— Тебя. Леонард Кингсвуд.
Алекс подошел к телефону:
— Да, Лен?
— Знаю, что у тебя был тяжелый день, — сказал председатель правления “Нортэм стал”, — я сам потрясен тем, что случилось с Роско. Но дело не терпит отлагательств.
Алекс поморщился:
— Выкладывай.
— Состоялось предварительное совещание директоров. Заседание правления “ФМА” в полном составе назначено на завтра, на двенадцать часов.
— И что?
— Для начала мы примем отставку Джерома с поста президента. Это было наше требование. Джером согласился. По-моему, он этому даже рад.
“Да, — подумал Алекс, — скорее всего так и есть. У Паттертона кишка тонка, чтобы справиться с лавиной проблем и принять верные решения в создавшейся критической ситуации”.
— Затем, — продолжал Кингсвуд со своей обычной, грубоватой прямотой, — тебя выберут президентом. С тем чтобы ты немедленно приступил к исполнению обязанностей.
Алекс раскурил трубку. Он в раздумье выпускал колечки дыма.
— Видишь ли, Лен, теперь я не уверен, что хочу занять этот пост.
— Мы предвидели такой ответ, поэтому именно меня и избрали для данной миссии. Алекс, от своего имени и от имени правления умоляю тебя согласиться. — Кингсвуд замолчал, разговор давался ему нелегко. Несмотря на то что мольбы и уговоры были не в характере Леонарда Л. Кингсвуда, он не отступал:
— Все мы помним, что ты предупреждал нас относительно “Супранэшнл”, но мы считали себя более мудрыми. Мы ошибались. Не прислушались вовремя к твоему совету, а сейчас твои предсказания сбываются. Мы просим тебя, Алекс, — хоть и с опозданием, я понимаю, — помочь нам расхлебать эту кашу.
— Подожди минуту, я должен собраться с мыслями, Лен.
— Пожалуйста.
Даже если Алекс согласится возглавить “Ферст меркантайл Америкен”, нет никакой гарантии успеха. Под его руководством “ФМА” может с позором лопнуть или отойти к другому банку. Если такое случится, на его, Алекса, репутации навсегда останется несмываемое пятно. С другой стороны, Алекс осознавал, что если кто-то и может спасти “ФМА”, так это он. И дело здесь не только в его способностях, Алекс знал всю банковскую “кухню”, в то время как человеку со стороны понадобится время, чтобы войти в курс дела. Но самое главное заключалось в том, что даже сейчас, несмотря на все проблемы, Алекс был убежден — эта задача ему по плечу.
— Если я дам согласие, Лен, — сказал он, — то буду настаивать на неограниченных полномочиях для проведения целого ряда преобразований, в том числе и в совете директоров.
— Ты их получишь, — ответил Кингсвуд. — Я лично тебе это гарантирую.
Затянувшись, Алекс выпустил колечко дыма.
— Утро вечера мудренее. Утром я дам окончательный ответ.
Он повесил трубку и взял из бара свой стакан. Марго лукаво на него посмотрела:
— Почему ты не дал согласия? Ведь мы оба знаем, что ты это сделаешь.
— Ты догадалась, о чем шла речь?
— Конечно.
— Почему ты так уверена, что я непременно соглашусь?
— Потому что ты не сможешь устоять и не принять брошенный тебе вызов. Потому что банк — это твоя жизнь. Все остальное на втором месте.
— Не знаю, — медленно проговорил он, — хорошо это или плохо.
“И тем не менее, — размышлял он, — именно так оно и было в пору их супружеской жизни с Селией. А сейчас? Возможно, Марго права. И уже никто и никогда не сможет его изменить”.
— Стабильный бизнес, деньги, золотой запас, высокие цены на акции. А люди, особенно мелкие, незначительные, — потом. Между нами огромная пропасть, Алекс. Она непреодолима.
Он увидел, что она плачет.
В коридоре прожужжал звонок.
— Черт бы побрал непрошеных гостей! — пробормотал Алекс.
Он подошел к микрофону — домофон находился внизу, там, где сидел портье.
— Да, в чем дело?
— Мистер Вандерворт, здесь вас спрашивает какая-то дама. Миссис Каллаган.
— Я не знаю никакой… — Он осекся. Секретарша Хейворда? — Спросите, она не из банка? Пауза.
— Да, сэр. Из банка.
— Хорошо. Пусть войдет. Алекс и Марго с нетерпением ждали. Дора Каллаган была привлекательной, ухоженной женщиной под шестьдесят. Она работала в “ФМА” уже много лет и по меньшей мере десять из них — у Роско Хейворда. Обычно она держалась спокойно и уверенно, но сегодня вид у нее был усталый и встревоженный.
На ней было замшевое пальто, отороченное мехом, в руках она держала кожаный дипломат.
— Мистер Вандерворт, извините за вторжение…
— Уверен, что вас побудили прийти ко мне серьезные причины. — Он представил Марго. — Хотите выпить?
— Пожалуй.
Марго приготовила ей мартини. Алекс помог снять пальто. Они сели к камину.
— В присутствии мисс Брэкен можете говорить совершенно откровенно, — сказал Алекс.
— Спасибо. — Дора Каллаган сделала большой глоток мартини. — Мистер Вандерворт, сегодня днем я разбирала стол мистера Хейворда. — Ее голос дрогнул, и она умолкла. — Простите, — прошептала она.
— Ничего, — мягко поддержал ее Алекс. — Не торопитесь.
Успокоившись, она продолжала:
— Некоторые ящики оказались заперты. Ключи были у мистера Хейворда и у меня, хотя я своими почти никогда не пользовалась. Но сегодня пришлось. — Опять пауза. — В одном из ящиков… Мистер Вандерворт, я слышала, что завтра утром придут следователи. Я подумала.., лучше бы вам взглянуть на содержимое этих ящиков и решить, что делать.
Миссис Каллаган открыла кожаный дипломат и вынула из него два больших конверта. Она протянула их Алексу.
В первом было четыре сертификата — каждый на пятьсот акций “Кью-Инвестментс”, — подписанные Куотермейном. И хотя сертификаты были обезличены, не вызывало сомнений, что они принадлежали Хейворду. Он вспомнил свой разговор с корреспондентом “Ньюсдей”. Все подтверждалось. Разумеется, если делу будет дан ход, потребуются дополнительные доказательства, однако тот факт, что Хейворд — наделенный доверием представитель руководства банка — получил крупную взятку, был налицо. Если бы Хейворд остался жив, судебного следствия ему было бы не миновать.
На душе у Алекса стало еще тяжелее. Он никогда не симпатизировал Хейворду. Они были противниками с самого начала, как только Алекс перешел на работу в “ФМА”. Однако до сегодняшнего дня он ни на секунду не усомнился в порядочности Роско.
Алекс с неохотой извлек содержимое второго конверта. Это были увеличенные фотографии, изображавшие группу людей около бассейна: четверо женщин и двое мужчин — все голые, Роско Хейворд в одежде. Алекс сейчас же догадался, что фотографии были памятным сувениром путешествия на Багамы, составлявшего предмет гордости Хейворда. Он разложил снимки — их было двенадцать — на кофейном столике, Марго и миссис Каллаган разглядывали их вместе с ним. Алекс искоса посмотрел на Дору Каллаган. Она покраснела — щеки ее пылали. Покраснела? А он-то думал, что люди давно разучились краснеть. Дора Каллаган уже допила мартини и встала.
— Мистер Вандерворт, я, пожалуй, пойду.
— Вы правильно сделали, что принесли все это мне. Я очень вам благодарен и лично позабочусь об этих бумагах.
— Я провожу вас, — сказала Марго, и она помогла миссис Каллаган надеть пальто и вышла с ней к лифту.
Когда Марго вернулась, Алекс стоял у окна, глядя на ночные огни.
— Замечательная женщина, — сказала Марго, — и преданная.
— Да, — отозвался он и подумал: какие бы перемены ни произошли завтра и в последующие дни, он проследит за тем, чтобы с миссис Каллаган все было в порядке. Да и о других надо будет позаботиться. Тома Строгана Алекс немедленно поставит на свою прежнюю должность исполнительного вице-президента. Орвилл Янг прекрасно заменит Хейворда. Эдвина Д'Орси должна стать старшим вице-президентом и возглавить отдел кредитования, а через некоторое время пойти вверх по служебной лестнице. А пока что, не откладывая, ее необходимо ввести в правление.
Алекс вдруг понял: он уже как должное воспринимал свое президентство. Марго только что ему об этом сказала. Похоже, она права.
Он отвернулся от темноты за окном. Марго стояла у кофейного столика, разглядывая фотографии. Неожиданно она хихикнула, и оба они наконец расхохотались.
— И смех и грех, — сказала Марго.
Когда они перестали смеяться, он собрал снимки и вложил их обратно в конверт. Ему ужасно захотелось бросить конверт в камин, но он удержался. Он не уничтожит улики, которые могут понадобиться. Но он постарается — ради Роско — спрятать эти фото подальше от чужих глаз.
— И смех и грех, — повторила Марго. — Правда?
— Правда, — согласился он и подумал: “Как же нужна мне эта женщина и всегда будет нужна”.
Он взял ее руки в свои, вспомнив, о чем они говорили до того, как пришла миссис Каллаган.
— Черт с ней, с пропастью, — сказал Алекс. — Между нами и мостов предостаточно. Мы нужны друг другу. Давай жить вместе, Брэкен, начиная с сегодняшнего дня.
— Но у нас может ничего не получиться, — возразила она. — Ведь счет не в нашу пользу.
