Я сказал «почти», потому что она до смерти боялась одного — всего лишь одного.
Да, вы правильно угадали.
Кошек.
Белль пришла в ужас, узнав, что ей придется не просто ехать рядом со стоящим у нее в ногах кошачьим туалетом. Нет, еще и кот будет лежать, свернувшись в нескольких дюймах от нее. Белль уже приходилось встречаться с Нортоном, но только на расстоянии. И никогда так близко.
Мы тронулись в путь. Белль и мать расположились на заднем сиденье, я вел машину, Дженис сидела рядом, а Нортон устроился у нее на коленях. Коту бы радоваться, что ехал впереди. (Обычно это не разрешалось. Такое условие поставила Дженис — она считала, что это опасно. А я, разумеется, предпочитал, чтобы Нортон находился как можно ближе ко мне. Он это знал и, когда Дженис засыпала, тайком перебирался на переднее сиденье и усаживался у меня на коленях или на своем излюбленном месте — на моем плече.) Но на сей раз он ощущал в машине исходящую откуда-то враждебность — вызов, с которым никогда не желал мириться. И все время норовил перебраться на заднее сиденье, чтобы, устроившись на полке у заднего окна, попытаться обратить Белль из недруга в друга.
Первые полчаса пути прошли в постоянной борьбе: Нортон ждал, когда Дженис успокоится и ослабит хватку, и перескакивал на заднее сиденье. Белль приходила в ужас. Мать ловила кота, возвращала вперед, а Дженис уговаривала его сидеть смирно.
Следующие полчаса Нортон провел на полке за задним сиденьем. Белль, сдавшись настойчивости вислоухого, разрешила ему лечь рядом, но только так, чтобы его не касаться. Мать не спускала с Нортона глаз — сделав коту поблажку, она следила, чтобы он не подобрался к сестре слишком близко.
После часа езды мы остановились на ленч в таверне «Черный окунь» в округе Бакс — одном из самых замечательных мест на Восточном побережье. Таверна построена в восемнадцатом веке и сохранилась в первозданном виде, за исключением столовой, где сделали огромные панорамные окна, ставшие дизайнерским просчетом. А в остальном в ней продолжал царить дух таверны времен Войны за независимость. «Черный окунь» стоит у самого канала, по которому зимой закутанная в шарфы ребятня бегает на коньках в соседний город.
Мы впятером зашли поесть. Я почувствовал, что дела могут пойти на поправку, когда Белль заявила, что Нортон может сесть на соседний с ней стул. Она смущенно кашлянула — ни в коем случае не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, будто она идет на попятную, — и пробормотала что-то вроде:
— Он очень хорошо воспитан, так какая разница, где ему сидеть?
Ленч прошел почти без происшествий, если не считать, что к концу трапезы Белль тайком сунула Нортону маленький кусочек куриной грудки.
В последние полчаса пути кот растянулся рядом с Белль, заняв треть заднего сиденья. Мать, я думаю, немного потеснили, но она понимала, что жаловаться бесполезно.
На ферме Суитуотер в городе Глен-Милс, штат Пенсильвания, мы провели замечательные выходные. Фермой управляли супруги Рик и Грейс. Они купили участок, на нем стоял великолепный фермерский дом 1734 года постройки и флигели, превратив их в дополнительные комнаты и номера-люкс. Рик был из тех славных малых, которые всегда на высоте, что бы ни требовалось: поохотиться, поиграть в поло или приготовить постояльцам первоклассный завтрак. Признаюсь, настораживающее сочетание способностей. Грейс — великолепная хозяйка: радушная, доброжелательная, не говоря уже о том, что красивая. Она немного напоминала известную актрису Грейс Келли, и оказалось, не без причины. В первый же вечер на ферме некоторые из нас — включая Нортона — бродили по главному дому и набрели на помещение с бильярдным столом и бутылками с виски. Мой приятель Зигги (он с женой Нэнси не пропустил ни одной поездки и стал автором правила «Путешествуем без детей», и их сын Чарлз оставался дома, предоставленный самому себе) решил, что мы просто обязаны пропустить по стаканчику и погонять шары. Так мы и поступили, а Нортон уютно расположился у камина в большом удобном кресле. Между ударами я невольно обратил внимание на развешенные по всей комнате фотографии Грейс Келли в серебряных рамках — домашние снимки, а не кадры из фильмов. На следующее утро я спросил Рика, откуда они, и тот объяснил, что Грейс Келли была тетей его жены. Это еще больше сблизило нас, поскольку я всегда считал, что мог бы быть отменным принцем Монако.
Нортон, который был бы отменным котом Монако, за свою жизнь успел познакомиться со многими животными: кошками, собаками разнообразной наружности и размеров, маленькой вьетнамской свинкой, верблюдом и даже диким кабаном. Но козла и лошадь увидел только в этой поездке. Знакомство с лошадью прошло относительно безболезненно. Нортон принюхался и рванул прочь, решив, что существует множество способов гораздо лучше проводить время, чем околачиваться рядом с существом в сотню раз больше его и в десяток раз глупее. Столкновение с козлом получилось драматичнее.
Оказалось, что Белль боится не только кошек Она была не в восторге от всех прочих животных и, прогуливаясь по территории фермы, всеми силами старалась не обращать внимания на косматого, серого с белыми пятнами козла. В восемьдесят лет спастись от животного бегством нереально. И когда козел подошел к ней и стал тыкаться мордой, Белль поступила единственно возможным способом: вытянула вперед руки, пытаясь удержать бородатую тварь на расстоянии. Я услышал, как она спокойно, но твердо говорит:
— Может, кто-нибудь выйдет сюда. Пожалуйста, поскорее. — А дальше произошло вот что: козел опустил голову, Белль уперлась вытянутыми руками в козлиный лоб, а животное медленно, но упорно стало подталкивать миниатюрную пожилую даму в другую сторону лужайки. Знаете, как бывает, когда кончается бензин? Переключаешь коробку на нейтраль и, сгорбившись, пытаешься толкать машину по улице. Примерно такую картину я и увидел. Только в данном случае в роли машины выступала Белль.
Прийти ей на выручку было проще простого, но должен признаться, что первым к ней подскочил не человек, а четвероногое — не кто иной, как Нортон (это случилось несколько лет назад, я был моложе, но и тогда не обладал кошачьим проворством). Не буду заходить настолько далеко и утверждать, что кот бросился спасать Белль. Выдающийся — это бы я о нем сказал. Бесстрашный? Безусловно — по обычным кошачьим меркам. Но чтобы обладать инстинктом спасателя и бросаться на помощь людям по первому зову?.. Он скорее был увлечен зрелищем (да и многим из нас стоило больших усилий не расхохотаться при виде, как козел перемещает Белль по лужайке). Увидев Нортона, козел повернул голову, и у Белль появилась передышка. Не могу представить, что подумал козел, увидев, что по территории фермы прямо на него несется кот. И какие мысли роились в голове моего вислоухого шотландца, когда перед ним возникла картина: его пожилая спутница по путешествию один на один с рогатым созданием. Однако знаю, что налет кота разрешил кризис. Нам вдвоем удалось отвлечь на себя внимание парнокопытного, а Белль тем временем поспешно, как только позволял ей возраст, удалилась в свою комнату, где утешилась глотком виски из спрятанной в сумке с ночными принадлежностями бутылки.
В ту пару дней состоялось много мероприятий: посещение Музея Хагли в Уилмингтоне на противоположном берегу реки, где сохранился подлинный завод Дюпона, его усадьба и сады, осмотр музея-усадьбы Уинтертур (непременного места для туристов в Америке) — еще одного детища Дюпона, где в величественных галереях собраны образцы декоративного искусства и раннеамериканской мебели. Там же находится замечательный садово-парковый комплекс (а Дженис ни за что в жизни не пропустит ни одного парка). Поход в пользующийся неизменной популярностью Музей грибов (пусть и не такой обязательный для посещения). Туда нас повела Нэнси Элдерман, которая в других поездках настояла, чтобы мы сходили в Музей карандашей и Музей кофе и чая. А теперь на Кеннет-сквер в Пенсильвании ее потянуло в место, где рассказывалось об истории грибов. В проспекте говорилось, что «посетители могут увидеть развитие грибов на всех стадиях их роста» и «откроют для себя завораживающий мир шиитаке, портабелло, кримини и вешенки». Они «также получат множество идей, что подарить друзьям, и исключительно — с грибными мотивами». Не верите? Задайте себе вопрос: можно ли такое выдумать? Но самое замечательное зрелище ожидало нас на обратном пути в Нью-Йорк. После проведенной с Нортоном недели и уцелев в страшной стычке с козлом, Белль с удовольствием пустила кота себе на колени, где он ехал, уютно устроившись и мурлыкая.
Реальное доказательство того, что ни старой собаке, ни человеку, ни коту учиться никогда не поздно.
Подготовку к поездке в винный край Северной Калифорнии вызвались взять в свои руки наши друзья Пол и Лори Игл. Они проделали прекрасную работу, сняв три каменных коттеджа на территории, принадлежащей одному из винзаводов. Было ощущение, словно мы ночевали посреди виноградника в Тоскане. Но каким бы приятным и забавным ни показалось это путешествие, Нортона с нами не было (ему понравилась бы жизнь посреди виноградника, но не понравились бы грязевые ванны Сарасоты). Что касается поездок Нортона, у меня было строгое правило, которого я старался придерживаться. Перелеты тяжелы для кота. Особенно перелеты через всю страну. Попробуйте-ка провести восемь-десять часов, включая поездку на такси в аэропорт и из аэропорта, — и это все без туалета. Поэтому, если мне предстояло провести в Калифорнии меньше недели, Нортон оставался на родном побережье. Но если набиралось семь дней, чтобы он мог отдохнуть и восстановить силы после перелета в одну сторону, я тащил его с собой в самолет. Однако даже ради удовольствия от его общества брать кота на два-три дня за три тысячи миль было бы неправильно.
