– Наверное, пап.
Я не заметила, кто сидел у барной стойки. Конечно, мне было не до этого, но как я могла не узнать эти две идеальные прически за бокалом шардоне? Следовало сразу понять, что это Стейси Морган и Шейла Бет Гоулд, неразлучные подружки со времен школы. За десять лет они стали еще более ухоженными и неразлучными. Когда-то мы считались друзьями: бывали на одних вечеринках и сидели в столовой рядом – принадлежали одному кругу, так сказать. Теперь мне нечего было делать рядом с ними: вечно образцовые и уверенные в эксклюзивности своего существования, они не поймут моих «киношных увлечений» и «жизни среди рыбаков». Нас связывал только Мэтт. Без перспективных отношений, перспективной работы и других параметров «нормальной жизни» я для них неудачница.
Я попыталась улизнуть, пока меня не заметили, но было поздно – тенденция того вечера.
– Господи, Эмми Эверетт!.. – воскликнула Стейси и удержала меня за руку. – Шейла, погляди сюда! Это же Эмми Эверетт! Просто не верится. Как поживаешь, подруга?
– Привет, Стейси. – Я наклонилась вперед и похлопала ее по плечу. Вышло отвратительно, как будто я не захотела ее обнять. Лучше бы я вообще ее не трогала. – Привет, Шейла.
– Что ты тут делаешь? – спросили они хором.
Я улыбнулась, выигрывая время, чтобы собраться с мыслями. Ничего страшного, мне не должно быть неловко. Нужно просто поддержать разговор, он когда-нибудь закончится.
– У Джоша сегодня мальчишник, – оживленно ответила я.
– Точно! – воскликнула Стейси. – Твой брат женится, вспомнила! Мне мама говорила. – Стейси бросила взгляд в сторону Джоша. – Как по-твоему, поздно признаваться, что в школе я была от него без ума?
– Кто знает, попробуй.
Стейси посмотрела слегка ошарашенно, и Шейла пришла на выручку:
– А мы собирались на пляж в Хэмптонз, – широко улыбаясь, пояснила она. – Но застряли здесь. Пока доехали сюда за машиной, стало слишком поздно. Ну, ты знаешь, пробки. Вот мы и решили: останемся на ночь в Дейле, а на пляж поедем завтра с утра пораньше. Вообще не стоило сюда ехать, лучше бы сразу сели на маршрутку в центре, давно бы уже были на месте.
– Если бы да кабы… зато в Хэмптонз будете на машине.
– Зато будем там на машине, – повторили они, как эхо.
Я подозвала бармена.
– Еще текилы за тот столик.
Стейси и Шейла подождали, пока официант уйдет, как будто ему было интересно, о чем мы разговариваем, как будто он специально остался послушать. Даже я бы не осталась, но у меня не было выбора.
– Ну? Как поживаешь? Что нового? В последний раз, когда мы виделись, мисс Эмми, ты собиралась замуж. Ты же у нас ранняя. Я-то планировала сначала сделать карьеру, но все чаще встречаются придурки, которые «не готовы к серьезным отношениям», пока вокруг полно других сисек, и я уже начинаю жалеть, что, как и ты, не остепенилась рано. У меня, конечно, есть парень, но он далеко не супер, хотя и работает в самой большой юридической фирме Нью-Йорка. Да и я в его глазах тоже не топ-модель. Зато мне есть с кем чистить зубы. Помнишь то шоу, как там оно называется? Там еще была блондинка, и она сказала, что от жизни ей надо всего лишь, чтобы было с кем чистить зубы? Ну ладно, чего жаловаться… Лучше расскажи, как твои дела. Как зовут твоего мужа? Мэтью? Он ведь учился на архитектора? Давай, выкладывай. Как живется замужем? За креативным архитектором?
Стейси сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и я поняла, что тоже не дышала во время ее тирады. Меньше всего на свете мне хотелось опровергать ее предположения. Она выглядела такой самодовольной, она только притворялась, что боится не выйти замуж. Ее вполне устраивало, что она в его глазах не самая крутая телка, да и он тоже «так себе», хоть и работает в самой большой фирме Нью-Йорка. Ее жалобы были наигранными. Что бы я ни сказала, Стейси только лишний раз убедится, что она самая лучшая и что у нее все лучше всех.
Я поправила волосы, собираясь с духом.
– Вам, наверное, лучше спросить тех, кто действительно замужем, – ответила я, пожав плечами. – Я не вышла замуж.
– О боже, Эмми, мне так жаль. – Шейла сочувственно коснулась моей руки. – Мне правда жаль.
– Да ничего страшного, – попыталась я отделаться.
– Конечно-конечно, – сочувственно проговорила Стейси, и Шейла закивала головой, сочувственно вытаращив глаза. – В жизни всякое случается. Жизнь непредсказуема! Главное – жить в настоящем. Кстати, чем ты сейчас занимаешься?
– Работаю в магазине рыболовных товаров в Род-Айленде.
– Вот как, – сказали они хором и переглянулись.
Бармен поставил передо мной поднос с текилой.
– Ну ладно, отнесу этот заказ и мигом вернусь за следующим, – сказала я.
Подружки снова переглянулись и расхохотались, пожалуй, слишком громко. С другой стороны, а чего еще я хотела в ответ на неудачную шутку? Или на жалкие подробности своей жизни?
За столом отец рассказывал о Джоше. Я поставила поднос и тихо села рядом с Бэррингером. Он мельком улыбнулся мне и отвернулся слушать моего отца. Я застала только конец истории: речь шла о первом бейсбольном матче за университет. За всю игру Джош не дал противникам ни одного очка, но на последней подаче его команде забили хоум-ран. Отец заканчивал историю словами:
– Джош подскочил к беттеру, выхватил у него биту и сломал об колено. Джош думал, что она набита пробкой, раз мяч улетел так далеко.
Все рассмеялись. А мне было невесело. Неужто все мальчишники такие искрометные?
– Друзья детства? – спросил Бэррингер, наклонившись ко мне.
Я пожала плечами и отпихнула его, чтобы взять с подноса текилы.
– Какая тебе разница?
– Ты расстроена.
Не отвечая, я опрокинула в себя текилу и потянулась за новой. Я хотела спросить, помнит ли он Стейси и Шейлу, рассчитывая на то, что он не помнит и что мне станет от этого легче, однако Бэррингер наклонился ко мне и прошептал на ухо:
– Некоторые, узнав, что я шеф-повар, меняются в лице и спрашивают, что же я люблю готовить. Если бы я сказал, что готовлю очень сложные блюда, например, утиное магре под апельсиновым соусом, или перепелов с трюфелями, или фуа-гра и так далее, им бы это понравилось. Им было бы приятно слышать о такой карьере.
– И что же ты им отвечаешь?
– Арахисовое масло. Желе.
Я рассмеялась и почувствовала легкий трепет: его были губы очень близко от моего лица. Я отклонилась назад и посмотрела ему в глаза.
– Бэррингер, а не хочешь ли ты мне кое-что рассказать?
– Да что угодно, – ответил он с улыбкой.
– Ты видел Элизабет?
Бэррингер промолчал, и я уточнила:
– Девушку Джоша?
– Эмми, о таких вещах тебе лучше говорить с самим Джошем.
Джош тем временем опрокинул в себя еще одну текилу, и его лицо стало совсем багровым.
– Джош занят, – ответила я, кивнув в его сторону.
Бэррингер покачал головой. Он больше не смотрел на меня и не улыбался.
– Что? – продолжала я. – Она такая классная?
Он нехотя повернулся ко мне и грустно кивнул.
– Да, классная.
Я уставилась в пустой стакан, думая о Мерил. Две недели назад она приезжала в Нью-Йорк на окончательную примерку, мы встретились на полпути – в Хилтоне на юге Коннектикута. За обедом Мерил с воодушевлением рассказывала об удивительном документальном фильме, который она посмотрела недавно в Лос-Анджелесе. Одному режиссеру очень понравился роман забытого писателя, но никто не знал, где автор, двадцать лет прозябавший в неизвестности. Чтобы найти писателя, режиссер объездил всю страну. Мерил решила, что нам нужно сегодня же посмотреть этот фильм вместе. Ближайшее место, где его показывали, оказалось в полутора часах езды, в Нортхэмптоне. Мне очень понравилось в чудесном старом кинотеатре, и я была бесконечно благодарна Мерил – лучшему человеку на свете.
– Думаю, Джош всегда планировал вернуться к Мерил, потому и позволил зайти себе далеко, – сказал Бэррингер. – Он теперь все понял и хочет поступить правильно.
– Правильно для кого?
Хотя Бэррингер молчал, мне все равно хотелось ответа, что же правильно: жениться на Мерил или рассказать ей об Элизабет. Я не стала давить, понимая, что единственно верного ответа здесь нет. Правильно – это то, что хотят от тебя другие.
А также мне не терпелось узнать мнение Бэррингера, с кем Джошу будет лучше. Конечно, Бэррингер снова не ответит: решать такие вопросы – личное дело Джоша. Но у Бэррингера наверняка есть свои догадки, он же лучший друг Джоша. Он знает его лучше всех. Может быть, даже лучше, чем я. Бэррингер знает, что на самом деле нужно Джошу.
– У Элизабет свой собачий питомник, – нарушил молчание Бэррингер. – Она разводит таких огромных псин… ну, ты знаешь.
– Бэррингер, сдается мне, что я ничего не знаю, – медленно проговорила я, чувствуя, как тяжелеет в голове от текилы.
