По этой причине Он не предложил жертву за всех сразу, как только явился, поскольку, если бы Он отдал Свое тело смерти и затем воскрес сразу, то Он прекратил бы быть объектом наших чувств. Вместо этого Он остался в Своем теле и позволил Себе быть замеченным в нем, совершая дела и давая признаки, которые говорили о Нем, что Он был не только человеком, но также и Словом Божиим. Таким образом было две вещи, которые Спаситель сделал для нас, став Человеком. Он отвел от нас смерть и обновил нас; и, невидимый и незаметный по природе, Он стал видимым через Его дела и явил Себя как Слово Отца, Правителя и Царя всего творения.
(17) Есть парадокс в этом последнем утверждении, который мы должны теперь исследовать. Слово не было заключено в Своем теле и Его присутствие в теле не препятствовало Ему являться в другом месте. Когда Он жил в Своем теле, Он не прекращал управлять вселенной Своим Разумом и Силой. Изумительно, что являясь Словом, Он не был сдерживаем чем–нибудь, но фактически содержал все Сам. В творении Он присутствует всюду, все же отличаясь от него; управляя, устраивая, давая жизнь всем, содержа все, Он Сам не является творением, существуя исключительно в Своем Отце.
Как во всем, так и в каждой части существуя в человеческом теле, которому Он Сам дает жизнь, Он — Источник жизни для всей вселенной, существ в каждой ее части, но Он все же вне ее; и Он открылся через дела в Его теле и через Его деятельность в мире. Это, действительно, является функцией души — созерцать то, что вне тела, но это не может дать им жизнь или перемещать их. Человек не может перемещать вещи из одного места в другое, например, просто помышляя о них; и вы и я не можем перемещать солнце и звезды, сидя дома и смотря на них. Но со Словом Божиим в Его человеческой природе, однако, это было иначе. Его тело не было для Него ограничением, а инструментом, чтобы Ему быть и в нем и во всем и вне всего, пребывая только в Отце. В одно и то же время, удивительно, как Человек он жил человеческой жизнью и как Слово, Он содержал жизнь вселенной, и как Сын, Он был в постоянном союзе с Отцом.
Даже Его рождение от девственницы не изменило Его как–то и при этом Он не был осквернен жизнью в теле. Более того, Он освящал тело пребыванием в нем. Ибо Его пребывание во всем не подразумевает, что Он разделяет природу всего, но только то, что Он дает всему свое существование и содержит все в нем. Также, как солнце не оскверняется от контакта своими лучами с земными объектами, но скорее просвещает и очищает их, так и Он, Кто сотворил солнце, не оскверняется никогда явившись в теле, но скорее всего, тело очищается и оживляется от Его пребывания. «Он не сделал никакого греха и не было хитрости в Его устах»
(18) Вы должны понять, что когда авторы об этой священной теме говорят о Нем как о Том, Кто ел и пил и был рожден, то они подразумевают, что тело, как обыкновенное человеческое тело, было рождено и поддерживаемо пищей, подобающей для его природы; а Бог Слово, Кто был объединен с Ним — человеком, в то же самое время управлял вселенной и являл Себя через Его телесные дела как не человек только, но как Бог. Те дела, справедливо считают Его делами, потому что тело, в котором Он делал их, действительно принадлежало Ему и ни кому другому; кроме того, правильно, что они должны быть таким образом приписаны Ему как Человеку, чтобы показать, что Его тело было реальное, а не просто некое явление. В таких обычных делах как рождение и еда, Его следует признать как фактически жившем в теле; но по чудесным делам, которые Он творил через тело, Он доказал, что Он есть Сын Божий. Это есть значение Его слов неверующим Евреям: «Если Я не делаю дел Моего Отца, не верьте Мне; но если Я делаю, то если даже вы не верите Мне, то верьте Мне по Моим делам, по которым Вы можете знать, что Отец–во мне и Я — в Отце».
Сам по Себе невидимый, Он открылся по делам творения и хотя Его Божество скрыто в человеческой природе, Его телесные действия доказывают, что Он будет не только человеком, но Силой и Словом Божиим. Обращаться со властью ко злым духам, например, и изгонять их, не является чем–то человеческим, но божественным. И кто мог бы видеть Его исцеляющим все болезни, к которым человечество склонно, и все еще считал бы Его простым человеком, а не Богом также? Он очищал прокаженных, хромых Он делал ходящими, Он открывал уши глухих и глаза — слепых, не было ни одной болезни или немощи, которую бы Он не исцелял. Даже самый случайный наблюдатель может увидеть, что это были дела Бога. Исцеление слепорожденного человека, например. Кто кроме Отца и Творца человека, Правителя всего, мог бы таким образом восстановить функцию, отсутствовавшую от рождения? Тот, Кто так может живить должен конечно быть Самим Господом рождения. Это доказано также и в Его становлении Человеком. Он образовал Свое собственное тело от девственницы и это не малое доказательство Его Божества, ибо Сотворивший его есть Творец всех. И есть ли кто отвергающий факт того, что в теле, рожденном от девственницы без человеческого отца, в котором Он явился, был также Творец и Господь всего?
Посмотрите на чудо в Кане. Разве кто–то видел, что вода стала вином и станет считать, что это не Господь и Творец воды, которую Он превратил? По той же самой причине Он шел по морю как по сухой земле, чтобы доказать свидетелям, что Он имел господство над всем.
И напитав множество людей, когда Он сделал из немногого много так, чтобы от пяти хлебов пять тысяч человек были накормлено, разве не доказывает, что Он никто другой, как сам Господь, чей Разум — над всем?
(19) Все это Спаситель считал нужным сделать для того, чтобы, признавая Его телесные действия как дела Бога, люди, слепые к Его присутствию в творении, могли бы восстановиться для познания Отца.
Ибо, как я сказал прежде, кто видел Его власть над злыми духами и их реакцию на это, и мог бы сомневаться, что Он был действительно Сыном, Мудростью и Силой Бога? Даже само творение не промолчало по Его воле и, изумленное, признало одним голосом пред крестом ту силу Его победы, что Пострадавший на нем в теле, не был только человеком, но Сын Божиим и Спасителем всех. Солнце скрылось, земля сотряслась, горы раскололись, все люди были поражены страхом. Это показало, что Христос на кресте был Богом и что все творение было Его рабом и засвидетельствовало своим страхом о присутствии своего Господина.
Таким образом Божие Слово явило Себя людям через Свои дела. Мы должны теперь рассмотреть конец Его земной жизни и природу Его телесной смерти. Это в действительности есть сам центр нашей веры и всюду вы услышите, что люди говорят об этом; и этим также, не меньше, чем Его другими делами, Христос явился Богом и Сыном Божиим.
(20) Мы разобрались с причиной для Его телесного явления, насколько обстоятельства и наше собственное понимание позволили это. Мы увидели, что для того, чтобы обратить тленных к нетлению не было ни одного другого способа, как только явление Самого Спасителя, Который в начале сотворил все из ничего.
Только образ Отца мог бы освежить подобие Его образа в людях, и что никто, кроме нашего Господа Иисуса Христа не мог дать бессмертие смертным, и что только Слово, Кто управляет всем и единственный, истинный и единородный Сын Отца мог бы преподать людям о Нем и отменить поклонение идолам. Но кроме этого был долг, который должно было оплатить; ибо, как я сказал прежде, все люди должны были умереть. Тогда есть вторая причина, по которой Слово обитало среди нас. И именно это доказывало Его Божество через Его дела: Он мог предложить жертву за всех, предав смерти Свой собственный храм за всех, вызвать человека из смерти и освободить его от главного последствия первого преступления.
В этом деле Он также явил Себя более могущественным, чем смерть, показывая первые плоды воскресения, то есть что Его собственное тело нетленно. Вы не должны удивляться, если мы повторяемся об этом. Мы говорим о том, что благоугодно Богу и о том, что Он в Своей мудрости и любви посчитал нужным сделать, и в одном деле несколькими способами выполнить все, чтобы избежать риска оставления чего–то нерешенным.
Тело Слова, являясь реальным человеческим телом, несмотря на то, что оно было уникально образовано от девственницы и было смертно подобно другим телам, подлежащим смерти. Но пребывание в нем Слова освободило его от этой естественной ответственности, чтобы тление не могло коснуться его. Таким образом стало так, что два противоположных чуда имели место сразу: смерть, как присуще всем, могла поразить тело Господа; все же, так как Слово было в нем, смерть и тление были упразднены в том же самом теле. В нем должна была осуществиться смерть, и смерть за всех так, чтобы долг всех мог быть оплачен. Иначе, Слово, как я сказал, будучи Само по Себе неподвластным смерти, приняло смертное тело, которое Он мог бы предложить за всех, и пострадав за всех в этом теле: «… разгромить того, кто имел державу смерти, то есть дьявола и избавить тех, кто всю жизнь был порабощен страхом смерти».
