— Ты это серьезно, Рёсукэ? Не стоит делать такие странные заявления под впечатлением минутного порыва. И к тому же я не просил господина Кудзи, чтобы тебя приняли на должность исполнительного директора в их новой фирме… Не знаю уж, какое место ты можешь у них получить — если вообще можешь.
— Что ж, если они меня не примут, ничего не поделаешь. Но все равно я и тогда не перейду в «Исиэй-сётэн». Я не имею права на такой выбор. Пять лет все работники «Исиэй-стор» трудились не жалея сил, поверив мне и надеясь, что мы идем верным курсом. Не стану же я один спасаться бегством теперь, когда их всех продают крупной корпорации!
— Рёсукэ, ты свои обвинения брось! Я работников никуда не продаю. Я просто избавляюсь от акций компании.
— Это то же самое!
— Вовсе нет. На мой взгляд, чем работать в фирме среднего масштаба вроде нашей, без твердых гарантий на будущее, для сотрудников «Исиэй-стор» просто счастьем будет оказаться в штате крупной корпорации, оперирующей супермаркетами. Разве в «Исиэй-стор» работают не те люди, что не смогли устроиться в «Доминант-стор»? Они теперь фактически смогут использовать «Исиэй-стор» как трамплин для получения должности в такой солидной компании, как «Доминант-стор». С этой точки зрения всем просто очень повезло.
— Стыдно вам так говорить! — воскликнул Кодзима, дрожа всем телом. — Значит, использовать «Исиэй-стор» как трамплин для получения места в «Доминант-стор»? Им просто повезло?! Так вы с этим намерением создавали «Исиэй-стор»? Мне жаль наших сотрудников, которые столько лет работали на такого хозяина. Если бы они саботировали, заявляли, что у фирмы все равно нет будущего, тогда еще другое дело, но вы, должно быть, не представляете, чего всем стоили эти пять лет!
Стоя напротив Эйтаро и глядя на него в упор с высоты своего роста, Кодзима продолжал осыпать собеседника словами, словно градом ударов:
— Действительно, пять лет назад «Исиэй-стор» была на очень низком уровне. Останься фирма такой же, ей бы ни за что не выжить. Однако работники компании это поняли. Они предприняли огромные усилия, чтобы наверстать упущенное и вырваться вперед. Изучали опыт других фирм, высказывали новые идеи, выслушивали советы авторитетных консультантов, лидеров коммерции, делились мнениями друг с другом, ставили всевозможные эксперименты — словом, делали все возможное и невозможное, пока наконец не заложили основу первой в Японии настоящей сети супермаркетов. Если «Исиэй-стор» станет и дальше расширяться, наращивая количество магазинов, все местные потребители будут удовлетворены, а фирма сможет получать большую прибыль. Для вас, кузен, «Исиэй-стор» — это курица, несущая золотые яйца, и вы хотите эту курицу продать за гроши?!
Лицо Эйтаро исказилось в алчной гримасе, но это продолжалось лишь мгновение.
— Замолчи! Замолчи, лжец! — крикнул он, вскочив на ноги, и, перегнувшись через стол, своими пухлыми руками толкнул Кодзиму в грудь.
От неожиданности тот отшатнулся и неуклюже шлепнулся на диван. Теперь они поменялись местами: стоя перед Кодзимой, Эйтаро смотрел на него сверху вниз.
— Говоришь, курица, несущая золотые яйца?! Нечего болтать попусту! Заморочил всем голову своим враньем и опять врешь почем зря! Не был бы ты моим двоюродным братом, я бы тебя охотно в полицию сдал. Кто тебе дал право присваивать мое имущество?! Я сам решаю, как мне им распорядиться. Не хочешь от меня принимать милости, поступай как знаешь, дело твое. Можешь убираться куда угодно вместе со своей курицей, несущей золотые яйца! Что бы там ни было, завтра я официально подписываю договор о слиянии компаний. Затем сообщение об этом будет опубликовано в газете. Это мое окончательное решение. Ты понял?
Кодзима почувствовал, как в сердце у него будто что-то надломилось. Владевшее им страшное возбуждение вдруг улеглось, сменившись странным спокойствием.
— Понял. Я остаюсь в «Исиэй-стор» и никуда из фирмы не уйду. Не обессудьте.
Он медленно встал с дивана, вежливо простился со всеми, отмахнулся от Сэйдзиро, испуганно пытавшегося его удержать, и вышел из особняка Эйтаро Исикари. На улице по-прежнему бушевал холодный ветер. В этот послеполуденный час в воскресный февральский день в престижном квартале было безлюдно. Что-то странное и зловещее чудилось Кодзиме в его роскошных строениях, пока он быстрым шагом шел той же дорогой назад к станции.
Он не задумывался над тем, куда именно сейчас поедет, и, только сев в поезд, идущий от центра за город, поймал себя на том, что направляется в центральный офис «Исиэй-стор». В сущности, это было довольно естественным намерением, но Кодзиме сейчас так не казалось. Завтра всем будет объявлено, что фирма «Исиэй-стор» переходит во владение северной монополии, «Доминант-стор». С этого момента «Исиэй-стор» фактически прекращает существование, а все магазины и работники фирмы, проданные «Доминант-стор», будут ждать решения своей участи — как тело ждет пересадки клеток головного мозга.
«Зачем же ты торопишься вернуться туда? — спрашивал его внутренний голос. — Это же просто глупо, никому не нужно. Раз уж внезапно в этом тоскливом, однообразном течении дней образовалась такая трещина, может быть, лучше было бы закатиться в Синдзюку, отправиться в квартал таверн и ночных клубов, смешаться там с толпой, посидеть просто так в каком-нибудь симпатичном баре — убить время и развеяться. Или, если уж очень одолевает беспокойство по поводу завтрашнего дня, можно было бы отправиться в какой-нибудь большой книжный магазин, поискать там руководство к действию на будущее — авось нашлась бы какая-нибудь подсказка…»
Тем не менее, несмотря на душевную опустошенность и премерзкое настроение, Кодзима все же сел в экспресс частной железнодорожной компании, идущий в сторону Савабэ. Миновав привокзальную улицу и обогнув здание городского муниципалитета, он вышел к двухэтажному центральному офису «Исиэй-стор».
Кодзима поднялся по ступенькам, вошел в парадное и оказался перед стойкой в приемной, за которой открывалась знакомая перспектива рабочего помещения головного офиса. Глядя из-за стойки на пустые столы в зале, он почувствовал, как глазам стало жарко от подступивших слез.
— Господин Кодзима, случилось что-нибудь? — окликнул его знакомый голос.
Поспешно отерев глаза, Кодзима оглянулся. В полумраке вестибюля стояла Ёсико и встревоженно смотрела на него.
— Да нет, ничего не случилось. Ветер на улице слишком сильный — пыль в глаза попала, наверное.
— Вот как? Ну берегите себя, — сказала Ёсико и, потупившись, пошла прочь.
Если даже она что-то и почувствовала, не такова была эта женщина, чтобы выпытывать лишнее, чего ей знать не полагалось. Да, ведь он впервые увидел Ёсико именно здесь, у этой стойки. Под Новый год пять лет назад… В памяти его воскресли образы былого, знакомые лица — лица людей, которых завтра продадут кому-то…
Конечно, в капиталистическом обществе слияние и продажа предприятий — дело обыденное, и никакое внутреннее чувство протеста тут ничего изменить не в силах. Фактически сама такая перепродажа, может быть, не так уж плоха для работников. Хорошо они работают или нет, прикладывают ли усилия, получают ли при этом положительный результат — если для фирмы складывается безвыходное положение и нет шанса на выживание, ничего, кроме продажи, все равно не остается. Чем работать под началом бездарного хозяина и бестолковых администраторов, при которых провал будет следовать за провалом, возможно, и впрямь куда лучше для людей попасть при продаже к новому владельцу, способному руководителю.
Однако в случае с «Исиэй-стор» все обстоит не так. Ведь только сейчас, после многих лет стараний, перед ними открылся путь к светлому будущему. И вот теперь ни с того ни с сего их собираются отдать новому владельцу, который ничего не смыслит в системе, в технологии супермаркетов. Да возможна ли такая нелепость?! Это же преступление! Этого нельзя допустить! Как же можно, чтобы какой-то невежественный собственник продавал неведомо куда людей, которые за пять лет преобразовали фирму до неузнаваемости?!
— С возвращением! Холодновато на улице, да?
Обернувшись, Кодзима увидел начальника сектора свежих товаров Асаяму, который собирался уходить.
— Вот, хочу наведаться в наш магазин в Юки. Что-то у них там покупателей меньше, чем они планировали. Хотели поправить положение, снизили цены на многие товары, бракованных продуктов на выброс оказалось многовато — вот к вечеру у них все и кончилось. Замдиректора Отака мне звонил: не знает, что делать. Ну я и решил: поеду сам, на месте разберусь, что-нибудь посоветую.
— Возьмите и меня с собой.
— Конечно, если сам исполнительный директор явится, толку-то будет больше. Пожалуйста, поедем.
