулся от того, что дверь в спальню распахнулась от громкого толчка. Это Соня толкнула её что есть силы, хлопнув по ней ладошкой. Дверь ночью не закрывалась, чтобы было слышно, что делается в детской. Дверь всегда была приоткрыта, но Соня обычно хлопала по ней.
– Мама… – хрипловато и сонно сказала она.
Соня, ещё неокончательно проснувшись, прошла к Ане, волоча за ухо большого мягкого игрушечного зайца, с которым спала последние полгода, которого кормила невидимой едой и с которым почти не расставалась. Она забралась к Ане под одеяло и затихла. Это был утренний ритуал выходного дня. На часы можно было не смотреть, было семь или около того.
Миша не подал вида, что проснулся. Он знал, что Соня так может пролежать полчаса или больше, а потом потянет Аню что-нибудь делать. Он полежал, полежал и снова уснул. Он не слышал, как вскоре Соня и Аня встали и ушли из спальни, затворили дверь и оставили его досыпать в тишине. Он проснулся, когда за окном было светло, точнее, пасмурно-светло. Шторы не были задёрнуты. Аня всегда вечером задёргивала шторы, но не в этот раз.
Миша проснулся, понял, что отлично выспался, потянулся и решительно встал с сильной потребностью действовать. Он сразу накинул халат.
Телефон лежал там, где он его оставил.
– Ну что? Молчишь? – спросил он свой телефон. – То-то же!
Миша ещё раз потянулся, уже стоя. Потянулся сильно, с кряхтением и похрустыванием. Потом он подошёл к окну. За окном шёл мелкий дождь, среди капель которого летели и маленькие снежинки.
– Без осадков? – сказал он, вспомнив прогноз на воскресенье. «Не угадали вы с прогнозом, – подумал он, и ему даже от этой мысли стало веселее. – Дождик со снегом. Это нам подарок из Петрозаводска. Спасибо!… А между прочим, это всё! Кончилась хорошая осень».
Он снова бросил взгляд на телефон, который лежал себе на тумбочке у кровати. Он так на него посмотрел, что, казалось, мог сдвинуть взглядом с места. Но телефон лежал и молчал. Миша понял, что ждёт звонка от своего мучителя. Очень хотелось действовать, но как действовать? Он был лишён всякой возможной инициативы. Но что-то делать ему было необходимо. Он взял телефон с тумбочки и сунул его в карман халата.
На часах было без четверти десять, когда он пошёл умываться. С кухни доносились весёлые голоса, смех девочек и Ани. Прежде чем зайти в ванную, он заглянул к ним.
– Папа, – радостно сказала Катя, – доброе утро! А мы будем печь пирог с яблоками и корицей.
– Доброе утро! Это замечательно! – улыбаясь, сказал Миша. – А Соня помогает?
– Помогаю! – громко крикнула Соня, катая из теста маленький шарик. Она была вся в муке.
Аня ничего не сказала. Она тонко нарезала ножом яблоко.
– А я чем-то могу помочь? – спросил Миша.
– Не-е-ет! – так же громко ответила Соня.
– Папа, а мы лошадку дорисуем? – сделав умоляющие глаза, спросила Катя.
– Обязательно, я же обещал. Но только не прямо сейчас.
– Ты завтракать будешь? – неожиданно спросила его Аня. Миша вопроса не ожидал, пожал плечами и задумался.
– Буду, пожалуй, – неуверенно сказал он, – а в честь чего пирог, Анечка?
– Настроение такое, – был спокойный ответ. – Тебе глазунью сделать или яйца сварить? На завтрак только яйца.
– А кофе, а хлеб, а сыр? – удивлённо развёл руками Миша.
– Это есть.
– Ну вот и прекрасно. Сейчас я побреюсь, умоюсь… Анечка, а откуда у нас яблоки? Вчера вечером не было. Во всяком случае, я не нашёл.
– Я сбегала в магазин. Ничего удивительного. Никакого волшебства.
– Папа! Не мешай! Иди, папа, – заявила Соня, которой надоело слушать разговоры.
– Анечка, – очень серьёзно сказал Миша, – я прошу и настаиваю: сегодня без моего разрешения никуда из дома не выходи. Я тоже никуда не пойду. Все объяснения потом.
– Ну папа-а! – более настойчиво сказала Соня.
– А ты лошадь можешь красками нарисовать? – спросила Катя.
– Хоть чем могу, – ответил он Кате. – Анечка, не обижайся. Я жду звонка, и мы все пока сидим дома и никуда не выходим.
Аня не ответила.
Он чистил зубы, мылся, брился и чувствовал, что всё сильнее и сильнее сердится на молчащий телефон. Ему не терпелось сделать хоть что-нибудь. Закончив умывание, он вышел из ванной и решительно пошёл к балкону. Дождь со снегом усилились. На балконе стояла вода, но Миша не пошёл за обувью. Он наступил в эту воду одной ногой, промочил тапок и, упершись руками в мокрые, холодные перила, выглянул во двор.
Во дворе людей не было. Потом из соседнего подъезда вышла женщина, раскрыла тёмно-зелёный зонт и ушла за угол. Миша смотрел: машины, деревья, мусорные контейнеры, дождь, снег. «А что я хотел увидеть-то? – сам себя спросил Миша. – Подозрительную машину или подозрительных людей? Чёрт бы побрал этого придурка. Чего он молчит? Вот уж не думал, что буду так ждать звонка неизвестно от кого».
Он вернулся с балкона, снял мокрый тапок и задумался, куда бы его деть.
– Завтрак готов, – услышал он с кухни Анин голос.
– А ты могла бы принести мне завтрак сюда? Пожалуйста! «Сюда» – это означало на маленький столик у дивана.
Миша очень любил завтракать в выходные дни за этим столиком и смотреть какую-нибудь передачу про животных или про путешествия.
Он отнёс мокрый тапок в прихожую и оставил его там вместе с сухим. В другой раз он бы спросил Аню, куда его поставить сушить, но в этот раз он не спросил.
Телефон молчал. Миша не включил телевизор. Он, не чувствуя вкуса, быстро съел глазунью, взял кусок сыра и съел его просто так, запил всё это кофе, который у Ани получился жидковат. Он съел всё и выпил кофе так быстро, будто куда-то спешил. А спешить было решительно некуда. Телефон молчал. И тогда Миша не выдержал, достал его из кармана и решил позвонить кому-нибудь, чтобы что-то делать. Он подумал с минуту, пошёл в спальню, закрылся там и набрал номер своего брата Димы. Дима ответил моментально, но заспанным голосом.
– Не разбудил? – спросил Миша.
– Кто это?
– Это твой родной и, заметь, старший брат.
– Миша! Вот это да! А я тебе сегодня собирался позвонить. Представляешь?! Удивительно!
– А что такое? Зачем?
– Да просто через две недели полечу в Москву дней на пять. Хотел узнать, в Москве ли ты в эти дни или нет.
– Должен быть в Москве. Буду, если ты прилетаешь. По делам, по службе?
– А как ещё? Я в Москву только по делам! Просто так в Москву?… Я же не сумасшедший. Я бы ни за что, если бы не служба.
– Я тебя встречу, и ты живёшь у меня.
– Нет, брат. Нас летит несколько человек. Нас встретят. И в гостинице нашего ведомства мне будет удобнее. У меня от носков воняет. Зачем я тебе? Но племянниц увидеть хочу. И родители дали задание сфотографировать Соньку. Соньку обязательно! Так что на один вечерок надо сговориться, и я заеду к тебе. А ты чего позвонил-то?
– Да есть к тебе один вопрос. Нужна консультация по твоей части.
– По какой такой части, Миша? По части прокуратуры? Ты что, куда-то вляпался или чего-то натворил?
– Нет, нет, брат! Не то. У меня чисто теоретический вопрос. Хотя, можно сказать, что я именно вляпался.
