Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 5 2006)

“На мой взгляд, литературные премии имели бы реальный смысл, если бы стали новым инструментом критического обсуждения. Но этого как будто не происходит. Может быть, потому, кстати, что у большинства премий сменяемое (каждый год новое) жюри и это мешает премии стать долговременным сознательным проектом. Да и просто мешает „естественному отбору”, потому что для каждого члена жюри задача „не потерять лицо” становится приоритетной. Рисковать не хочется, нужно представить нечто беспроигрышное. Какое-то знакомое, то есть вчерашнее, то есть однажды уже съеденное блюдо. Исключением, на мой взгляд, является премия Андрея Белого, но у нее изначально другой статус и характер: возникла она четверть века назад в андеграундном сообществе и не имеет материального выражения. И жюри там, кстати, постоянное. С его решениями я не всегда согласен, но всегда понимаю их мотивации”.

Григорий Амелин, Валентина Мордерер. [Дмитрий Быков, “Борис Пастернак”]. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.

“Книга Быкова не просто ошеломительно плоха, она вредоносна (и автор — как тот тарантул, который полезен только тем, что, будучи настоян в масле, служит лучшим лекарством от укусов, причиняемых им же)”.

См. также: Никита Елисеев, “Прогулки с Пастернаком” — “Новый мир”, 2006, № 4.

Владимир Аристов. Благодарности издалека. — “Взгляд”, 2006, 17 января <http://www.vz.ru>.

“Елизавета Мнацаканова — одна из триады поэтов (вместе с Геннадием Айги и Виктором Соснорой), которые особенно явственно связывают авангард начала XX века с современностью. <…> Собственно, формально сходных примеров в поэзии не так уж и мало. Из прошлого можно назвать Илью Зданевича, Гертруду Стайн, OuLiPo (то, что Мнацаканова не знала всего этого, в общем-то несущественно)”. В настоящее время Мнацаканова — лектор литературы в Венском университете, ее книга “ARCADIA” (изд. Р. Элинина) получила в прошлом году премию имени Андрея Белого.

Алексей Балакин. [Алексей Иванов, “Золото бунта, или Вниз по реке теснин”]. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.

“Так вот, если б „Золото бунта” было кулинарным изделием, то на его обложке наверняка бы красовалось: „Состав: картон, бумага, типографская краска, клей, вкусовая добавка ‘роман‘, идентичная натуральной”. Это отнюдь не порицание, но простая констатация. „Золото бунта” — качественный, действительно качественный продукт, созданный надежным, трудолюбивым мастером, ответственным за свое ремесло. Но он — не живой, выросший из ниоткуда непонятно по какой причине, а весь придуманный, измышленный, искусственный, выращенный в пробирке”.

См. также: Дмитрий Быков, “Сплавщик душу вынул, или В лесах других возможностей” — “Новый мир”, 2006, № 1.

Сергей Беляков. Победа pro et contra . — “Урал”, Екатеринбург, 2006, № 1 <http://magazines.russ.ru/ural>.

Рубрика “Журнальная полка Сергея Белякова”. В данном случае — о статье Игоря Яковенко “За победу мы по пятой осушили...” (“Дружба народов”, 2005, № 10 <http://magazines.russ.ru/druzhba> ). “Прежде всего Яковенко забывает, что с древнейших времен до наших дней дожили как раз те народы, что умудрились на протяжении тысячелетий сохранить свои фундаментальные ценности. <…> Пока евреи не перестанут читать Тору, делать обрезание или хотя бы помнить о том, что Тору надо читать, а мальчиков следует обрезать, еврейский народ будет жить. Если бы Тора была забыта, если б еврейские реформаторы предложили отбросить иудаизм, чтобы лучше интегрироваться в античный мир, позднее — в средневековое христианское общество, в общество российское и т. д., их ждал бы конец. Радикальный отказ от традиционных ценностей есть способ коллективного самоубийства, при котором индивиды-то могут и выжить, а вот народ неминуемо погибает”.

Станислав Бескаравайный. О технологичности истребления нечисти. — “Гипертекст”. Критический журнал. Издается с 2004 года. Главный редактор Кристина Абрамичева. Уфа, 2005, № 3.

“<…> создатели фильма „Блейд-3” наконец-то додумались запускать в систему вентиляции серебряную пыль”.

Андрей Битов. Айсберг всплыл… Последнее белое пятно питерской литературы. — “НГ Ex libris”, 2006, № 2, 19 января <http://exlibris.ng.ru>.

“Ныне пришла пора еще одной части айсберга подняться на поверхность. Это может быть наиболее тайная, наиболее загадочная его часть. Я о поэтах „филологической школы”. В нее входили уже ушедшие Сергей Кулле, Александр Кондратов, Юрий Михайлов, Михаил Красильников, Леонид Виноградов и здравствующие ныне Лев Лосев, Михаил Еремин, Владимир Уфлянд. Они первыми стали восстанавливать прерванные традиции обэриутов и футуристов. Их рискованные хепенинги едва не на четверть века опередили последующие игрища московских концептуалистов. И о них забыли бы, если бы не присутствующие поныне в нашей поэзии Лосев и Еремин, если бы Бродский не назвал Уфлянда в числе своих учителей”. В связи с книгой — “„Филологическая школа”. Тексты. Воспоминания. Библиография” (М., “Летний сад”, 2006).

См. также: Андрей Битов, “О пустом столе” — “Октябрь”, 2005, № 3; “Записки жюриста” — “Октябрь”, 2005, № 6; “ File на грани фола” — “Октябрь”, 2005, № 10 <http://magazines.russ.ru/October>.

См. также: “Разговор с писателем Андреем Битовым” — “Слово/Word”, 2005, № 45 <http://magazines.russ.ru/slovo>.

См. также: Андрей Битов, “Каменноостровская месса” — “Новый мир”, 2006, № 1.

Владимир Бондаренко. Отвязанная лодка. Остров озарений Ольги Седаковой. — “НГ Ex libris”, 2006, № 1, 12 января.

“В Венеции я полюбил стихи Ольги Седаковой”.

См. также: Ольга Седакова, “Сергей Сергеевич Аверинцев: воспитание разума” — “Континент”, 2005, № 126 <http://magazines.russ.ru/continent>.

Андрей Борцов. Русский характер. — “Спецназ России”, 2006, № 1, январь <http://www.specnaz.ru>.

“Дело в том, что улыбка в русском общении не является сигналом вежливости. В американском же и европейском поведении улыбка — прежде всего сигнал вежливости, поэтому она обязательна при приветствии и в ходе разговора. <…> Улыбка у русских — сигнал личного расположения к человеку, выражение симпатии”.

Светлана Васильева. Кони и сказки. — “День и ночь”, Красноярск, 2005, № 11-12 <http://magazines.russ.ru/din>.

“Автор представляет читателю журнала „День и ночь” главу из нового романа „Приключения мадам де Люкс”. Его героиня, библиотекарша Людмила Авзаловна, всерьез начитавшись Литературы, возомнила себя чуть ли не спасителем человечества, защитницей „вдов и сирот”, как когда-то небезызвестный идальго Дон Кихот Ламанчский, — и вот что из этого вышло…”

Катарина Венцль. Московский дневник. — “Зеркало”, Тель-Авив, 2005, № 26 <http://magazines.russ.ru/zerkalo>.

1995 год. “На улице к Тер-Оганяну подходят двое — шустрого вида грузин с приятелем. Быстро пройдя мимо милицейских машин, припаркованных около галереи, они отправляются во двор. В кустах между мусорными баками они зажигают косяк. Затянувшись с присвистом, они кашляют и приседают. Докурив, они с блестящими черными глазами вскакивают на ноги и выметаются на улицу. Расходятся так же мгновенно, как и сошлись: на остановке грузины растворяются за проезжающим трамваем. Заторможенный от косяка Тер-Оганян идет с понурой головой, осторожно ставя ноги перед собой. Сосредоточиваясь, он исподлобья посматривает вокруг себя. Девушка, напротив которой он садится в метро, пугливо косится ему на руки”.

Владимир Винников. “Лодка на речной мели…” Почти неюбилейные заметки. — “Завтра”, 2006, № 2, 11 января <http://www.zavtra.ru>.

“3 января 2006 года исполнилось 70 лет со дня рождения Николая Михайловича Рубцова. 19 января 2006 года исполнится 35 лет со дня его гибели. То есть в эти самые дни пересекается незримая черта, после которой посмертное бытие поэта с неизбежностью будет становиться все длиннее, чем его земная жизнь, его досмертное бытие. <…> Ни в коем случае не приравнивая Николая Рубцова к вечным гениям мировой поэзии, тем не менее с полной уверенностью можно сказать, что первое испытание историческим временем его творчество выдержало, что в своем „хронотопе” Рубцов навсегда останется если не первым среди равных, то равным среди первых. <…> Феномен Рубцова, как в свое время близкий и родственный ему феномен Есенина, выходит за рамки собственно литературы, это общественное, а следовательно — и политическое явление. Но — это определяюще важно — без высочайшей художественной составляющей рубцовского творчества ни о каком общественно-политическом явлении применительно к нему и речи бы идти не могло. В конце концов, многочисленные „рубцовы” из числа отечественных стихотворцев, примерявшие на себя роль „непризнанного и потому пьющего гения”, рубцовских поэтических высот как-то не достигли”.