Позже злой и запыхавшийся экскурсовод объяснил Глебу что "эти недоумки решили – так встречать гостей с хлебом казачий обычай, блин!"
А зимой Глеб получил номер какого-то голландского журнала – толстого, почти без текста, но с множеством великолепных цветных фотографий. На одной из них он с улыбкой тихо помешанного стоял на фоне церкви: растрепанный, в одних подвернутых спортивных штанах с лампасом, со злополучной миской под мышкой. После долгих мыканий все по тому же Интернету он смог с грехом пополам перевести подпись под фоткой: дескать, юный казак станицы "Светлоконниковская" в детали (!!!) национального костюма. Ну еще бы – лампасы они увидели, а гордой надписи "PUMA" на левой штанине не заметили.
Журнал Глеб показал только Сербу. Его в пот бросало при мысли, что это "познавательное издание" могут увидеть девчонки.
Кстати, визит позапрошлым летом в тот же лагерь (Глебу еще не подошел срок ехать, но старшие рассказывали) был уже не столь смешным. Приехали человек пять, отсняли репортаж, поговорили с ребятами, девчонками, воспитателями… а через две недели всего после их отъезда сразу в нескольких западных изданиях появились репортажи о том, как посреди "Кубанских Болот" спецназовцы ГРУ готовят "подростков-убийц для действий на Кавказе" – минеров, снайперов, террористов: и порох-то им в еду подсыпают для злости, и какими-то препаратами пичкают, и охотятся они с голыми руками… и еще куча злой, неумной, но сочной лжи. Так что у Глеба не было причин радоваться предстоящему визиту – ни с какой стороны. Он так и сказал.
Лукаш покивал. Но потом вздохнул:
– Да тут все не так… Лучше и хуже сразу… Ребятам-то уже объявили – ну а вас не было, хотел Александрыч завтра рассказать – ну да ладно. Дело такое…
…В США существуют довольно много кадетских академий, которые готовят подростков и юношей по полувоенным программам "Полу-" – потому что окончивший такую академию не обязательно становится офицером, хотя и чаще всего. После академии легче поступить в военные училища, а главное в США с их культом армии окончивший военную академию котируется вообще выше, чем выпускник обычной школы или колледжа. Как выяснилось из рассказа Лукаша, руководство одной из таких академий – почти что лучшей в Штатах! – с зимы вело переговоры с кубанцами, в перспективе желай организовать визит своих кадетов 13-15 лет в одну из станиц войска. После того, как все вышло аж на федеральный уровень, был отдан приказ, прямой и недвусмысленный – в целях укрепления дружбы американцев принять, провести мероприятия, завязать контакты, наладить отношения, мир-дружба-жвачка-балалайка. Атаманы, потерзав чубы и почесав затылки, поступили просто: методом тыка выбрали один из военных лагерей, тоже приказав показать гостям из-за океана все, на что способны местные, ну а уж потом организуем им культурную программу, поездки по местам боевой славы и так далее. Короче говоря, завтра в сопровождении своры журналистов и стаи чиновников прибудут кадеты из ЮпЭс-Эй. Как хочешь, крутись, теща, а похороны во вторник – чтоб была готова.
– Мы о Александрычем и с ребятами из центра весь сегодняшний день метались, думали, что и как, – сказал Лукаш. – Те-то предлагали: мол, штатовцы все равно наших в лицо не знают, а сами привезли, конечно, лучших – давайте мы, ну, как бы укрепим вас, перебросим сюда пару десятков парней из других мест, разрядников там, специально натасканных по разным делам. Но ты ж, Глебыч, Александрыча знаешь! Кубанку заломил,- Лукаш показал, как Скиба это сделал, – и давай про честь и совесть чушь пороть… – в голосе есаула звучало восхищенное одобрение. – Прибудут они завтра где-то после полудня, тут мы покажем разную экзотику, джигитовку там, прочее… На следующий день – настоящие спортивные соревнования, много. И на третий, наверное, военная игра. Может, на четвертый – если с соревнованиями за один день не справимся… Глебыч, ты так калибр до семь-шестьдесят-два доведешь. Полегче чисть.
– А? – Глеб посмотрел на свои механически двигающиеся с шомполом руки, мотнул головой и высказал сокровенное: – Ой, ну, блин, да-а!!!
6.
Всё-таки на свете, наверное, нет таких переживаний, которые могли бы лишить сна того, кому еще не исполнилось шестнадцать. Срок побудки в полседьмого был благополучно пропущен, лагерь дрых и поднялся лишь на завтрак, да и то – Лукаш ходил по палаткам и не орал "подъеммммм!!!", а говорил негромко, подходя к каждому: "Вставайте, вставайте, пацаны, пора, ну?" День был тёплый, хороший, солнечный, с легким ветерком, почти сразу после завтрака началась деловитая суета и мельтешение; все меньше и меньше оставалось камуфляжей и, все чаще и чаще мелькали яркие черкески.
Скиба распределял роли на сегодня. Глебу казалось, что в своей нелюбви в показухе войсковой старшина зашел слишком уж далеко – в конце концов, ничего плохого нет в том, чтобы порепетировать. Он не хотел себе признаваться, что робеет, пока не поймал себя на мысли, что говорит коню, расчесывая его гриву. "Опозоримся, ох, опозоримся!" К счастью никого рядом не было…
Сергей, конечно, ни во что не переодевался, но подавленным не выглядел – там помогал чистить коня, там шуровал веником по плацу, там тащил охапку мишеней, там еще что-то делал. Он попадался Глебу на глаза часто, но, если честно, казачонок не обращал на него особого внимания – Скиба поручил ему сольную джигитовку с чомбуром[9], а это…
Ровно в полдень дежурный, беспощадно посаженный на самую высокую из лип, подтвердил ранее переданное по мобильнику Скибы сообщение: на дальности визуального наблюдения появилась автоколонна из джипов, милицейских "НИВ" и трех солидно переваливающихся на кочках и выбоинах автобусах фирмы "мерседес". Нервное состояние, в спарившееся в лагере, было типичным для воинской части, в которую вот-вот должна прибыть комиссия. Волновались даже те, кто делал вид, что не волнуется. Десяток казачат во главе с Лукашем умчался навстречу – организовывать почетную встречу. Остальные ринулись на плац – строиться…
…Что на самом деле поразило Глеба – количество прибывших сопровождающих. Помимо станичного атамана (он машинально жевал ус) и двух представителей войска в чинах полковников, нервно озиравшихся в поисках непорядка, тут же присутствовали полдюжины чинуш из краевой администрации. Столько же неопознаваемых, но явно "облеченных властью" лиц, вдвое больше журналистов, передвигавшихся со скоростью тушканчиков в сапогах-скороходах, еще какие-то личности… У мальчишки зарядило в глазах, и он порадовался, что стоит в строю – иначе не избежать дурацких вопросов, на которые не знаешь, что ответить. Но самое главное – он не очень понимал, где, собственно, американцы?
В руке Скибы сверкнул обнаженный клинок, как бы отсекая шум – стало в самом деле почти тихо (абсолютную тишину ни журналисты, ни политики, тем более – регионального масштаба – соблюсти не могут, что делать!), и ребята услышали, как войсковой рапортует одному из полковников. Тот принял рапорт, отступил в сторону – и обнаружились американцы.
Их было десятка три – очевидно, "под шумок" высадились из автобуса в успели построиться за спинами "заинтересоваяных лиц". Глеб почти против воли уставился на них – и готов был поклясться, что и штатовцы тоже не сводят глаз с казачат. Кадеты замерли в безукоризненном, как по нитке отбитом строю – рослые, плечистые, в неброской форме стального цвета: коротких куртках с накладными карманами, обшитых широким чёрным галуном, с черными же погонами и многочисленными значками и планками вроде орденских, стального же цвета узких штанах с двойным черным лампасом и узких изящных сапогах с высоким передком. На головах – большие фуражки с орлами, руки затянуты в перчатки. Нельзя было не признать, что выглядят юные штатовцы внушительно. В среднем, как честно отметил Глеб, они были мощней и ухоженней казачат – дети богатой страны, не знавшие ни недоедания, ни тяжелой работы по хозяйству, ни бытовой неустроенности… Почему-то Глеб был уверен, что увидит негров – они были в каждом фильме – но ни одного чернокожего в строю не оказалось. Глеб вдруг озадаченно понял: строй напоминает ему… да-да, строй гитлеровских мальчишек из"гитлерюгенда"[10] – уверенные лица, ладная форма, черты… На фланге стояли три человека взрослых в хорошо знакомой по тем же фильмам зеленой форме – наверное, руководители.
Торжественная часть была не менее и не более нужной, чем большинство торжественных частей. Глеб слабо воспринимал то, что там говорят, придя в себя только когда на флагштоках (обычном и поспешно установленном еще вчера втором) подняли государственные флаги России и США под соответствующую музыку из колонок. В остальное время он смотрел перед собой и думал, как понравится всем Сюрприз Номер Один, затеянный ими.
