Он еще не знал, что Кэти станет самой большой любовью его жизни.
Первые шесть месяцев жизни Нельсона с Кэти и Доном пролетели незаметно и радостно. Молодой пес быстро начал понимать слово, которое они оба постоянно употребляли, глядя на него или поглаживая его, поэтому вскоре он откликался на имя Нельсон, когда находился в саду, а они звали его.
У молодоженов возник небольшой спор в машине по дороге из Бостона в Олбани о том, как же назвать щенка. Ему было сложно придумать имя, ведь у него был особенный характер и поведение. Несколько часов перебирая обычные имена, Кэти пробежала глазами бумаги, которые дал ей Эмиль после покупки, и заметила, что Нельсон родился в Нельсоне, штат Ныо-Хэмпшир. Почему-то имя Нельсон показалось ей подходящим для этого щенка. Дону это понравилось, потому что оно напоминало ему о лорде Нельсоне, британском адмирале военно-морского флота, которым он восхищался и о котором с воодушевлением рассказывал на занятиях в университете. Кэти подумала, что это имя звучит чудесно, к тому же она глубоко восхищалась Нельсоном Манделой. Самому же Нельсону имя ни нравилось, ни не нравилось, но он был рад, что для него существовало это специальное слово, и вскоре голос Кэти, зовущей его, заставлял его сердце биться быстрее.
Дом в Олбани был не очень большим. Две спальни, одна из которых совсем крошечная. Кухня и ванная не новые, крыша тоже требовала некоторого ремонта. Но дом был свежевыкрашенным, и Кэти позаботилась о том, чтобы тщательно обустроить его. Он был светлым и милым. Но для Нельсона главней всего было то, что здесь приятно пахло. Когда щенок вошел в него и вдохнул этот приятный воздух, Кэти с Доном ознаменовали свое прибытие домой французским поцелуем.
Дом находился на зеленой окраине города, и Нельсону нравилась свежесть воздуха и мелодичные ароматы, которые приносили сюда постоянные бризы. Внутри дом был теплым и уютным. Нельсон снова почуял запах прачечной. Благоухали мешочки с лавандой, специально оставленные Кэти в разных местах.
За домом был сад. Не такой большой, как у миссис Андерсон, — несколько квадратных метров. Но постепенно у Нельсона сложились особые отношения с этим садом. Щенок подрос к тому времени, как обрел свой дом у Кэти и Дона, а вместе с ним вырос и его носик. Он изучил каждый сантиметр этого сада до мельчайших подробностей. Он никогда не смог бы выразить это словами, но вскоре в его голове хранилась история бблыная, чем Библия. Это была не человеческая история с привычным для нас повествованием. В голове Нельсона была история, которую рассказывали несметное количество связанных между собой запахов. Он раскопал эту историю, исследуя траву в саду Кэти. Это была история созданий, больших и маленьких, которые тысячелетиями жили на этих землях. Это была история о воде, падающей с неба и заставляющей произрастать траву и цветы. Это была красивая и порой грустная история, которая снилась Нельсону каждую ночь и пополнялась каждое утро.
Кэти и Дон посадили несколько клумб красивых цветов — ноготки и ромашки, розы и другие пахучие растения. Цветущие розы казались маленькому песику великолепными. Но самыми любимыми у него были белые туберозы, которые Кэти посадила несколькими месяцами ранее. Они приятно пахли днем, но особенно Нельсон любил вдыхать их аромат ночью, когда они источали поистине чудесное благоухание.
Часто после ужина Кэти выходила вместе с Нельсоном в сад. Она держала его, почесывая длинными пальцами его голову, как он любил, и они вдвоем наслаждались сильным ароматом этих цветов. Они вызывали у него головокружение, а Кэти полюбила эти словно высеченные белые цветы еще в колледже, когда ее соседка по комнате, индианка, часто привозила их из дома в общежитие.
Нельсон подрастал, энергия била в нем ключом, и ее сложно было контролировать. В первые дни у Кэти и Дона он ел мало, но потом, когда осознал, что Эмиль превратился в плохое воспоминание, его аппетит стал ненасытным. Он съедал два блюдца собачьего корма, которые Кэти давала ему каждый день, и с жадностью хватал любую другую человеческую еду, которую она или Дон бросали ему. Кэти нравилось кормить его всем подряд, она не давала ему только виноград и шоколад — прочитала об этом в книгах. Нельсон охотно ел все: сначала обнюхивал, а потом жадно глотал.
Первый раз он ел утром после того, как позавтракали Кэти с Доном. Вскоре после этого Дон уходил из дому на целый день, и хотя Нельсон смутно предполагал, что тот может не вернуться, Кэти быстро отвлекала его. Она кормила его завтраком, несколько минут гладила его головку и дразнила одной из игрушек. Потом она мыла на кухне посуду и делала утреннюю зарядку, и он сидел рядом с ней, а затем она шла в душ. После этого на протяжении четырех часов она занималась на фортепиано. Нельсон любил это время дня. Он сидел под огромным фортепиано фирмы «Стейнвей». Оно досталось Кэти по наследству от бабушки и теперь скромно стояло в углу гостиной Кэти и Дона. Кэти грациозно опускала и поднимала руки, и фортепиано издавало иногда мягкие, а иногда громкие звуки. Классическая музыка всегда действовала на Нельсона успокаивающе. Хотя его уши не улавливали музыкальные звуки так же четко, как уши людей, он различал обширные вибрации, высоту и ритм, и чаще всего находил их приятными. К тому же он мог слышать многие высокочастотные звуки и гармонию, которые не могли расслышать люди.
Однако больше всего ему нравился запах фортепиано. Запах Кэти был здесь повсюду, но инструмент источал хоть и более слабые, но притягательные ароматы. Со временем Нельсон научился различать тридцать, а возможно, и сорок разных видов дерева, которые использовали для этого инструмента. Некоторые деревья были молодыми, некоторые очень старыми. И в каждом хранилась история: история жизни дерева, его развитие, его счастливые и печальные времена. Иногда Нельсон различал маленькие истории о животных или птицах, которые жили на этом дереве. Многообразие этих историй приводило в восторг юного пса. Он никогда не постигал их на словах или в определенной последовательности. Это были истории, поведанные мимолетным, живым и подвижным языком запахов.
Каждый день, покончив с классикой, Кэти энергично постукивала ножкой по полу и начинала играть свою самую любимую песню «Битлз» «Неге Cornes The Sun». Когда она была еще ребенком, отец сажал ее себе на колени и, прижимая к себе, напевал эту песенку под грампластинку. Веселый мотив этой песни идеально расслаблял после серьезных классических этюдов. Вскоре Нельсон привык к этому ежедневному ритуалу. Он знал, что во время занятий девушку нельзя беспокоить. Но когда она начинала постукивать ножкой, ритм отдавался во всем теле щенка, и он запрыгивал на стульчик возле фортепиано и восторженно облизывал ее, пока она пела ему так беззаботно и весело. Он уже узнавал и очень полюбил эту песню, потому что знал, что последует за ней. Когда песня заканчивалась, Кэти брала его поводок и они шли на ежедневную прогулку — это было самое любимое время дня для Нельсона, проводимое вместе с хозяйкой.
Полчаса, иногда дольше, они бродили по окрестностям. Нельсону было трудно не тянуть поводок, но скоро он научился ходить как можно ближе к Кэти. Прогулка была его ежедневным визитом в оперу ароматов. И никогда не хватало времени постигнуть их все, не хватало времени распределить их в его растущем мозгу.
Нельсон рос, и его чутье усиливалось, порой во время ежедневных прогулок ему очень хотелось постичь что-то новое. Его пленили запахи, доносившиеся издалека, благоухания, щекотавшие ему ноздри, а через секунду уже исчезали — ароматы далеких лесов, гор и городов. Он научился распознавать запахи определенных людей, собак и других животных, которые постоянно жили в его местности. Но еще в воздухе он часто улавливал запахи других людей и животных за пределами его мирка. Что было там? Неужели наша вселенная бесконечна, как подсказывал его нос? Временами он натягивал поводок в поисках некоторых ответов. Но тщетно. Кэти оттаскивала его назад, и его снова обволакивал ее аромат, и он забывал о своих намерениях понюхать тот, другой, мир. Они возвращались домой, Кэти снимала с него поводок и брала на руки, а Нельсон облизывал ее лицо в благодарность за ежедневные приключения.
Днем Кэти оставляла его в саду. При этом он чувствовал ее запах внутри дома, но иногда слышал, как хлопала входная дверь и открывалась дверца ее машины. Кэти уходила из дома на несколько часов, и это его очень беспокоило. Он занимал себя тем, что обнюхивал сад и играл со своими игрушками. И с волнением ждал ее возвращения. Когда он слышал звук закрывающейся дверцы машины, его тело становилось неуправляемым: хвостик вилял от радости, а из горла рвался неизменный громкий лай. Вскоре она заходила во двор, чтобы поздороваться с ним, и он приветствовал ее каждой шерстинкой своего тела. Он гордился, что сохранил их дом целым и невредимым, пока ее не было.
