Теперь все дела были сделаны, и принцесса с чистой совестью вернулась к хрустальному гробу, залезла внутрь, устроилась поудобнее, а вышитую феей-крестной подушечку выбросила наружу, потом, конечно, придется объясняться, ну и черт с ним, скажу, что ворочалась во сне, и вообще, человек имеет право сам выбирать себе подушки! С этими приятными мыслями принцесса достала из коробочки веретено, ну что ж тут поделаешь, я ее пыталась отговорить, но разве ж она слушает, так что мне остается только надеяться (не то что бы это что-то меняет, но все же…), что ей будут сниться исключительно хорошие сны.
Сказка о том как братец Лис с братцем Кроликом помирился
Помни, ты в ответе за тех, кого приручил, сказал братец Лис.
А братец Кролик ничего не сказал, только почесал лапкой за ушком и подумал, что вот же ж блин, понеслась пизда по кочкам, каждый раз, как у него рефлекторное выделение желудочного сока, так он классику начинает цитировать, надоело-то как, госсподи.
Ну а братец Лис, понятное дело, мысли читать не умел, он даже свои мысли читать не умел, не говоря уже про чужие, да и потом, какие у кроликов мысли всем известно, чего тут читать, чай, не Экзюпери. Поэтому братец Лис зарылся носом в белую пушистую шерстку и прошептал, а как же я, мне же так плохо будет без тебя, тебе меня совсем ни капельки не жалко?
А братец Кролик опять ничего не сказал, хотя и собирался в начале, но потом понял, что по большому счету сказать-то ему и нечего, и опять лапкой почесал за ушком, хотя не чесалось у него за ушком нифига, но надо же чем-то лапки занять.
Я так и знал, сказал братец Лис, тебе наплевать на меня, тебе нет до меня никакого дела, и глаза его наполнились слезами, а верхняя губа вздернулась, обнажая крепкие белые клыки.
Ну а чего я, собственно, ждал, меланхолично думал братец Кролик изо всех сил удерживаясь, чтобы не почесать лапкой за ушком, потому что ушко в последнее время начало нарывать от непрерывного почесывания. Пожалеть его, что ли? Мне-то теперь уже все равно, можно и пожалеть, и он почесал лапкой за ушком.
Не чешись, строго сказал братец Лис, у тебя же там кровь, господи, ну как маленький, честное слово, когда же ты уже вырастешь.
Наверное, из меня получится красивое чучело, думал братец Кролик. Если, конечно, аккуратно снимать шкурку. Мне бы не хотелось, чтобы меня набили ватой. Лучше сухой травой. Или опилками.
Ну как с тобой можно разговарить, устало спросил братец Лис, ты же совершенно меня не слышишь. Ты хочешь, чтобы я ушел? Скажи, хочешь?
Я спать хочу, сказал братец Кролик и зевнул для убедительности, хотя спать ему совершенно не хотелось, а хотелось почесать лапкой за ушком. Оставайся, конечно, зачем ты спрашиваешь.
Братец Лис улыбнулся, прижал к себе братца Кролика и заснул, и братец Кролик тоже заснул, и они спали долго и счастливо и проснулись в один миг.
Сказка про всяческую хуйню
Жила была на свете всяческая хуйня. Нет, это неправильное начало, не будем гоняться за всякими там дешевыми эффектами, времени нет, а эффекты, я думаю, сами придут. Главное — не обращать на них никакого внимания, тогда они сразу приходят. И тогда, значит, начнем с того, что в одном волшебном лесу жила была принцесса. Фигня какая-то получается, с одной стороны, за эффектами, вроде как, решено было не гоняться, а с другой стороны, нельзя же так сразу, в лоб, без всякого даже намека на фантазию. Очень сложно, прямо даже не знаю, как быть. Как быть — это вообще основная экзистенциальная проблема, потому что чему нас учат семья и школа? Семья и школа учат нас каким быть, а вот как — об этом они обе стыдливо умалчивают. Сами не знают, я так думаю.
Короче, пока я тут отвлекаюсь, вы уже поняли, что, во-первых, где? — в лесу, во-вторых, в каком? — в волшебном (это я так снимаю с себя всяческую ответственность за происходящее, если кто не понял), а в-третьих, кто? — принцесса. Ну, и если уж совсем честно, то, в-четвертых, что делала? — всяческую хуйню. Это такой глагол, потому что отвечает на вопрос «что делать?» Я бы еще добавила, что на этот вопрос хрен ответишь, но не буду, а то меня могут побить ногами — скажут, что сперва заманила светлым словом «сказка», а потом сама виновата.
Я всегда говорила, что глупости писать легко и приятно, а оказывается, это еще и полезно, потому что я, пока суд да дело, поняла, о чем будет сказка. Сказка будет о любви, потому что принцесса и всяческая хуйня совершенно не могли друг без друга жить. То есть без всяческой хуйни жизнь принцессы теряла смысл, я так думаю, что это, наверное, любовь. А без чего еще жизнь может потерять смысл? Кто сказал «без смысла»? Вообще больше ничего рассказывать не буду. Никогда!
Ну вот, теперь нужен конфликт, а то какая сказка без конфликта? Это ведь только в жизни все гладко и ровно, а в сказке — нет, в сказке так не бывает. В общем, в один прекрасный день принцесса с удивлением заметила, что она не может уйти из дома, потому что стоит ей только выйти на порог и начать закрывать за собой дверь, как всяческая хуйня немедленно оказывается в проеме, и невозможно с этим ничего поделать. С собой ее не возьмешь, потому что она обычно невыносимо тяжелая, а обратно в дом тоже не затащишь, она за косяк цепляется, прямо как… Нет, об этом ни слова, а то я опять увлекусь.
А, ну конечно, про самое главное я как раз и не рассказала. Хотя можно было бы и догадаться, если честно. Так вот, всяческая хуйня время от времени оборачивалась Прекрасным Принцем. Причем на заре туманной юности принцессе казалось, что каждый раз другим, но потом она поумнела, и поняла, что одним и тем же, а все эти десять отличий — это так, для отвода глаз.
Принцесса очень любила Прекрасного Принца, а когда поняла, что это каждый раз один и тот же Прекрасный Принц, так еще сильнее начала любить, потому что, в сущности, хорошая была девочка, верная, хоть и не очень сообразительная, а может, как раз, благодаря этому, не знаю. Казалось бы, живи и радуйся, ан нет — подошло время для второго конфликта: стоило принцессе поцеловать Прекрасного Принца, как он тут же превращался опять во всяческую хуйню. Например, в бревно. Ну да, обычное бревно, гладкое, без всяких там сучков, прости меня, дедушка Фрейд, я постараюсь больше так не шутить. То ли это было страшное заклятие, наложенное на Прекрасного Принца тайными недоброжелателями (хотя мы-то знаем, что такие мощные заклятия под силу только доброжелателям, знаем, но никому не скажем, тем более, что это ведь только сказка, а в жизни никаких заклятий не бывает вовсе, в жизни только покой и воля бывают, да и то, кто их видел). То ли у Принца были какие-то свои серьезные причины, не знаю, да и не важно, главное действующее лицо все-таки принцесса с ее богатым внутренним миром, а всяческая хуйня — это скорее декорация. Не будем же мы вдаваться в скрытые мотивы сложного поведения декораций.
Ну вот, принцесса каждый раз давала себе страшную клятву, что теперь-то она точно будет умнее, и целовать Принца не станет, но каждый раз все так неудачно складывалось, что удержаться не было никакой возможности.
А вы погодите расстраиваться, это только на первый взгляд все так печально выглядит, а на самом деле — вопрос привычки. Вот и принцесса в какой-то момент привыкла, и даже начала получать некое, пусть извращенное, но удовольствие. И опять, казалось бы, живи и радуйся — ан нет. Потому что тут, откуда ни возьмись, подоспел с пылу с жару третий конфликт. В один прекрасный раз принцесса привычно не удержалась и поцеловала Прекрасного Принца, но ничего не произошло. Прекрасный Принц поцеловал ее в ответ и продолжил прерванный разговор о новой модели мортиры, что бы это слово ни означало. Принцесса вздрогнула от удивления и даже почувствовала некоторое разочарование — знаете, из разряда таких приятных разочарований внизу живота, меня вообще потрясает низ живота, сколько там всего помещается, просто уму непостижимо, если вдруг чего-то не хватает, или там сказку пишешь и надо место заполнить между конфликтами, так внизу живота обязательно найдется что-нибудь подходящее к случаю, или неподходящее, но это неважно, потому что само по себе привлекает пытливого читателя почище любого конфликта. Короче, сколько принцесса ни целовала Прекрасного Принца, он даже и не думал ни во что превращаться, а строго говоря, вообще ни о чем не думал — сами посудите, разве можно о чем-то думать, когда тебя целует принцесса? Разве что о новой модели мортиры, но об этом ни звука, потому что если принцесса узнает, то потом до скончания дней бревну будешь завидовать…
Время шло, и с каждым днем принцесса нервничала все сильнее, потому что к бревну в доме она уже более или менее привыкла, а вот что делать с Прекрасным Принцем, не очень-то было понятно. Ладно бы еще кормить, это как раз не смертельно, ну если, конечно, не заказать сдуру еду у Лешего из Заброшенной Чащи, но таких дураков, слава богу, нет, а если точнее, то таких дураков со временем почти совсем не осталось. В любом случае, еда — это более или менее решаемая проблема, а вот как быть с ожиданиями… Нет, не еды, далась вам эта еда. Принцессу очень волновало, что она совершенно не в состоянии соответствовать ожиданиям Прекрасного Принца. Сами подумайте, а вдруг Принцу захочется поговорить о мортире, а это вполне вероятно, во всяком случае, вряд ли ему захочется поговорить о чем-нибудь еще… С бревном в этом смысле было гораздо проще — какие ожидания у бревна? А если и есть, то кого это волнует?
