Джорджия сказала это каким-то странным низким голосом, при этом, не поднимая на него своих глаз. Сара нахмурилась, но всё же побрела вслед за Адамом, хотя и чувствовала на себе мягкий, но печальный взгляд одной сотрудницы.
Господи Боже, Джорджия была без памяти влюблена в Адама! Черт бы подрал эти хреновы чувства, которые всегда заставляют так страдать.
Сара достала свой телефон, когда они вошли в двери лифта, и Адам заметил её задумчивость, поэтому все это время они ехали молча, за что Сара была ему безумно благодарна. Ей нужно было время, чтобы стереть из памяти образ Джо, страдающей по зеленоглазому блондину, который, по всей видимости, не обращал на бедняжку совершенно никакого внимания, а ведь она была красива. И даже очень. И мила. И умна.
Что ещё парням нужно, черт подери?
Сара тряхнула головой, чтобы отбросить все эти мысли и увидела пропущенные звонки от Дженнифер, которые заставили её сердце радостно подпрыгнуть. Подумать только, как лишь одно имя, написанное на экране телефона, может всколыхнуть в памяти такую вереницу связных и столь важных воспоминаний. Сара молча смотрела на экран, не в силах пошевелиться. Она не могла заставить себя просто набрать такой до боли знакомый номер, просто перезвонить подруге, которая, по всей видимости, места себе не находит от беспокойства. Но она не только близкая подруга Сары, не только часть её семьи, она ещё и сестра Макса, сестра человека, чей голос она просто боится услышать. Но ведь она её близкая подруга, которая переживает за неё, совершенно не имея понятия, где та находится и всё ли с ней в порядке, и это намного важнее всего прочего. Сара знала, что должна ответить на звонок, перезвонить, или, на худой конец, хотя бы написать подруге смску и сообщить, что с ней все хорошо, и это было бы самым правильным решением, потому, что нужно думать не только о себе, но и о своей семье. Внезапно, словно почувствовав, что хозяйка мобильника рядом и держит его в руках, телефон завибрировал, и на экране появилось сообщение.
«Сара, где ты?! С тобой всё хорошо?! Я переживаю, черт возьми, ответь мне!»
Сара уже хотела было ответить, но её пальцы просто замерли над экраном. А вдруг это вовсе не Дженнифер? Что, если Макс просто взял её телефон, чтобы Сара не догадалась, что это он? Она вспомнила тысячу пропущенных звонков и просьб перезвонить ему на своей голосовой почте, а так же чертову кучу смсок, в которых прослеживались одновременно и злость и… отчаяние? Нет. Это на вряд ли.
Глупо. Ужасно глупо бежать от своей жизни, лишь из-за страха услышать голос человека, который так сильно будоражит её кровь. Но она ничего не могла поделать с этим дурацким чувством, не могла избавиться от ощущения, что все, что между ними произошло – неправильно и безрассудно, и это не просто изменило их, это сделало их слабее. А Сара не хотела быть слабее, чем уже была, она хотела отпустить свою боль до конца, чтобы не осталось даже маленьких, практически невидимых осколочков, которые обычно режут тебя изнутри намного сильнее, чем самые большие и самые острые их части.
Сара должна была попробовать изменить свою жизнь, потому что не хотела до конца своих дней ощущать себя так, словно она находится под прицелом винтовки. Она хотела не только отпустить свою боль, она хотела, чтобы вместе с нею ушел и её страх, с которым она пока ещё не могла справиться. Почему? Потому что большая часть её всё ещё желала поступить иначе: первым же рейсом улететь обратно в Нью-Йорк и броситься в объятья человека, который заставил её чувствовать себя живой, заставил понять, что она может дышать, и может бороться с тем, что всячески мешает ей быть счастливой и исполнять свою мечту. Меган и Дженнифер – две её самые близкие подруги, знающие её вдоль и поперек, боролись с этим на протяжении многих лет, пытаясь заставить Сару хотя бы поверить в то, что она может всё изменить. И какой-то мужчина всего за несколько дней сумел перевернуть её прежний мир с ног на голову, при этом, не прилагая для этого никаких особых усилий. Вряд ли слова и действия Меган возымели бы такой эффект, если бы она заранее уже не была настолько надломлена, что оставалось просто протянуть руку и вытащить то, что резало её всё это время. Что ещё Максимилиан Пирс мог сделать с ней так же легко? Изменить её? Подчинить своим желаниям и чувствам? Она не хотела быть настолько уязвимой и боялась, что эти чувства просто напросто убьют её.
Да, она не была виновата в смерти своих родителей, и поняла это. Да, эта боль не должна быть рядом с ней до конца её жизни и лишить её мечты, которая всегда была для Сары глотком свежего воздуха. Она поняла и это. Но мысль о том, что она доверит своё сердце человеку, который заставляет её чувствовать себя незащищенной от себя самой, от своих желаний и поступков, не позволяет Саре избавиться от ощущения, что это, в конечном счете, просто сломает их обоих. И это на вряд ли была та самая цена, которую можно было бы с легкостью заплатить за то, чтобы получить несколько счастливых минут.
Проще было бы просто отгородиться от этого и попытаться быть рядом с теми людьми, рядом с которыми ты не чувствуешь биение собственного сердца.
Они с Адамом уже вышли из лифта, и буквально через минуту Сара уже вдыхала в легкие теплый свежий воздух. Она слишком долго думала, что ей делать с сообщением Дженнифер, и, в конце концов, телефон просто завибрировал снова.
«Если ты сейчас же не ответишь на моё сообщение, я больше не стану с тобой разговаривать! Предупреждаю тебя, Сара Бейли! Я просто умру от волнения!»
Сара улыбнулась. Это была Дженнифер. Только её подруга могла писать подобным образом. Она собралась с духом, и её пальцы в ту же секунду забегали по буквам.
«Со мной всё хорошо, милая, не волнуйся. Я просто начинаю новую жизнь».
Сара убрала телефон в карман и повернулась к Адаму, который уже стоял у блестящей черной машины и держал открытой дверцу. Она ещё раз вдохнула воздух в легкие и направилась к нему.
После ужина с Адамом, Сара вернулась почти за полночь. Меган сидела в гостиной, уставившись в телевизор, но как только её подруга переступила порог, она оторвалась от экрана и пристально посмотрела прямо на неё. Саре показалось, что в её глазах она заметила нотки неодобрения и… злости?
Она развернулась и направилась к своей спальне, что-то пробормотав про то, что если Сара вдруг захочет есть, то в холодильнике есть сэндвичи.
Может у Меган что-то произошло? Странно, ведь они не виделись всего несколько часов, а перед этим настроение у её подруги было хорошим, и даже очень. Решив спросить у неё об этом утром, Сара приняла душ и забралась в постель.
Но завязать разговор так и не получилось.
День за днем пролетали почти так же, за исключением того, что Сара и Меган общались только насчет того, что касалось праздника, а в остальном её подруга просто игнорировала её, ссылаясь на то, что эмоционально загружена перед предстоящей вечеринкой. С того самого дня, Сара больше не получала смсок от Дженнифер: они решили, что лучше будут общаться почте, и подруга обещала, что ничего не расскажет Максу. И Сара ей верила. Но сообщение, которое сегодня утром ей написала Джен, заставило её серьезно задуматься о том, что же она планирует делать дальше.
«Ты не сможешь вечно скрываться, тебе ведь это хорошо известно, не так ли? Когда ты вернешься в Бруклин, а ты вернешься, потому что именно здесь твой дом, тебе придется раз и навсегда разобраться в своей жизни».
Она совершенно забыла о том, что ей вообще придется куда-то возвращаться. Она просто полностью погрузилась в водоворот той жизни, которая захлестнула её в эти дни. Днем Сара готовилась к приему-сюрпризу, день которого уже неумолимо приближался, а вечером встречалась с Адамом. Они ужинали каждый вечер, и иногда даже обедали вместе. Это было невероятно, но Сара чувствовала, что общение с Адамом здорово помогало ей, и от этого ей все больше и больше хотелось проводить свое свободное время именно с ним.
Как узнала Сара: женат он не был, и за все это время у него была только одна девушка, которая оказалась ужасно пустой и скучной и размышляла только о том, к какому специалисту на этот раз записать своего пёсика. Они провстречались около недели, а расставшись с ней, Адам, по его собственным словам, вздохнул с огромным облегчением. Он вообще не понимал, зачем завязал с ней какие-либо отношения.
Сара только открывала и закрывала рот, будто бы узнавала этого человека совершенно по-новому. Он уже не был тем безмозглым громилой, который думал только о сексе и футболе. Он совершенно серьезно занимался карьерой, и вся его жизнь состояла практически лишь из работы, в которой он уже за несколько месяцев сумел добиться ошеломительных результатов, и спорта, без которого он совсем не представлял себе своего существования (хоть что-то не изменилось).
