Стараясь не ступать в грязь, он осмотрел заднюю стену дома, к которой была добавлена новенькая пристройка; свежая черепица на стыке смыкалась со старой. Через грязь были переброшены доски — они вели к распахнутой настежь входной двери. Дверь была очень красивая, из отшлифованной сосновой древесины; из глубин дома доносилась задорная эстрадная музыка.
Он прошел по доскам и постучал в дверь.
— Китти!
Музыка смолкла. Наверное, Китти выключила магнитофон. Через мгновение она появилась в прихожей в той же одежде, что и вчера, с полосой коричневой краски на щеке.
— Том! Вот уж не думала, что ты придешь.
— Я же обещал заехать.
— А я решила, что ты будешь слишком занят, помогая Мэйбл.
— Я работал словно раб, но, слава богу, она отпустила меня на волю. Сказала, чтобы я свозил тебя на ланч. — Он прошел в дверь и с интересом огляделся вокруг. — Чем ты занималась?
— Покрывала лаком пол в спальне Криспина.
— А где он сам?
— Гостит у директора школы. Они к нам ужасно добры. Мои лучшие друзья. Жена директора предложила, чтобы он у них переночевал, и пригласила меня принять ванну и переодеться перед вечеринкой у Мэйбл. Как ты понимаешь, в домике на колесах не с руки собираться на бал.
— Согласен. А когда вы собираетесь переезжать?
— Думаю, недели через две.
— У тебя есть мебель?
— Для нас двоих хватит. Домик небольшой. Обычный коттедж. Ничего особенного.
— Входная дверь, по-моему, как раз особенная.
Китти была польщена.
— Правда, красивая? Я купила ее у старьевщика. Я все двери отыскала у старьевщиков или на свалках. Знаешь, люди сейчас сносят прелестные старые домики, потому что не могут осилить ремонт, или потому что какая-то компания собирается построить завод у них на заднем дворе, но некоторые все-таки догадываются сохранить двери, и оконные рамы, и ставни. Эта показалась мне такой красивой, что я решила вставить ее вместо входной. Выглядит впечатляюще, так ведь?
— А кто отчистил ее от краски?
— Я. Я много что тут сделала. Строители, которые у меня работали, оказались ужасно милыми и были не против того, что я постоянно путалась у них под ногами. Ошкурить дверь в столярной мастерской стоило бы кучу денег, а у меня, как видишь, их совсем немного. Кстати, давай-ка заходи, посмотри дом. Тут у меня кухня, и здесь же мы будем есть, так что она совмещена со столовой…
Они не спеша осмотрели весь дом, переходя из одной комнаты в другую, и первоначальное любопытство Тома постепенно сменилось изумленным восхищением, потому что Китти умудрилась сделать из полуразрушенного коттеджа просто уникальное жилище. В каждой комнате их ожидало что-то удивительное и неожиданное. Маленькое окошко неправильной формы, ниша с книжными полками, скошенный потолок, застекленная часть крыши.
Терракотовую плитку на кухне она отыскала на свалке, аккуратно отчистила и сама положила на пол. Из кухни по лестнице можно было подняться в комнату Криспина, находившуюся под крышей. Вдоль всей стены там шло длинное окно, под которым она собиралась поставить его кровать, чтобы мальчик, просыпаясь по утрам, мог наблюдать за восходом солнца.
В гостиной обнаружился очаровательный маленький камин в викторианском духе и небольшая галерея, куда можно было забраться по лесенке, привинченной к стене.
— Криспин будет там смотреть телевизор. Он сможет посидеть в одиночестве и ему не придется беседовать с гостями.
В камине весело потрескивало пламя.
— Я разожгла его, чтобы проверить, не засорился ли дымоход. Ну и чтобы поскорее просохла штукатурка.
— Камин сразу тут был?
— Нет. Портал я нашла на свалке, а стену за ним выложила сине-белой плиткой. По-моему, получилось здорово. Что скажешь?
Она показала ему сосновый буфет, который собиралась заполнить расписным фарфором. Показала стул, который сделала из распиленного пополам соснового бочонка. Показала свою собственную спальню на первом этаже с раздвижными стеклянными дверями, за которыми со временем должна была появиться терраса.
Он стоял и смотрел на море грязи во дворе и осколки кирпичей.
— А кто будет приводить в порядок сад?
— Я сама. Землю придется перекапывать вручную, потому что тут повсюду зарыты потрясающие сокровища. Например, старинные кроватные столбики. Я думала воспользоваться культиватором, но он не продержался бы и минуты.
Том спросил:
— Значит, здесь вы с Криспином собираетесь жить?
— Ну конечно. А как же иначе?
— Ты могла бы продать дом. Получить прибыль. Переехать.
— Я ни за что его не продам. Слишком много сил я в него вложила.
— Но он совсем на отшибе.
— Мне это нравится.
— А Криспин? Что будет с ним? Где он пойдет в школу?
— Прямо тут. В деревне.
Он отвернулся от окна и посмотрел на нее.
— Китти, ты уверена, что не взваливаешь на себя непосильную ношу?
На мгновение она встретилась с ним взглядом. Глаза ее казались огромными на похудевшем лице, их синева затягивала… Но Китти тут же отвернулась.
— Смотри, вот тут у меня встроенный шкаф. Ужасно просторный. Правда, мне нечего в него положить, разве что пару джинсов и платье. Мы сделали дверцы из старых ставен. Они замечательные, да ведь? — Она провела рукой по шелковистой древесине цвета меда, словно ласкала живое существо. — А тут, гляди, гипсовая лепнина. Сначала я решила, что это резьба по дереву и чуть было ее не разбила… — Он смотрел на ее руку: обломанные ногти, огрубевшая кожа с въевшейся грязью…
— Китти, неужели это то, чего ты правда хочешь?
Она ответила не сразу. Рука ее все еще продолжала поглаживать дерево. Он подождал, и после недолгой паузы Китти произнесла:
— Мне кажется, Том, ты собираешься сказать: «Китти, ты же не будешь тут жить!» Люди вечно говорят мне такое, всю мою жизнь! Китти, ты же не собираешься залезать на эту лошадь. Китти, ты же не хочешь нацепить это ужасное платье. Чего бы я ни захотела, родители всегда убеждали меня, что на самом деле мне это не нужно. Откуда им было знать? Не имело смысла говорить, что я не хочу ехать в Париж учить французский, потому что тогда меня услали бы в еще какое-нибудь отвратительное место, чтобы я училась готовить или составлять букеты. Но я же совсем не такой человек, Том! Вот почему, когда в Париже меня выгнали с работы — и отнюдь не по моей вине, просто Мсье оказался излишне похотлив, — я не вернулась домой. Я знала, что если не сбегу сейчас, то не освобожусь от них никогда. А что касается Теренса… если бы меня оставили в покое, я ни за что бы за него не вышла, я уверена. Но родители подняли такой шум — стоило только им его увидеть. «Китти, как ты можешь даже рядом находиться с таким человеком! Китти, ты же не собираешься всю свою жизнь прожить на лодке. Китти, ты же не выйдешь за него замуж!». В конце концов я именно это и сделала. Вот так все просто и до ужаса глупо.
Том стоял, опираясь спиной о холодное стекло раздвижной двери, засунув руки в карманы. Он осторожно сказал:
— Я и в мыслях не имел тебя переубеждать. Я только хотел спросить, действительно ли тебе это нужно. Не хотелось бы, чтобы ты снова совершила ошибку, взвалила на себя груз, который тебе не по силам.
— Всю свою жизнь я совершала ошибки. Может, виноват гороскоп и все мои звезды стоят в неверном порядке. Но все равно я имею право жить так, как считаю нужным. Принимать собственные решения. У меня есть Криспин, и мне не надо много денег. Я люблю Кэксфорд. Приятно жить по соседству с Мэйбл, рядом с Кинтоном — это напоминает мне о тех веселых деньках, когда мы были детьми. Именно по этой причине я вернулась в Нортумберленд и планирую здесь остаться.
— Я восхищаюсь тобой и тем, чего тебе удалось достичь. Но мне невыносима мысль о том, что ты должна справляться в одиночку…
— Ты говоришь о доме? Так это было нечто вроде терапии. Работа помогла мне преодолеть тоску. Забыть Теренса.
— Кстати, где сейчас Теренс?
— Вернулся во Францию. — Она захлопнула двери шкафа и задвинула засов, словно отгораживаясь от мыслей о бывшем муже. — Знаешь, Том, когда я узнала, что ты будешь на празднике, мне вдруг захотелось, чтобы ты не приезжал. Я не хотела вспоминать о том ужасном вечере, когда мы вместе пошли ужинать, а Теренс так напился. Мне до сих пор стыдно и неловко. Кому понравится испытывать неловкость и стыд! И чувство вины…
— Ты не должна себя винить. Мне кажется, ты как будто брела по длинному темному туннелю в полном одиночестве, но ты сохранила себя и у тебя появился Криспин. А что касается Теренса, давай считать это просто неудачной попыткой.
— Значит, ты не думаешь, что мой дом — это очередная ошибка?
— Не ошибается только тот, кто ничего не делает. И даже если это ошибка — она просто восхитительна! Как я уже говорил, я в полном восторге.
