Совсем недавно воспоминание о дочери наполнило бы его сердце невыносимым горем. Но сейчас Оскар благодарил судьбу за то, что Франческа навсегда останется частью его жизни, за то, что после всего случившегося он сумел выжить и, более того, оказался в кругу друзей, которые всемерно его поддерживали.
Внизу открылась кухонная дверь и раздался голос миссис Снид, отдававшей мужу приказания. Потом на лестнице показался Артур с подносом орехов и того, что миссис Снид называла «канапе»: маленьких крекеров с паштетом и другими вкусными пастами. Артур сегодня надел свои лучшие серые брюки из шерстяной фланели и блейзер, украшенный на груди золотой эмблемой его боулинг-клуба.
Взойдя на последний марш, он увидел Оскара,
— А вот и вы, мистер Бланделл, при полном параде! Жена велела подать вот это наверх, в гостиную, и всех обнести. А горячее подадим попозже. Вот только Орацо сюда пробрался. Бьюсь об заклад, нежится сейчас у огонька. Не хотелось бы, чтобы он все слопал.
— А мы поставим все так, чтобы он не достал…
И Оскар провел Артура в большую комнату, теплую и приветливую. Горели все лампы, в камине пылал огонь, Элфрида расставила повсюду кувшины с остролистом и белыми хризантемами, но главным украшением гостиной был букет чудесных заморских лилий, подаренный ей Люси и теперь благоухавший в большой вазе. Артур доставил лилии сегодня утром. Они были завернуты в целлофан и перевязаны широкой розовой лентой с большим бантом. Элфрида чуть не расплакалась, так была тронута. Лилии красовались на маленьком столике около дивана. Их экзотические лепестки постепенно раскрывались в тепле, источая тяжелый, почти тропический аромат.
Оскар и Артур поставили поднос повыше, чтобы Горацио не смог до него добраться, но пес, лежавший у камина, притворился, что крепко спит и ему нет никакого дела до «канапе». Оскар хотел было прогнать его, но тот так уютно устроился, что у Оскара духа не хватило. Он спустился вместе с Артуром к бару, где они встретили Сэма в щегольском темном костюме и прекрасной рубашке в бело-синюю полоску.
— Вы знакомы с Сэмом Ховардом, Артур?
— Не думаю, что имел удовольствие. Приятно познакомиться с вами.
— Артур будет нашим барменом, Сэм.
— А вы умеете открывать шампанское, Артур? — спросил Сэм.
— Ну, не могу сказать, что имел много практики в этом деле, я сам-то любитель пивка. По телевизору показывали, что надо немного потрясти и повертеть бутылку, будто это пожарный шланг. И тогда забьет струя. Мне, признаться, всегда жалко было, что столько добра пропадает.
Сэм рассмеялся.
— Я с вами полностью согласен. Но можно обойтись без стрельбы пробками в потолок и фонтанов пены. — Он взял бутылку шампанского из ведерка. — Для этого надо осторожно распутать проволоку вокруг горлышка и немного ее ослабить, а потом вынуть пробку… вот так. И вращать нужно не пробку, а бутылку, причем очень медленно.
Он подтвердил свои слова делом, и пробка почти беззвучно выскользнула из бутылки. Золотистое вино вспенилось в подставленном вовремя бокале, и ни одной капли не пролилось.
— Вот это да, — сказал Артур. — Никогда не думал, что такое можно сделать по-тихому.
Элфрида, подмазав последнюю ресничку, посмотрела на свое отражение в длинном зеркале гардероба. Черные шелковые брюки, прозрачная черная блузка, поверх которой надет свободный жакет из зеленого шелка. Висячие серьги и длинные нити бус казались зеленоватыми, отражая ткань жакета. Голубые веки, алый рот и пламенеющие, как только что разгоревшийся огонь, волосы.
Она надеялась, что новые друзья не сочтут ее чересчур экстравагантной.
Выйдя из спальни, она увидела у импровизированного бара Артура Снида, полностью готового к исполнению обязанностей.
— Артур! Вы такой красивый сегодня. А где миссис Снид?
— Кончает готовить котлетки «по-киевски», миссис Фиппс. Через минуту поднимется. Вы смотритесь потрясающе. Я бы вас и не узнал, встреться вы мне на улице.
— Спасибо, Артур. А все остальные уже готовы?
— Сидят у огонька. Гости вот-вот наедут.
— Я надеюсь, они сами войдут, без звонка, но если что, вы не сможете спуститься и открыть дверь?
— Сделаю, миссис Фиппс. А сейчас как насчет стаканчика шипучего? Остальные уже запаслись. Для поднятия духа, как сказал мистер Бланделл. Но, сдается, ему в такой праздник дух поднимать не потребуется.
Артур налил Элфриде шампанского, и с бокалом в руке она прошла в гостиную. И комната, и все присутствующие, казалось, сошли со страниц иллюстрированного журнала в яркой глянцевой обложке. Люси высоко зачесала волосы, и со своей тонкой шейкой и серьгами в ушах казалась повзрослевшей. Лицо Кэрри разрумянилось, и Элфрида не могла припомнить, когда у нее так сияли глаза. Кэрри надела черное платье с закрытым горлом, но без рукавов, с юбкой, струившейся мягкими складками от узких бедер до самых щиколоток, и открытые серебряные босоножки на высоком каблуке. На пальце у нее сверкало сапфировое кольцо, в ушах — бриллиантовые серьги. Элфриде казалось, что в Кэрри невозможно не влюбиться сразу и навсегда, и она не могла понять, как это Сэм может сосредоточенно играть в карты, словно считая потрясающую красоту Кэрри само собой разумеющейся. Хотя это, наверное, обнадеживающий признак. Больше всего на свете Элфриде хотелось, чтобы Кэрри снова была счастлива, но Оскар прав, слишком рано еще строить планы и заниматься сватовством. Пока нужно радоваться уже самому появлению Сэма и тому, что они с Кэрри вроде бы подружились.
Все были заняты разговором, поэтому только Оскар, который стоял у камина, видел, как вошла Элфрида. Их взгляды встретились, и на мгновенье им показалось, что в этой ярко освещенной людной комнате их только двое. Он поставил стакан на полку, подошел и взял Элфриду за руку.
— Ты само совершенство, — сказал он.
— Нет, просто старая актриса. Но очень счастливая старая актриса.
И она осторожно, чтобы не испачкать помадой, поцеловала его в щеку.
— Ну, а ты как, Оскар? — Они очень хорошо понимали, в чем суть ее вопроса. — Нормально?
Он кивнул. Тут кто-то позвонил в дверь. Горацио вскочил с оглушительным лаем и бросился вниз по лестнице.
Элфрида рассмеялась.
— А я-то старалась!..
— Я спущусь, — встрепенулась Люси в тайной надежде, что явилось семейство Кеннеди: она сгорала от нетерпения произвести впечатление на Рори.
Послышались голоса:
— Мы первые? Мы пришли слишком рано?
— Ну конечно не рано, — возразила Люси. — Мы ждем вас. Давайте мне ваши пальто. Все уже наверху.
И вечеринка началась.
В четверть девятого она закончилась. Супруги Ратли, Синклеры и Эрскин-Эрлы отбыли, задержались только Кеннеди, которые приехали в Усадьбу после ежегодной рождественской встречи в Доме престарелых. Питер, который был сегодня в облачении священника, с белым воротничком, похожим на собачий ошейник, объявил, что по горло сыт чаем и булочками, но с благодарностью опрокинул бы стаканчик виски в веселой компании.
Сэм подбросил в камин дров, и все с удовольствием опустились в кресла, давая отдых усталым ногам. Рори и Люси ушли на кухню помочь миссис Снид и Артуру с мытьем посуды и уборкой, оттуда доносились их веселые голоса и смех.
Элфрида, подложив под спину подушки и сбросив туфли, сказала:
— Просто не верится, что все уже позади. Мы суетились целый день, и вдруг оказалось, что уже восемь вечера и гости поглядывают на часы и говорят, что пора отправляться восвояси.
— Это признак удачной вечеринки, — заметил Питер, — время летит как на крыльях, когда людям хорошо.
Он восседал в большом кресле, а у его ног на ковре уютно устроилась Табита.
— Мне понравилась леди Эрскин-Эрл, — сказала Кэрри. — В своей пушистой шали и жемчугах она была похожа на маленького пони из горной Шотландии.
— Это наша звезда, — рассмеялась Табита.
— Они с миссис Снид болтали без передышки.
— Это потому, что обе работают в комитете по сбору средств для церкви и «Женского института». Впрочем, Элфрида, попросив миссис Снид и ее супруга помочь вам, вы могли не опасаться затянувшихся пауз в разговоре.
— Артур оказался мастером на все руки, — вставил Оскар. — Успевал быть и дворецким, и барменом, принимал заказы на цветы и фрукты к Новому году. Эмма Эрскин-Эрл заказала ему хризантемы, а Джэнет Синклер — шесть авокадо. Джэнет очаровательна, жаль, что мы с ней прежде не были знакомы, хотя ее муж приходил лечить Кэрри.
— Между прочим, — добавила Кэрри, — Джэнет архитектор. И три дня в неделю работает в Кингсферри.
— Причем, — вмешался Питер, — весьма успешно. Это она спланировала новое крыло Дома престарелых, и очень удачно. Правда, теперь, с новой пристройкой, основное здание выглядит немного мрачно. — Он поставил стакан на стол и, взглянув на часы, сказал: — Табита, дорогая, нам надо двигаться,
