— Суходолов? — повторил Автор. — Несчастный, простой и обманутый Суходолов, Семен Семеныч, еще некоторое время доживал свои дни где-то на обочине… после того, как он бросил взгляд на мертвого Леонида Николаевича Решкова и ушел по лесной тропинке в свои бесцельные, как прошлогодние листки календаря, годы, одними отсчитываемые от Рождества Христова, другими от Сотворения мира, третьими — третьими — от Октября с никогда не бывшим залпом «Авроры». Он ушел, этот Суходолов, один из создателей Октября, ушел этот крестьянский сын, понявший, что его обманули. Он пробовал что-то изменить. И не смог… и ушел в одиночество. Куда-то в сибирское таежное село, чтобы ничего не видеть. Он там умер. Но умер не потому, что болезнь его доконала. Нет, он умирал давно, умирал от тоски по загубленным чужим жизням, умирал медленно, внешне вполне здоровый, сам и совершенно спокойно следя, как постепенно гасла и гасла в нем сила жизни.
Всё, что творилось рядом с ним, его не интересовало. В конце концов, он пришел к выводу, что устал от жизни.
Иногда, правда, он сжимал и разжимал свои сильные кулаки, двигал плечами или наблюдал за игрой мышц на своих ногах. Однажды, глубоко вздохнув, он с запоздалой гордостью подумал, как крепка еще грудь, но тут же, рядышком, шмыгнула мысль, что всё это — уж ни к чему, так, вроде прошлогодних листьев, давным-давно мертвых, но зачем-то лежащих на свежей, только что поднявшейся весенней и радостно-зеленой траве.
Решив, что воли к жизни у него нет, он установил день, чтобы покончить с собой. И если бы кто-то принялся возражать, спорить, отвергать, высмеивать бессмысленность такого решения — он нашел бы слова, доказывающие необходимость сделать именно так, как им самим намечено.
Но в спор с ним никто не вступил. Сам же он, уже израсходовавший отпущенную ему природой волю к жизни, не покончил с собой, а безо всякой боли, тихо и незаметно умер во сне.
— Как всё просто и… как всё страшно, — прошептал господин с усталым лицом. Автор ничего не ответил.
Молча, уже в музыке, льющейся навстречу Новому Году, под звуки рвущихся в ночном воздухе холодных бенгальских ракет, под возгласы «прозит!» (кто-то даже крикнул «Ура!»), Автор и господин с усталым лицом переглянулись, подняли свои бокалы с вином… Держа бокалы на уровне глаз, они пристально рассматривали друг друга, как большие, душевные друзья, перед которыми долгая, может быть даже окончательная разлука.
«Вот и всё», — самому себе сказал Автор, вспомнив, что такими же словами попрощался с прошлым Суходолов, глядя на лежащего в чащобе Полесского леса Решкова, того самого Леонида Николаевича Решкова, так и не понявшего, кто же он: палач или жертва?
1968.
Когда уже была закончена «Моль», в руки Автора попала газета «Известия» за 8 декабря 1968 года, с очерком «Лениниана: поиски и находки»… В этой «Лениниане» (цель которой окружить нимбом гениальную голову Ленина к столетию со дня рождения «гения и вождя мирового пролетариата») сказано: «1 апреля 1919 года председатель Совета обороны В. И. Ленин передал телефонограмму во Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию с предписанием призвать к бдительности всех работников чрезвычайных комиссий»… Затем, в «Лениниане», приведены слова Ленина, слова не к русскому народу, а к чрезвычайным комиссиям: «Мы должны еще 3–4 месяца продержаться, и только тогда на нашей стороне будет победа. Сейчас наступает самое трудное, самое тяжелое время, и мы должны поступать как революционеры»…
Примечательны еще и такие признания:
Июнь 1919 года… Ленин отменяет приказ Реввоенсовета о снятии с поста Командующего Восточным фронтом бывшего царского полковника С. С. Каменева. Телеграмма Ленина: «Вновь назначен С. С. Каменев. Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной» («Новый мир», № 3, 1969 года, мемуары «Товарищ Главковерх»).
Июль 1919 года… Воззвание Ленина: «Товарищи! Наступил самый критический момент социалистической революции. Все силы… должны быть направлены, чтобы отразить нашествие Деникина»… Телеграмма Ленина с приказом «Особыми отрядами… обработать каждую волость… брать заложников» («Литературная газета», 9 июля 1969 года, обзор «Неделя Ленина — 50 лет назад»).
Октябрь 1919 года… «Ночь эта — четырнадцатого октября 1919 года — была особенно напряженной: Деникин угрожал Орлу, рвался к Москве. Ленин сказал иностранному коммунисту Себальду Рутгерсу, который уезжал за границу: — Если вы в пути услышите, что Тула взята, то вы можете сообщить нашим зарубежным товарищам, что мы, может быть, вынуждены будем перебраться на Урал» («Литературная газета», 23 апреля 1969 года, «Короткие истории» — автор Борис Галин).
Когда книга была готова, появился первый номер журнала «Новый мир» (Москва, 1969 г.) и в нем, на странице 266, в разделе «Коротко о книгах» вскользь брошено напоминание о ленинце-чекисте Дзержинском. О том, например, что Дзержинский сказал: «У чекистов… чистые руки»…
«Новый мир» не приглашает воспринимать это сатирой… «Новый мир» ничего не говорит о «культе личности», о XX съезде КПСС…
«Новый мир» воспроизводит совет Дзержинского действовать так (дальше слова Дзержинского): «Чтобы массы видели, что мы не дорвавшаяся к власти ради личных интересов каста».
Признание замечательное! Но самое же главное (опять слова Дзержинского): «ВЧК — это орган ЦК партии»…
Знак равенства поставлен. Всё ясно!
Об этом «векселе» Ленина вспомнила «Комсомольская правда» (9. IV. 1969) в обзоре «Задачи союзов молодежи».
