Начальник оперчасти
майор Светляк С. М.
№ 89
ИЗ ЦИВС
ГУИН г. Москвы
Приказ № 35 от 04.02.1998
В связи с пограничным психическим состоянием направить подследственного Золоторотова Е. А. в специальное лечебное учреждение для дополнительного обследования.
Начальник ИЗ ЦИВС
подполковник внутренней службы
Баранов Н. И.
№ 90
Герман Штильмарк – Евгению Золоторотову
Урод, я тобой горжусь. Всегда знал, что где-то очень глубоко в тебе спрятана со страшной силой сжатая пружина, маленький термоядерный заряд, но, конечно, не предполагал, что он взорвется там, где взорвался. Уголовничков решил погонять? Молодец! Думаю, в Бутырке о тебе станут слагать мифы и легенды, и, мелкий недотепа, ты вырастешь до размеров богатырских и фантастических. У моих немцев, если я не ошибаюсь, был такой Кухулин… А скажи, дорогой мой Кухулин, за что ты человека чуть жизни не лишил? Совершенно не зная его, но зная тебя, я понимаю, что он этого заслуживает, но я сейчас не о нем, а о тебе. Ты знаешь, что подобными поступками все больше усложняешь дело, попросту говоря, затягиваешь петлю на своей шее. Могу подсказать, как затянуть ее окончательно. Для этого ко всему тобой на данный момент содеянному надо: а) симулировать сумасшествие, и тогда тебя сгноят в психушке и б) совершить побег, и тогда тебя посадят лет на двадцать. Это же просто счастье, что на тебя не завели отдельное дело по факту покушения на убийство. Наверное, он дурно отзывался о женщинах? Не согласился с тем, что они существа высшего порядка? Не соглашаясь с этой твоей жизненной максимой, я всегда ощущал исходящую от тебя опасность физического насилия. Помнишь, ты чуть с кулаками на меня не бросился, когда я сказал, что Наташа Ростова за все четыре тома «Войны и мира» ни разу не пописала и не покакала? Хотя я не от себя это сказал, прочитал где-то, кто-то из современных писателей написал. Этот бедняга что-нибудь подобное выдал? Ну, колись! Не колешься, молчишь, не отвечаешь на мои записки, но зато на допросах у Валентины Ивановны Дудкиной охотно вешаешь на себя всех собак. Или, извини, кошек. Впрочем, кошек ты тоже любишь, поэтому буду называть вещи своими именами, ты вешаешь на себя всех изнасилованных москвичек и москвичей. И тех, кому хочется, чтобы их считали изнасилованными. Женщины – существа странные, увидят в кино, как ведет себя, допустим, Клеопатра, и начинают вести себя точно так же в убогой нашей реальности. Я встречал таких пару раз и сразу предупреждал: «Я не Антоний, дорогая». Это не просто подражание, это вера, старик, самая настоящая вера! Сначала они придумывают себе что-то, сами начинают в это верить, а потом заставляют верить в это всех окружающих. И счастливо проживают жизнь! А в старости, как моя мамочка, живут воспоминаниями о том, чего не было. Пойми же ты, наконец, что мы с ними такие же разные, как горячо любимые тобой собаки и кошки… Или как Россия и Америка… Еще на заре нашей демократии меня умиляло это наше общее устремление к Америке и американцам, мол, они такие же, как мы – великий народ, открытые и пр., пр. Все вроде правильно, все так, но одна деталь мешает. Когда мы тут у себя спим, американцы там у себя бодрствуют. Между нами и американцами столько же общего, сколько между собаками и кошками. И если мужчину к женщине двигает желание, то женщину к мужчине – ненависть. Они ненавидят нас за то, что у них нет члена. За то, что мы – их, а не они – нас, за то, что не мы рожаем, что у нас месячных нет. Ненависть, брат, стопроцентная ненависть! А теперь признайся, ты в нее влюблен? Смотришь на нее, как кролик на удава, и прешь в открытую пасть. За один ее пальчик, за один мизинчик, за какую-нибудь чёртову полосочку на груди готов на всё? На край света, на каторгу, в рудники? Ты не Митя Карамазов, старик, но это еще полбеды. Беда в том, что она не Грушенька. Я знаю, что говорю, я с ней встречался. Самое страшное, она в самом деле убеждена, что ты – «московский Чикатило». Или это не ты ее убедил, а она себя? Выдумала и поверила? Тогда прости. Знаю, тебе там туго, очень туго, но временами я перестаю тебя понимать, вот что страшно и опасно. Всегда понимал, а теперь – провалы. Или ты не веришь мне? Ну что же, слушай правду о своей Дульсинее. Я, кажется, говорил, что они нас ненавидят – за член, за храп во сне, за то, что пьем водку и орем на футболе. Но не потому, что это им не нравится, а потому, что они сами так не могут. Они ненавидят нас не за то, что мы мужчины, а за то, что они – не мужчины. Прикинь, старик, моя нынешняя жена Катя по совместительству оказалась лесбиянкой. Я, конечно, сперва возмутился, а потом очень смеялся. Над собой, разумеется. Это ведь не патология и даже не разврат, а что-то вроде модного ныне фитнеса, девичьи посиделки конца двадцатого века. Полежалки-полизалки. Когда я возмущался, Катя горько плакала и никак не могла взять в толк – за что? «Этим сейчас все занимаются». «Все» – в устах моей Катишки не преувеличение: Садовое кольцо, салоны, бутики и презентации – это для нее действительно все – вся Москва, вся страна, весь мир. «Этому целый номер журнала “Women’s Religion” посвящен», «это просто мода». Это не мода, старик, точнее, не только мода, это, старик, – тенденция, очередной этап все той же беспощадной войны между мужчинами и женщинами, в которой они всё больше и больше берут верх. «Мы и без вашего члена обойдемся!» – вот что написано на их знамени. Без члена, может, и обойдутся, а без кошелька вряд ли. Мужчины дряхлеют скорее и умирают раньше, это – факт, и этот факт вселяет в наших женщин гигантский оптимизм. Ты никогда не наблюдал, как вдруг расцветают вдовы? Ей уже за шестьдесят, ей бы голову в черный платочек, а она цветет, как майская роза: «Подходите, нюхайте!» Нет, опять же это не порок и не разврат, это – месть! Он уже давно в земле, а она ему: «Получай, гад, получай! За все те годы, что мы прожили вместе, когда не я тебя, а ты меня!» В конце концов моя мамочка смирилась с загулами и самодурством папаши, но только внешне. А потом отца стукнул по башке инсультик, этот бич мужского населения нашей страны и отрада женского. Инсульт предпочтительнее инфаркта, хлопотно, конечно, но удовлетворение больше. Уж тут-то мамочка оттянулась, уж тут-то поцарствовала. Он «утку» просит – жестами и глазами, а она делает вид, что не понимает. «Чего тебе, Гена, – теперь она его так называла, раньше папаша запрещал. – Пить? Да что же, что?!» В ее голосе слышалось неподдельное ликование. На папиных похоронах я наблюдал триумф женщины. «Он в гробу, а я живу» – жизнь удалась! А потом цвела и пахла, цвела и пахла, и сейчас еще цветет. Дружит с такими же цветущими вдовами, предаваясь воспоминаниям и доступным радостям жизни. Иногда мне кажется, что они вместе пишут книгу о нас мужиках, впрочем, почему кажется… Все женщины пишут эту книгу. Знаешь, как она называется? «Мужчины как домашние животные». Завести, потешиться, погордиться, а потом в ямку закопать и забыть. Вообще, нет более разных существ, чем мы и они. В детском саду девочки были кем-то вроде марсиан, они писали сидя. Нас соединяет только секс. Старики и старухи разбегаются по углам и в одиночестве ждут смерти. Ты так не думаешь? А я уверен, что это так. И вообще, знаешь, что я тут подумал: мужики – это собаки, бабы – кошки.
Чтобы лишить Катишку удовольствия закопать меня и забыть, я напихал ей пинков, надавал подзатыльников и вытолкал за дверь. А потом долго смеялся над собой, потому что эта история ничего в моей жизни не меняет, я всегда это про них знал, но надеюсь, что что-то изменит в жизни твоей, которая, странным образом, стала для меня важней, чем моя собственная. Я знал миллион баб, и все худшее, что было в них по отдельности, собралось воедино в одной твоей Валентине Ивановне. Сперва она заставила себя поверить в то, что ты московский Чикатило, а теперь пытается заставить поверить в это всех. Даже меня! Утром, за чаем, она стала объяснять мне психологию твоего поведения, как ты коварен и хитер. Впервые в жизни, общаясь с женщиной, я растерялся. Я только спросил: «Что же ты, сука, делаешь?» Голодная, расчетливая, злая сука. Я слышал не один раз и даже читал: «Россию спасут женщины». Нет, старик, они ее погубят.
№ 91
Главному врачу спецпсихбольницы № 1
Горелику И. С.
Докладная
Во время планового обыска в палате № 6 у подследственного Золоторотова была обнаружена записная книжка под названием «Собаки и кошки как фактор любви». Золоторотов всячески препятствовал изъятию и успел проглотить значительную часть, вследствие чего пришлось применить меры физического воздействия.
Я ему: «Открой пасть, падла», а он ни в какую!
27.01.1998 г. Ст. санитар Курский И. И.
№ 92
«Все, что у нас есть, это любовь»
Эразм Ротердамский
Введение
Есть один ученый, математик, всемирно известный, но фамилию не помню – не наш, то ли австриец, то ли американец, впрочем, это не так уж и важно, важно, что он есть и что он математик. Математика – наука точная, рабочий инструмент математиков – карандаш и бумага, а на бумаге – цифры. То, что в основе всего лежит цифра, сказал еще Аристотель, и это вызывало раньше сомнения, но теперь приходится полностью согласиться, потому что и звук – цифра, и изображение – цифра, всё – цифра. (Кроме буквы, конечно.) Так вот, тот великий математик с карандашом в руке и цифрами в голове доказал, что наблюдение за Вселенной изменяет Вселенную. Поначалу, да и сейчас еще, в это невозможно поверить, но, тем не менее, это так! В математическом мире это доказательство вызвало замешательство и переполох, лучшие математики, в том числе уже и наши, с карандашом в руке и цифрами в голове кинулись проверять доказательство, и их проверки показали – прав, он прав.
