Твоя Сил.
P. S. Знаешь ли ты, что, согласно смете Совета по образованию, сокращение числа учеников в классе даже только на одного обошлось бы городу в 8 миллионов долларов и у нас классы так переполнены, потому что не хватает ассигнований?
8. Из школьной газеты «Фанфары»
ШКОЛА ИМ. КАЛВИНА КУЛИДЖА
ФАНФАРЫ
Сентябрь
ИНТЕРЕСНЫЕ ИНТЕРВЬЮ
Мисс Сильвия Баррет, новая учительница языка и литературы, не только избрана большинством голосов «Одри Хепберн» нашей школы, но она, кроме того, очень привлекательная молодая женщина, которой мы все гордимся. Наш корреспондент сообщает: рост у нее — пять футов и четыре дюйма без каблуков, волосы каштановые, глаза — серо-голубые, с ней очень приятно поговорить. Она окончила колледж с Magna Cum Laude[7] (что это — мы не знаем), и ее М. А. (Мисс Америка?) была с высшим отличием. (Вот это да!)
Она любит поэта Чосера (кто это, мы не знаем), читать, рисовать (не позируйте для нее, ребята), кататься на велосипеде (двухместном?), взбитые сливки (проклятые калории!) и плавание. И еще она любит посещать разные города, как все. Прошлым летом она посетила какие-то города в Мексике (Наblа espaсol? [8]). Она считает, что преподавание у нас вдохновит ее на подвиг.
Рады приветствовать вас в нашей школе, мисс «Одри» Баррет, и надеемся, что вы задержитесь у нас хоть ненадолго.
ПОСЛАНИЕ НАШЕГО ДИРЕКТОРА
Ваше обучение направлено на то, чтобы вооружить вас знаниями и подготовить из вас зрелых и мыслящих граждан, способных вынести на своих плечах тяготы и ответственность, которые возлагает на нас процветающая демократия. Именно с вашей помощью и с помощью таких, как вы, демократия, подкрепленная всесторонним просвещением, будет двигаться вперед к дальнейшим победам и триумфам. Мы не сомневаемся в том, что наши цели и усилия в этом направлении окажутся плодотворными и достигнут намеченных результатов, ибо в той миниатюрной демократической державе, какую представляет собой наша школа, вы показали себя достойными нашего доверия и надежд.
Искренне ваш,
Максуэлл Э. Кларк, директор.
Приветствия от корсетной фирмы «Вэнити».
Посетите кафе на углу «Где друзья встречаются»!
КАК ИЗБЕЖАТЬ:
Треволнений первоклассников
Уныния второклассников
Забот третьеклассников
Печали старшеклассников
ВСТУПАЙТЕ ВО ВСЕОБЩУЮ
ОРГАНИЗАЦИЮ УЧЕНИКОВ,
ПОЛУЧАЙТЕ ЗНАЧКИ «ВО», ПОКА ОНИ
ЕЩЕ ЕСТЬ.
«ВО»! «ВО»! «ВО»!
КОМУ ДОРОГА ЧЕСТЬ ШКОЛЫ?
ПРИХОДИТЕ БОЛЕТЬ ЗА СВОЮ КОМАНДУ.
ГРАФИК БАСКЕТБОЛЬНЫХ ИГР:
СЕНТЯБРЬ. КАЛВИН КУЛИДЖ ПРОТИВ МАНХЭТТЕНСКОЙ ГОРОДСКОЙ.
ОКТЯБРЬ. КАЛВИН КУЛИДЖ ПРОТИВ (?) НОЯБРЬ.
КАЛВИН КУЛИДЖ ПРОТИВ (?)
ДЕКАБРЬ. (?)
ДОКТОР МАКСУЭЛЛ Е КЛАРК
БЕАТРИСА ШЕХТЕР
МЭРИ ЛЬЮИС
СИЛЬВИЯ БАРРЕТ
ЭЛЛА ФРИДЕНБЕРГ
ПОЛ БАРРИНДЖЕР
МАРКУС МАНГЕЙМ
ФРЕДЕРИК ЛУМИС
ГЕНРИЭТТА ПАСТОРФИЛД
ФРЭНСИС ИГЭН
СЭДИ ФИНЧ
ДЖЕЙМС МАКХАБИ
КОРОТКО ОБ УЧИТЕЛЯХ
Учитель, с которым девочки хотели бы остаться на необитаемом острове: ПОЛ («ПОЭТ») БАРРИНДЖЕР.
Учительница, всегда готовая прийти на помощь: БЕАТРИСА («МАМАША») ШЕХТЕР
Учительница, которая превращает урок в игру: ГЕНРИЕТТА («ПОДРУЖКА») ПАСТОРФИЛД.
Самый рассеянный учитель: МАРКУС («Н2О,») МАНГЕЙМ.
Самая красивая учительница: СИЛЬВИЯ БАРРЕТ.
«ФАНФАРЫ» ШКОЛЫ КАЛВИНА КУЛИДЖА — голос нашей школы. Подписывайтесь на нашу газету, не давайте ей заглохнуть.
Мы хотим выразить нашу признательность миссис Льюис — школьному советнику «Фанфар», самоотверженно отдавшей столько сил нашей газете.
25 сентября
Дорогая Эллен!
Сегодня, слава богу, пятница, а это означает, что мне не нужно ставить будильник на 6.30 утра, что можно выстирать блузку, подумать, написать письмо…
Поздравляю тебя с первым зубом дочурки. Скоро прорежется еще один, и еще, и еще, не успеешь оглянуться, как малышка Сюзи пойдет в школу, и вот тогда-то беды ее и начнутся. Правда, я надеюсь, что к тому времени, когда она попадет в систему национального просвещения, там кое-что изменится к лучшему. По крайней мере нам это обещают. Говорят, что мы добились «улучшения условий», с тех пор как возрос общественный интерес к школе и Объединенная федерация учителей пригрозила забастовкой. Но за те две недели, что я здесь работаю, на мой взгляд, условия скорее ухудшились.
Ты спрашиваешь, что я преподаю. Трудно сказать. Профессор Уинтерс рекомендовал не столько преподавать, сколько обучать. Программа курса языка и литературы требует «индивидуального подхода», что означает: каждому ученику необходимо постоянное внимание, это позволит развивать интерес и любовь к чтению. Бестер говорит, что «надо прививать любовь к книге». Все это легко сказать, но трудно, точнее, просто невозможно сделать.
Многие наши ученики совсем взрослые, а читают как пятиклассники. Никто ничего не читал, кроме простейших комиксов и приключенческих романов. Ходят в школу почти десять лет и даже не знают, что такое предложение.
Выбор книг, которые мы «проходим», случайный. Их изучают потому, что так принято, или потому, что в библиотеке их вполне достаточно, а то и потому, что какой-нибудь комитет предложил эти названия.
Например, я раздала шекспировского «Юлия Цезаря» ученикам 5-го семестра, так называемым «отстающим нечитающим». (Спрашивается, а как читают «успевающие нечитающие»?) Это вместо «Мельницы на Флоссе». Мы должны изучать «Ромео и Джульетту» или «Повесть о двух городах» (странное сочетание!) в моем «средненормальном» классе и «Сказания старые и новые» с моими «особо отстающими». До сих пор, однако, я, сколько ни старалась, не могла добыть хоть какие-нибудь книги из библиотеки, по причине неподклеенных формуляров, неточностей в библиотечной инвентаризации и затора на лестнице.
Пусть это вдохновит меня на подвиг, решила я и попробовала учить без книг. И была такая светлая минута, когда мне удалось пробудить мысль класса. На доске я написала цитату из Браунинга:
«СВЕРХ СИЛ СВОИХ СТРЕМИТЬСЯ ВВЫСЬ, НА ТО И НЕБЕСА».
И у нас разгорелся оживленный спор о стремлениях и действительности. Благоразумно ли, спросила я, пытаться превзойти себя? Не обречено ли это на провал? Нет, нет, ответили одни, честолюбие — залог успеха. Нет, нет, закричали другие, за этим — горечь поражения. А надежда? А отчаяние? Надо быть практичным. Надо мечтать. Ты понимаешь, конечно, что все это они говорили своими словами, как бы открывая самих себя. Для юности и в штампованных фразах таится новизна. Лети, наш корабль, к звездам! Сапожник, делай свое дело! Когда раздался звонок, дети сердито заворчали, и это было мне величайшей наградой. Столпившись в дверях, они расчирикались, как воробьи. И кто вдруг предстал перед нами? Адмирал Осел.
— Что за шум?
— Так звучит мысль, мистер Макхаби, — ответила я.
Потом в своем ящике для писем я нашла его записку, копии которой он направил директору (и, кто знает, может быть, даже в Совет по образованию). Вот она, почитай:
«Я обратил внимание, что класс, входящий в вашу комнату, задерживается из-за того, что ученики, выходящие из вашей комнаты, выходят дезорганизованно, без надобности толпясь в дверях и разговаривая. Учитель, чей класс выходит из комнаты, несет ответственность за упорядоченное движение в коридоре».
Оказывается, как это ни странно, разговоры категорически противопоказаны учебному заведению. Конечно, есть и другие грехи, и мне кажется, я совершила их великое множество. Вчера я поставила пластинку: Гилгуд читает Шекспира. Проигрыватель принесла свой (все равно не добьешься формы-требования «на технические средства обучения» — так здесь называют проигрыватели). В классе создалось особое настроение, ребята сидели тихо, слушали, как вдруг входит Адмирал Осел «при всех регалиях», дрожа от гнева. Щелкнув пальцами, он приказывает мне выключить проигрыватель, ждет, пока остановится диск, и произносит:
— Скоро дадут три звонка — начнется учебная тревога. Проигрывание пластинок не создает условий для организованной эвакуации класса.
Я часто упоминаю о Макхаби, потому что он выкристаллизовался у меня во Врага.
Но мешает работать не только он. То приходят во время занятий учителя-кочевники и начинают рыться в моем столе, ищут забытый классный журнал.
То в середине урока заставляют заполнять какие-то карточки, отвечать на вопросы: «Есть ли у вас дома испорченные штепселя?»
То нужно собирать деньги на публикации, организации, молоко, баскетбольные билеты и «Добровольные пожертвования в пользу технического персонала». Это скромный дар мистеру Грэйсону, обитающему в подвале, если вообще существует этот таинственный человек в школе Калвина Кулиджа.
