Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 10, 2003

Н. Е. Врангель. Воспоминания. От крепостного права до большевиков. Вступительная статья, комментарии и подготовка текста Аллы Зейде. М., «Новое литературное обозрение», 2003, 512 стр.

Впервые на русском языке в полном объеме — воспоминания Николая Егоровича Врангеля (1847–1923), российского предпринимателя, литератора и коллекционера живописи, отца Главнокомандующего вооруженными силами Юга России в 1929 году Петра Врангеля. История семьи и рода, государственная, светская и частная жизнь русского дворянства от эпох Николая I и Александра II до Октябрьской революции: особенно подробно прописаны сюжеты, связанные с историей предпринимательства в России. Террор в Петербурге (осень 1918 года), начавшийся после убийства Урицкого, вынудил повествователя бежать в Финляндию. «Пора эти воспоминания кончить. Мой сын с остатками своей армии находится в Константинополе, его дети во Франции, а мы, старые люди, сами по себе. Печально глядим мы на гибель нашей родины, с горестью смотрим, как зарубежная Русь грызется между собой за будущую, более чем гадательную власть».

Роже Кайуа. Миф и человек. Человек и сакральное. Перевод с французского и вступительная статья С. Зенкина. М., О.Г.И., 2003, 296 стр., 2000 экз.

Первое в России издание работ известного французского писателя (начинавшего как сюрреалист), культуролога и антрополога (1913–1978), в книгу вошли две наиболее известные его работы конца 30-х годов.

С. Я. Надсон. Дневники. М., «Захаров», 2003, 272 стр., 4000 экз.

«Дневники» Надсона, ни разу не переиздававшиеся с 1917 года. «В дневник, который Надсон начал вести в 12 лет, попадает все — детские проказы, любовь к поэзии и собственные поэтические опыты, ожидание каникул и жизнь в деревне, встречи с именитыми современниками и подробности литературного быта… И главное — „биография души“, чувство гнетущего одиночества („Сегодня мне 20 лет, и нет никого на всем белом свете, кто бы вспомнил об этом и прислал бы мне теплую весточку“)» (Ф. Дзядко, «Русский Журнал»).

Альфред Перле. Мой друг Генри Миллер. Роман. Перевод с английского Ларисы Житковой. СПб., «Азбука», 2003, 352 стр., 3000 экз.

Книга одного из постоянных персонажей прозы Генри Миллера, его многолетнего друга и литературного соратника Альфреда Перле, рассказывающего в своем романе-воспоминании о парижском полукочевом образе жизни Миллера в 1930–1932 годах, а затем — о «тихих днях в Клиши»; парижская часть воспоминаний доводится до конца тридцатых, до отъезда Миллера в Грецию к Лоуренсу Дарреллу; заключает повествование описание образа жизни Миллера в Калифорнии середины 50-х годов. Тогда же (в 1955-м) было написано «Послесловие» Генри Миллера к первому изданию этой книги — в нынешнем, русском издании текст этого послесловия помещен в качестве одного из двух предисловий (первое предисловие, «До встречи в Девахане!», написано Ларисой Житковой, она же автор развернутых комментариев).

Йоханан Петровский-Штерн. Евреи в русской армии. 1827–1914. М., «Новое литературное обозрение», 2003, 556 стр., 5000 экз.

Историческая монография, прослеживающая взаимоотношения еврейской общины в России с русской армией от первого еврейского рекрутского набора в 1827 году до 1914 года (по разным подсчетам солдатами русской армии в обозначенный период побывали от полутора до двух миллионов евреев); автор «рассматривает военную и национальную проблематику в широком социокультурном контексте: литературные образы еврейских солдат в русской армии, отношения военных министров и полковых командиров к этническим меньшинствам, быт воспитанников в кантонистских батальонах, думские дебаты и военные баталии» (из аннотации).

Айн Рэнд. Апология капитализма. Предисловие А. Эткинда. М., «Новое литературное обозрение», 2003, 360 стр., 4000 экз.

Вышедшая в издательской серии «Либеральное наследие» книга знакомит русского читателя с наследием американского философа и публициста, а также романистки Айн Рэнд (Алисы Розенбаум; 1905–1982), уроженки Петербурга, в 1926 году эмигрировавшей в США. «Сегодня легко забыть, что победившая идеология — либерализм и его русское ответвление — формировалась в неравной борьбе против господствующих идей. В Англии это был меркантилизм колониальной эпохи, в России — этатизм всех цветов, белый и красный. Айн Рэнд удалось застать историю в момент, когда либеральные идеи еще имели критический, а в иных местах опасный характер… В своих скандально известных сочинениях она совместила обе протестные традиции, англосаксонскую и российскую, в сильной, даже экстремальной версии либеральной философии» (из предисловия).

Анна Франк. Убежище. Дневник в письмах. 12 июня 1942 года — 1 августа 1944 года. Перевод с нидерландского С. Белокриницкой и М. Новиковой. М., «Текст», 263 стр., 3000 экз.

Впервые на русском языке полный текст «Дневника…» Анны Франк.

Корней Чуковский, Лидия Чуковская. Переписка. 1912–1969. Вступительная статья С. А. Лурье, комментарии и подготовка текста Е. Ц. Чуковской, Ж. О. Хавкиной. М., «Новое литературное обозрение», 2003, 592 стр.

Переписка отца и дочери, отражающая историю семьи Чуковских, историю русской и советской литературы, историю эпохи, многие события которой, часто ключевые, описываются здесь намеками, внятными только корреспонденту и адресату, и потому почти каждое письмо снабжено комментарием — особенно подробных пояснений потребовали письма 30 — 40-х годов. Составители уточнили даты писем и, пронумеровав, расположили их в хронологическом порядке. Последнее письмо имеет номер 435.

Составитель Сергей Костырко.

«Вечерний Гондольер», «Время MN», «Время новостей», «Газета. Ру», «GlobalRus.ru», «Дело», «Деловой вторник», «День литературы», «Завтра», «Знание — сила», «Известия», «Иностранная литература», «ИноСМИ.Ru», «Книжное обозрение», «Космополис», «Литература», «Литературная газета», «Литературная Россия», «Москва», «Московские новости», «Московский литератор», «Наш современник», «НГ Ex libris», «Нева», «Новая газета», «Новая Юность», «Новое время»,

«Огонек», «Отечественные записки», «Подъем», «ПОЛИТ.РУ», «Посев»,

«Русский Базар», «Русский Журнал», «Складчина», «Собеседник»,

«Спецназ России», «Топос», «Труд», «Toronto Slavic Quarterly», «Урал»

А был ли «Серебряный век»? — «Московский литератор». Газета Московской городской организации СП России. Основана в 1958 году. Главный редактор Иван Голубничий. 2003, № 11, 12, июнь.

Материалы конференции, организованной МГО СП России и кафедрой теории и литературной критики Литературного института (Москва, 23 мая): Владимир Гусев, Иван Голубничий, Юрий Баранов, Сергей Казначеев, Михаил Шаповалов и др. «<…> не только сам Владимир Набоков бежал из тогдашней жизни, но и сама жизнь выталкивала его как „иностранца“. Своими самыми чувствительными щупальцами. Уже в 1916 году, когда поэт-Набоков находился еще в эмбриональной стадии развития, он был опознан как чужак и одним из будущих вождей советского литературного официоза, и одним из [будущих] лидеров эмигрантской литературной среды. Ни в одной из литератур, которые по-разному, но обе несомненно наследовали „серебряному веку“, для Владимира Набокова места не просматривалось уже тогда» (Михаил Попов, «Эмиграция из „серебряного века“»).

См. также: Сергей Земляной, «Провокация Серебряного века» — «Литературная газета», 2003, № 25, 18–24 июня <http://www.lgz.ru>; «Петербург» Андрея Белого, революция и провокация.

Александр Агеев. Голод 80. Практическая гастроэнтерология чтения. — «Русский Журнал», 2003, 10 июля <http://www.russ.ru/krug>

«<…> и сразу же взялся за давно отложенный первый номер „Нового мира“, где опубликован „Питомник“ („большая книга рассказов“) Евгения Шкловского. Шкловского-прозаика критики практически игнорируют, и это, в общем, не загадка: трудно поверить, что коллега-критик способен за десяток лет вырасти в настоящего, не „филологического“ писателя. Шкловский „пророс“, а может, это следует выразить более энергично: „сделал рывок“, и оказался в творческом поле, которое кроме него никто не возделывает. <…> Евгений Шкловский остался с нормой — и с нормой письма, опирающейся на добротный психологический реализм, и с нормой мирнотекущей, несмотря на все катаклизмы, человеческой жизни. Он оборудовал свою приватную, на отшибе от столбовой дороги, лабораторию новой, более сильной, чем у предшественников, оптикой и обнаружил давно известное, но как-то за множеством дел подзабытое: „Электрон так же неисчерпаем, как и атом“. Он обнаружил, что „нормальный“ человек — не убийца, не шизофреник, не наркоман, не дебил, не бомж — существо пороговое, сохраняющее видимость стабильности невероятными ежедневными, ежечасными усилиями. В реальности эти усилия автоматизированы, в прозе Шкловского механизмы даются „в разрезе“, как на стенде, и от этого временами не по себе. <…> „Нормальный“ мир чрезвычайно опасен, ближние и дальние заряжены сознательной или бессознательной агрессией, жить холодно и страшно, избежать столкновения невозможно. Ощущая это, человек строит психологические „баррикады“, сам невольно насыщаясь агрессией и порой теряя представление о „пределах необходимой обороны“. Все такие ситуации Шкловский пишет, все увеличивая и увеличивая масштаб, поскольку главная, как кажется, его задача — понять, где точка перехода, где норма выворачивается патологией. <…> В „Питомнике“ мне трудно выделить какой-то один „репрезентативный“ рассказ: очень ровная, очень грамотная подборка. Очень сильное „Воспитание по доктору Шпеерту“, но и „Вестник“ не хуже, и „Бахтин, Эрьзя и прочие“ И совершенно восхитительный вариант „менаж де труа“- рассказ „Втроем“<…> Честно сказать, только еще одного рассказчика этого уровня я сейчас знаю — это Асар Эппель: совершенно другая фактура, пафос, язык, но — драйв того же уровня».