— Нет, я уехал оттуда много лет назад.
— Да, знаю, но, быть может, вы хотели бы вернуться? Например, попытаться помириться с супругой и начать все сначала?
— После стольких лет в разлуке мы с ней стали совершенно чужими друг другу, разве не так?
— Предположим, она вновь соберется выйти замуж? Полагая, что вы умерли.
— Ну и флаг ей в руки.
— То есть, вы не стали бы возражать?
— Я сделал свой выбор в жизни, когда уехал, так что она вольна сделать свой.
Мойра смотрела на него. Все это хорошо, конечно, — но она еще не слезла с крючка. Она-то знает, что произойдет в ближайшее время. И должна сказать ему об этом.
— Мистер Кеннеди, я должна сказать вам кое-что, — начала она.
— Можете не беспокоиться, это совершенно ни к чему, — ответил он.
— Нет, прошу вас, выслушайте. Видите ли, все не так просто, как вам представляется. Собственно, сложилась такая ситуация, в которую я обязана вас посвятить.
— Мисс Тирни, я все знаю, — сказал он.
На мгновение ей показалось, что так оно и есть, но потом она сообразила, что он никак не может знать что-либо о жизни в Лискуане. В конце концов, он слишком много лет провел вдали от родины.
— Нет, подождите, вы должны меня выслушать… — попыталась продолжить она.
— Неужели вы думаете, что я не знаю о том, что ваш отец переселился в мой дом и что он собирается жениться на Морин? Что же может им помешать?
— То, что вы до сих пор остаетесь ее мужем, — запинаясь, пробормотала Мойра.
— Они считают, что я умер и, на мой взгляд, пусть лучше так будет и дальше.
— Вы знали об этом с самого начала? — Мойра была потрясена.
— Вас я узнал моментально. Я хорошо помню вас еще с тех времен, когда жил дома. Вы ничуть не изменились. Жесткая и целеустремленная, умеющая добиваться своего. И детство у вас было не сахар.
Этот человек, которому предстояло остаток дней провести в общежитии, жалел ее. Мойре показалось, что земля уходит из-под ног.
— Очень любезно с вашей стороны, что вы решились рассказать мне об этом, но, поверьте, лучше оставить все, как есть. Так будет проще для всех.
— Но…
— Никаких «но». Не лезьте в это дело, пусть они себе женятся. Не говорите им обо мне.
— Откуда вы знаете? — Голос Мойры упал почти до шепота.
— У меня есть друг, с которым я поддерживаю связь, так что он держит меня в курсе происходящего.
— Этот ваш друг, он живет в Лискуане, верно?
— Нет, он умер, Мойра. Так что теперь только вы и я знаем обо всем.
Тайна имеет обыкновение уравнивать тех, кто владеет ею, подумала Мойра. Он перестал называть ее «мисс Тирни».
Линда заявила матери, что Мойра так же надежна, как и ее слово. Она договорилась о встрече в одном месте, представила их в другом, и процесс сдвинулся с мертвой точки. Ник и Линда уверяли, что без ее помощи они и шагу не смогли бы ступить. Для инспектора, похоже, не существовало препятствий. Прекрасное качество для социального работника.
— Не могу понять, почему ее никто не любит, — заявила Линда. — Я еще не встречала человека, который был бы мне настолько полезен.
— Со своей работой она справляется безупречно, — согласилась Клара. — Но, видит Бог, я бы врагу не пожелала поехать с нею в отпуск. Она неизменно ухитряется оскорбить и расстроить всех, с кем имеет дело.
Фрэнк поддержал ее.
— Это женщина, которая никогда не улыбается. Прямо царевна Несмеяна какая-то, — неодобрительно заметил он. — На мой взгляд, это — большой недостаток.
— Но у нее достало силы воли, чтобы отказаться стать твоим шпионом в клинике, — жизнерадостно заявила Клара. — Это — одно очко в ее пользу.
— Думаю, она просто неправильно меня поняла…
Фрэнку явно не хотелось создавать напряженную атмосферу.
Было уже девять часов вечера, когда Ноэль и Малахия появились на пороге дома Эмили и Хэта, чтобы забрать Фрэнки.
Ноэль был бледен, но спокоен. Малахия же выглядел очень усталым.
— Сегодня я переночую на Честнат-Корт, — сообщил он Эмили.
— Отлично. Лиза забрала свои вещи, иначе там было бы одиноко, — нейтральным тоном откликнулась Эмили.
Фрэнки, которая уже давно спала, проснулась и оказалась в центре внимания.
— Пап-па! — пролепетала она, обращаясь к Ноэлю.
— Правильно, — машинально ответил он.
— Я как раз объясняла Фрэнки, что ее бабушка и дедушка хотят построить чудесный парк для детей, где она сможет играть со своими друзьями.
— Отлично, — сказал Малахия.
— Да, — откликнулся Ноэль.
— Твои родители на следующей неделе устраивают потрясающую церемонию закладки парка. И тогда же начнется работа по его строительству.
— Точно, — сказала Ноэль.
Малахия утомленным голосом предложил им собираться. Фрэнки без умолку болтала всю дорогу, лежа в своей коляске. Слова можно было разобрать, но в связные предложения они пока не складывались.
Ноэль хранил молчание. Он шагал рядом, но мыслями унесся далеко-далеко; наверняка окружающие догадались, что с ним что-то произошло. Фрэнки оставалась той же самой девочкой, которая была утром, а вот все остальное изменилось безвозвратно, и у него пока не было времени свыкнуться с этим.
Малахия спал на диване. Ночью он слышал, как в кроватке заплакала Фрэнки и как Ноэль вставал к ней, чтобы успокоить. Лунный свет упал на лицо Ноэля, когда он сидел, прижимая к груди девочку. Малахия увидел, как по щекам его текут слезы.
Мойра приехала в Лискуан на поезде. На вокзале ее встречали Пэт и Эрин О’Лири.
— А кто же остался в магазине? — спросила Тирни.
— Там много помощников, главным образом, соседей. Все очень рады тому, что мы идем на свадьбу твоего отца.
Эрин была одета с иголочки. Она выбрала кремово-розовый наряд, в волосах красовалась большая красная роза. В своем лучшем костюме Мойра ощущала себя старомодной и безвкусной старухой. Она украдкой метнула взгляд на элегантную, девчоночью сумочку Эрин и пожалела, что взяла с собой свой официального вида портфель. Но менять что-либо было уже поздно. Им следовало поспешить, чтобы не опоздать к началу церемонии.
У церкви уже собрались человек пятьдесят.
— Все эти люди знают, что наш отец женится? — спросила она у Пэта.
— Они очень рады за него, только и всего, — ответил Пэт. Вот как, оказывается, все просто.
И Мойра приготовилась просидеть всю церемонию, венчальную мессу и папское благословение, сознавая, что она — единственная, кому известна вся история от начала до конца. Когда же наступил момент и священник обратился к собравшимся с вопросом, не известно ли им что-либо о том, почему эти двое людей не могут обвенчаться, она промолчала.
Подарки вручались в одном из залов для приема отеля «Стелла Марис» и, кажется, всем очень понравилась скатерть с ручной набивкой. Морин Кеннеди, ставшая теперь Морин Тирни и мачехой Мойры, отвела ее в сторонку.
— Ты сделала нам очень содержательный подарок, и теперь, когда ситуация нормализовалась, я надеюсь, ты сможешь приехать как-нибудь и пожить с нами под одной крышей, а мы накроем стол твоей скатертью и поужинаем вместе.
— Это было бы чудесно, — выдохнула Мойра.
Фэйт отсутствовала три дня и, вернувшись, первым делом устремилась к Фрэнки и подхватила ее на руки.
— А кто это привез тебе славненькие маленькие ботиночки? — проворковала она, тормоша малышку.
— У ребенка и так слишком много одежды, — заметил Ноэль.
— Ах, Ноэль, ботиночки — просто прелесть! Ты только взгляни на них!
— Они станут ей тесны через месяц, — отозвался он.
Радостные огоньки в глазах Фэйт угасли.
— Извини. Тебя что-то беспокоит?
— Только то, что ее буквально завалили обновками, вот и все.
— Я — не все, и я не заваливаю ее обновками. Ей нужна обувь, чтобы пойти на закладку детского парка в субботу.
— О Господи, я совсем забыл об этом.
— Смотри, не брякни об этом своим родителям. Для них это — самое главное событие года.
— Там будет много народу? — спросил он.
— Ноэль, с тобой все в порядке? Ты стал другим, как будто на тебя свалилось какое-то несчастье.
— В некотором смысле, — ответил Ноэль.
— Ты расскажешь, что случилось?
— Нет, только не сейчас, хорошо? Прости меня, пожалуйста, за грубость. Ботиночки и правда чудесные. В субботу Фрэнки будет неотразима.
— Конечно, будет. А теперь, может, я приготовлю ужин?
— Фэйт, такие девушки, как ты, встречаются одна на миллион.
— О, намного реже — одна на миллиард, я бы сказала, — отшутилась Фэйт и отправилась на кухню.
Ноэль заставил себя чуточку приободриться. Фрэнки сосредоточенно вытаскивала из коробки новенькие розовые ботиночки. Ну почему она не может быть его дочерью?
Он сидел на кухне и смотрел, как Фэйт ловко снует вокруг, собирая ужин и накрывая на стол, на что у него самого ушла бы бездна времени.
