«СтоМ»
Кат. Цел.
7 декабря 1997 г.
№ 49
Заместител началник
ИЗ ЦИВС
рыжым маера
Грыжын Генади Валадимыравыч
кантрарела
Бердымухамедова
Служэбный запыска
8 дикабра 1998 г. за врема маея дежурства камыра 32 случылся папитка сама убыйства.
8 д. 1998 г Кантрарел Бердымухамедов
№ 50
Заместителю начальника ИЗ ЦИВС
начальнику по режиму майору Грыжину Г. В.
от председателя совета актива камеры № 32
заключенного Остроухова Н. И.
Заявление
13 ноября этого года в нашей камере появился подследственный Золоторотов Е. А. В течение всего этого времени он ни с кем не общался. Принимать участие в общественной жизни камеры, в художественной самодеятельности, а также в оформлении стенгазеты «На свободу с чистой совестью» отказывался. Вчера, восьмого декабря, Золоторотов зашел в туалет и ковырял стержнем от авторучки свой висок, пока его там не застукали. Обращаю Ваше особое внимание, что никто из личного состава нашей камеры не имеет к этому отношения. Когда я спросил подследственного Золоторотова, почему он это сделал, он ответил: «Потому что стыдно». Подследственному Золоторотову есть чего стыдиться, а нам стыдиться нечего, но из-за него нас могут расформировать. Совет актива и весь наш дружный сплоченный коллектив камеры просят нас не расформировывать, а подследственного Золоторотова перевести в другую камеру.
Председатель совета актива камеры № 32
Остроухов Н. И.
№ 51
Начальнику ИЗ ЦИВС подполковнику Баранову Н. И.
от майора Грыжина Г. В.
Служебная записка
Николай Иванович, направляю тебе заявление контролера Бердымухамедова и 32-й камеры. Обращаю твое внимание на грамотные действия Берды, который фактически спас человека. Парня этого, Золоторотова, я видел и пытался общаться, но он молчит. Врач говорит, что он находится в психологическом ступоре и то, что случилось, – цветочки, а ягодки впереди. В 32-й ему нельзя оставаться, там сволочи подобрались один к одному. Наказывать его не надо, 32-ю расформировывать тоже не надо. Так я думаю, а тебе решать.
Грыжин
№ 52
Прокурору г. Москвы
Г-ну Копенкину К. М.
Уважаемый Константин Михайлович!
Десятого ноября этого года с нарушением всех процессуальных норм был задержан и заключен под стражу Золоторотов Е. А., обвиняемый по статье 117, интересы которого я защищаю. Он был помещен в общую камеру ИЗ ЦИВС, где одновременно содержатся несколько десятков человек. Памятуя о том, по какой статье обвиняется мой подзащитный, это совершенно недопустимо. Думаю, вам известны случаи, когда обвиняемые по данной статье были изнасилованы в общей камере еще до приговора. Сегодня мне стало известно, что Золоторотов Е. А. совершил в камере попытку самоубийства, пытаясь себе вскрыть височную артерию. Я убежден в абсолютной невиновности моего подзащитного, а также в том, что он будет освобожден на этапе следствия, но пока этого не произошло, он должен быть переведен из общей камеры в отдельную. В категорической форме я прошу Вас предложить начальнику ИЗ ЦИВС Баранову Н. И. немедленно перевести Золоторотова Е. А. в одну из таких камер.
Уф-ф!
10.12.1997 г. Адвокат Московской коллегии адвокатов Мешанкин М. М.
№ 53
Секретно
Начальнику ИЗ ЦИВС
подполковнику внутренней службы Баранову Н. И.
от начальника оперативной части майора Светляка С. М.
Служебная записка
Анализ оперданных о попытке самоубийства подследственного Золоторотова занял больше, чем обычно, времени по той причине, что из 62-х заключенных камеры № 32 пятьдесят восемь человек сотрудничают с оперчастью. Анализ данных однозначно доказывает: Золоторотов симулировал попытку самоубийства для того, чтобы привлечь внимание к своей жалкой персоне. Доказательством этого служит следующее: Золоторотов зашел в туалет, когда за ним была очередь из двух человек, то есть у него просто не было времени умереть, что и случилось. Он разыграл весь этот фарс, чтобы его перевели в камеру покомфортнее. Мое мнение – этого делать нельзя. Сексуальные маньяки должны нести суровое наказание уже на стадии следствия. Обращаю также ваше внимание на мягкотелое поведение надзирателя Бердымухамедова, как будто здесь у нас не тюрьма, а балет «Лебединое озеро». Всякий, кто симулирует самоубийство, должен на своей шкуре почувствовать, чем это могло кончиться. Надо было дать Золоторотову там помучаться, а не тащить сразу на руках в санчасть, как девушку на сеновал!
12.12.97 С. Светляк,
начальник оперативной части
№ 54
Прокурору г. Москвы
Копенкину К. М.
от начальника ИЗ ЦИВС
подполковника внутренней службы Баранова Н. И.
Уважаемый Константин Михайлович!
В ответ на направленное нам письмо адвоката Мешанкина М. М. о переводе подследственного Золоторотова из общей камеры в одиночную сообщаю, что такой перевод невозможен из-за отсутствия в данный момент таких свободных камер. После выхода из больницы подследственный Золоторотов будет помещен в камеру, где находится небольшой контингент обвиняемых и осужденных по легким статьям.
С уважением, Баранов
№ 55
Евгения Мещанская – Евгению Золоторотову
18 дек. 1997 г.
Здравствуй, Желт.
Ну ты даешь! Чего-чего, а этого я от тебя не ожидала. Да если бы я по каждому пустяку руки на себя накладывала, ты бы меня уже сто раз похоронил. А семья? А ответственность? А мама? Я имею в виду, конечно, твою маму. Что бы я ей тогда сказала? Как ты себе это представляешь? А меня ты спросил – хочу ли я быть вдовой самоубийцы? Я читала, что суицид передается по наследству, ты что, хочешь, чтобы я потом боялась за дочь? Да, Желт, ты учудил. Заканчивая эту неприятную тему, процитирую Маяковского, ты его, кажется, любил: «В этой жизни помереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней!» И мы ее сделаем, Желт, мы ее обязательно сделаем! Но мне обязательно нужен мужик, одна я не потяну. Думаешь, легко идти по жизни одной?
У нас с Алиской все хорошо, если бы не проблема с деньгами – купили по свитеру «Балдини», мне – желтый, Алиске – красный. Назло всем – нарядимся и пойдем! «Балдини» очень дорогая фирма, даже Мира из Дома кино не может себе позволить. Правда, вчера позвонил Гера и предложил матпомощь. Я согласилась, в конце концов, он твой друг. Весь вечер с Алиской гадали, сколько привезет. Скоро должен подъехать.
Алиска знает про твой суицид, но мы договорились, что как будто не знает – так будет лучше для всех. Она становится взрослой. Впервые в жизни ты внес реальный вклад в ее воспитание, может быть, сам того не желая. Выздоравливай!
Эх, Желт, Желт, знал бы ты всё, тогда бы точно повесился!
Твоя любящая супружница
№ 56
Алиса Мещанская – Евгению Золоторотову
Здравствуй, папка!
Как-то дико писать письмо и знать, что его будут читать. Тем более ты.
И будешь смеяться над моими ошибками, ведь ты всегда над ними смеешься.
У меня все хорошо и даже лучше, чем ты думаешь. Учителя меня жалеют, по всем предметам завышают оценки, как минимум на один балл, так что по алгебре у меня выходит четыре, а по физике вообще пять. Представляешь?
Вчера Виктория Вольфовна подошла ко мне и дала две книжки для прочтения. Одна – «Записки из мертвого дома», а вторая – «Воскресение». На меня все, как на дуру, смотрели. «Записки из мертвого дома» Достоевский написал, и я ее постараюсь прочитать, потому что название понравилось, а «Воскресение» я читать не буду, она такая толстая, и мама говорит, что мне еще рано.
В личной жизни у меня тоже все хорошо. Мальчишки стоят в очереди, чтобы домой меня проводить. Оказывается, это очень круто, если твой отец сидит в тюрьме. Ромик, только не Мухин, а Тараканов, сказал, что у вас в тюрьме делают всякие оригинальные поделки, например авторучки. Когда будешь выходить на свободу, захвати с собой хотя бы одну.
Эх, папка, папка…
Твоя любящая дочь Алиса
№ 57
Герман Штильмарк – Евгению Золоторотову
Понимаешь, старик, какое дело… Ты можешь, конечно, навсегда уйти, это твое право, вопрос заключается в другом. Кем уйти, в каком качестве? Ведь если бы тебе это удалось, на тебя бы точно повесили всех собак. А в «Молодежнике» бы написали: «Московский Чикатило вскрыл себе вены в тюремной камере». Ты этого хотел, да? А знаешь, как рассуждает горячо любимый тобой народ? «Невиновные вены не вскрывают». Кстати, в этом есть резон. Вспомни Иуду, того самого. Если бы он тогда не повесился, и сейчас бы гадали, кто из двенадцати апостолов заложил Христа, каждый был бы под подозрением. То есть ты бы все окончательно запутал, а мало тебе в твоей жизни путаницы? Ты опять вынуждаешь меня говорить о вечном, а ты знаешь, как я это не люблю. Я признаю локальные задачи и конкретные цели: купил – продал, налил – выпил, понравилась – трахнул. Давай договоримся – ты выходишь оттуда и делаешь с собой все, что хочешь – режешь, отрезаешь, обрезаешь. А пока слушайся меня и Мешанкина. Отдыхай там и не нервничай. О жене и дочери не беспокойся – их материальное положение я взял на себя. Знаю, что ты сейчас подумал, хорошо, хорошо, – в долг. Теперь главное – твоя мать. Как я понял, она не читает газет, в которых пишут про тебя, а те, что она читает, пишут про других и о другом. Так что она пока не в курсе. Но шила в мешке не утаишь, так, кажется? Я придумал, как все устроить. «Князево-Голицыно» – санаторий старых большевиков, есть, оказывается, и такой. То есть он и раньше был, но потом его прикрыли, а недавно открыли снова. Дело в том, что три четверти новых хозяев жизни – дети и внуки этих самых старых хозяев-большевиков, и чтобы те привычно доживали свой век и не задавали ненужных вопросов, вновь это дело организовали. Я там уже был, как вспомню – по спине мурашки. Там ничего не изменилось! Утром партсобрание, на обед борщ и котлеты, вечером просмотр эротического фильма «Член правительства». Думаю, там твоей маме будет хорошо. Разумеется, от меня она такой подарок не примет, ее направит туда редакция газеты «Русская Правда», активным распространителем и подписчиком которой она является. С ними я тоже договорился, так что завтра-послезавтра она туда отправится. Старая дура…
