— Да, пожалуй, — согласился Максим.
— У меня первая любовь была в четырнадцать. И даже… — она фыркнула в ладонь, — …первый секс, если можно так назвать. А у тебя?
— Неважно, — отрезал он. — Скажи, а если все будут помирать в двадцать один год, кто детей будет рожать?
— Не знаю. Мне все равно. Я детей терпеть не могу.
— Гм. У нас много общего!
Мимо опять прошла девушка с косой, на ходу сердито зыркнув в сторону сидящей на подоконнике парочки.
— Эту фифу как зовут? — спросил Максим.
— Карина. Подружка моей сестры. Да, ты хорошо заметил: настоящая фифа. Знаешь, она такая… все знает, но ничего не умеет. Постоянно всем дает советы, как надо жить. А вот взять да спросить у нее: а почему ты сама так не живешь? Где твой богатый муж? Где твоя престижная работа?
Максим хмыкнул. Она продолжала:
— А вот так иногда подумаешь: а зачем все это нужно: муж, работа… Лучшие дни уже позади, их не вернешь… Все как-то неправильно.
— А как правильно?
— Я не знаю, Максимка. Не знаю.
— Ввести в вену полный шприц наркоты и отчалить навсегда?
— Зачем… у нас есть такое озеро, называется Медицинское. Там рядом медвуз. Озеро совсем маленькое, чистенькое, но купаться в нем нельзя. Там где-то на середине есть такое местечко: заплывешь — и сразу на глубину утаскивает. Знаешь сколько оттуда уже мертвых людей выловили! А некоторых вообще не нашли. Говорят, там дно такое глубокое, что до него не достанешь даже с аквалангом. И там, на дне, — ты представляешь? — стоят утопленники.
Максим пожал плечами:
— Топиться — больно мокро. Я бы выбрал экзотический способ, чтобы уйти отсюда.
— Какой?
— В Южной Корее один мальчишка девять дней подряд играл в «Кантер-страйк»…
— Во что?
— Игрушка такая, компьютерная. Просто сидел девять дней за компом, не ел, не спал — только играл. Наконец он просто упал и в ту же секунду умер.
— Это легенда?
— Это задокументированный факт. Поройся в Интернете, если мне не веришь. Про этот случай все время вспоминают, когда хотят доказать, что компьютерные игры — это зло. Дескать, парень хотел установить рекорд, и вот что вышло. И никто не понял, что этот кореяк просто хотел красиво уйти. И ушел.
— Да, красиво уйти… — Она схватила Максима за руку: — Максимка, пойдем обратно. Мне надо кое-что сказать, это всех касается.
Вернувшись в комнату, Алена выключила музыкальный центр, занудно пиликавший какую-то фоновую энигмообразную психоделику. Все, кто сидел за столом, обернулись в сторону виновницы торжества. Та жестом приказала Максиму занять место и неторопливо произнесла, с видимым трудом подбирая слова:
— Всем спасибо, что пришли. Очень хорошие подарки. Вы, наверно, меня любите. Максим, спасибо еще раз за альбом. Как-нибудь потом его посмотрю. Или нет.
Максим кивнул ей и тут же ощутил на себе буравчатые взгляды всех собравшихся.
Алена как-то странно вздохнула, будто бы вперемешку со слезами, хотя и не плакала. Сказала:
— Наверное, вы поймете, если я попрошу… — тут она запнулась. — Попрошу забрать все обратно. Мне это не нужно.
Тишина нарушилась шорохом: гости завертелись, недоуменно переглядываясь друг с другом. В комнате стало тревожно и как-то нехорошо.
— Забрать обратно, — твердо повторила Алена. — А еще… Катя!
— Да! — воскликнула ее сестра, вскочив, будто школьница из-за парты.
— Помнишь, ты мне завидовала, что папа мне подарил серебряный доллар, на счастье? Когда мы с тобой еще маленькие были. Помнишь?
Катя неловко затопталась на месте:
— Ален, ты о чем? Я не понимаю.
— Десять лет назад, когда папа первый раз в Америку съездил, — неумолимо уточнила Алена. — Ты потом еще ревела весь вечер, а мама тебя в угол поставила.
— Зачем ты вообще об этом вспомнила?
— Можешь забрать его себе. Ты знаешь, где он лежит.
— По-моему, она обкушалась чего-то нехорошего, — шепнул Максим на ухо Карине. Та не слышала. Ее вдруг затрясло.
— Лена! Лена Горюнова! — продолжала Алена.
— Да? — отозвалась одна из девушек за столом.
— Для тебя тоже кое-что есть — мои книжки по архитектуре. Неплохая такая подборочка. Стоит в моей комнате, в шкафу, на нижней полке…
Она медленно пятилась к приоткрытому окну.
Карина вскочила, уронив стул, и закричала:
— Кто-нибудь, держите ее!
Сообразив, что ее замысел разгадан, Алена не стала заканчивать фразу — подскочила к окошку, распахнула его рывком, запрыгнула на подоконник и нырнула вниз, с высоты шестого этажа. Только черные трусики мелькнули под задравшимся подолом белого платья.
Окно медленно затворилось.
Загрохотали падающие стулья, зазвенело разбитое блюдце. Все бросились к окну, будто это могло что-то изменить.
Всего один человек остался на своем месте. Угрюмо глядя в спины гостей, сгрудившихся возле окошка, Максим машинально ковырял вилкой остатки салата.
Аудио: «Я видела ангела». Марина Крылатая, 19 лет. Источник: young4ever.org
(Девушка поет высоким, чистым голосом, аккомпанируя себе на гитаре. Запись не очень хорошая, сделанная, скорее всего, на обычном диктофоне.)
Я видела ангела в небе над битвой
Сквозь клочья тумана и черную гарь.
Запятнаны кровью могучие крылья,
В глубоких глазах — ледяная печаль.
Под ним расстилался пылающий город,
Горели деревья, чернели дома,
А люди метались в пожарище боя,
Кричали, дрались и сходили с ума.
Я видела ангела в небе над боем,
Его умоляла: спаси же меня!
Возьми мою руку своею рукою
Меня подними из пучины огня!
Как горный ручей, я чиста и невинна,
Я так не хочу в этом доме сгореть…
Готова принять тебя первым мужчиной:
Скорее спустись, прогони мою смерть!
Я видела ангела в небе над битвой,
Просила его я всего об одном,
Крылатый исчез, не услышав молитвы,
И в то же мгновенье обрушился дом.
И тут же открылись другие просторы,
Седых облаков ускользающий дым,
Мой ангел парил над сверкающим морем,
А я, словно птица, летела за ним…
Бой шел несколько часов. Завершив сражение, двое предводителей разбитых армий встретились на нейтральной территории — на кухне.
— Знаешь, в чем твоя ошибка? — мрачно сказал Максим, размешивая кофе. — Ты играешь, как кореец.
— И че? — спросил Вадим тем же тоном, хотя у обоих были разные причины для мрачного настроения.
— Корейцы — худшие игроки в «Старкрафт».
— А разве не лучшие?
— Все так думают, в том числе и сами кореяки. Вот поэтому мы их и дерем как сидоровых коз.
— Тебе виднее… — буркнул Вадим.
— Ты надеялся удивить меня «зерг рашем»? Серьезно? Мужик, мне тебя жаль.
Тот что-то пыхтел, прикрыв нижнюю часть лица здоровенной чашкой. Вадим Мельников — толстомясый детина в очках, обросший довольно мерзкой бородой. Вернее, редкой, но длинной щетиной, торчащей в разные стороны. Не разговаривает, а бурчит. Постоянно вворачивает словечки из интернет-жаргона. Вместо «смешно» говорит «лол» или «ололо», вместо «неинтересно» — «УГ» (сокращение от «унылое говно»), девушек называет «тян», на японский манер.
Максим не удержался:
— Это ты книжку про соблазнение читаешь?
— Ну.
— И кого ты собрался соблазнять?
— Тян каких-нибудь.
— И ты веришь всему, что пишут в таких книжонках?
— Я никому не верю.
— Правильно делаешь. Авторы этой книжонки пытаются нам доказать, будто можно научиться соблазнять. А на самом деле это то же самое, что играть в футбол… или «Старкрафт», например. Если ты это умеешь — то умеешь изначально, надо только уточнить некоторые детали. Научиться с нуля невозможно. Это либо заложено, либо нет. — Максиму хотелось говорить что угодно, лишь бы не вспоминать вчерашнее.
— У меня не заложено.
— Возможно, — Максим уткнулся в свою чашку. Он не занимался благотворительностью и тем более моральной реабилитацией неудачников. Хотя этот Вадим — вполне милый толстячок. Ему б только побриться. Эта слюнявая щетина вызывала физиологическую неприязнь, но сам по себе Мельников очень даже нравился Максиму. И играл он неплохо — для своего уровня, конечно.
— А что там за история с тян, которая в окно сиганула? — с каким-то непонятным злорадством спросил Вадим.
— Убью, — отрезал Максим. Его собеседник быстро поправился:
— Что произошло вчера?
— Тебе Костя разве не рассказал?
— Не. Он сегодня утром куда-то убежал, ничего толком не сказал. И лицо такое, как будто таракана съел. На меня наорал.
— Да, и меня разбудил. Мы бы тебе еще вчера рассказали, но ты спал. Короче, мы вчера были на дне рождения…
— Это я знаю, — весьма нелюбезно перебил Вадим.
