— Я все же пойду. Премного благодарен, Джанис. Спасибо, мистер Притчард, — сказал Том с улыбкой и повернулся.
Том не услышал позади себя ни звука и прошел в коридор, который вел в холл. Мистер Притчард явно идет за ним, как будто игра забыта. Джанис мелькает рядом.
— Можно ли здесь приобрести все необходимое поблизости? — говорил на ходу Том. — Супермаркет? Магазин скобяных изделий? Море все-таки лучше. Во всяком случае, ближе.
Подтверждающие реплики.
— Вы слышали когда-нибудь о семье Гринлифов? — спросил Дэвид Притчард, откидывая голову назад, словно желая увеличить свой рост.
— Да, и сейчас, и раньше. — Том сохранял невозмутимый вид. — Вы знаете мистера Гринлифа?
— Которого? — спросил Дэвид шутливо, но грубовато.
— В таком случае вы не знаете, — сказал Том. Он взглянул на потолок гостиной с отражающимся на нем трепещущим кругом. Солнце почти скрылось за деревьями.
— Когда идет дождь, хочется в нем утопиться, — сказала Джанис, заметив взгляд Тома.
— Этот пруд глубокий?
— Пять футов или около того, — заметил Притчард. — Кажется, илистое дно. Вряд ли можно пройти вброд. — Он усмехнулся, обнажив крупные зубы.
Эта усмешка могла бы показаться любезной или простодушной, но теперь Том знал его лучше. Он спустился по ступеням на траву.
— Спасибо вам обоим. Надеюсь, мы скоро увидимся.
— Несомненно! Спасибо, что пришли, — сказал Дэвид.
* * *
Странные люди, думал Том, пока ехал к дому. Или он ничего не понимает, потому что совершенно оторван теперь от Америки. Может быть, такие пары, как Притчарды, есть в каждом маленьком городке Соединенных Штатов? Любители телефонных розыгрышей? Ведь есть же там молодые люди и девушки семнадцати, девятнадцати лет, которые едят до тех пор, пока талия у них не станет необъятной? Таких много, главным образом во Флориде и Калифорнии, Том читал где-то об этом. Или другая крайность — они садятся на жесткую диету и превращаются в скелеты, а потом все начинается сначала. Что-то вроде одержимости.
Ворота дома оказались открыты, и он покатил по успокаивающе хрустящей дорожке из серого гравия, затем заехал в гараж, где поставил свою машину рядом с красным «мерседесом».
Ноэль Асслер и Элоиза сидели в гостиной на желтом диване. Смех Ноэль звенел как всегда весело. В это вечер у нее были ее собственные темные волосы, длинные и прямые. Она любила парики, почти совершенно меняющие ее внешность. Том никогда не знал, какой увидит ее в следующий раз.
— Леди! Добрый вечер, — приветствовал он их. — Как вы поживаете, Ноэль?
— Хорошо, спасибо, — ответила Ноэль, — а ты?
— Мы говорим о жизни, — добавила Элоиза по-английски.
— А, замечательный предмет разговора, — Том перешел на французский. — Надеюсь, я не опоздал на обед?
— Совсем нет, дорогой, — успокоила его Элоиза.
Том с удовольствием окинул взглядом ее изящную фигуру. Она лежала на диване с голыми ногами, опершись на правое колено. Как не похожа Элоиза на напряженную, уклончивую Джанис Притчард!
— Я хочу позвонить по телефону перед обедом, если можно.
— Почему бы нет?
— Прошу прощения.
Том повернулся и направился вверх по лестнице в свою комнату. Он быстро вымыл руки в ванной, что обычно делал после каждого неприятного эпизода вроде сегодняшнего. Сегодня вечером ему придется делить ванную с Элоизой, подумал он, так как Ноэль останется ночевать. Том обратил внимание, что вторая дверь, ведущая из ванной в спальню Элоизы, не запиралась на замок. Было чертовски неприятно, когда этот толстый Притчард заявил: «А что если мы задержим вас на некоторое время?», и Джанис пристально на него уставилась. Интересно, Джанис помогла бы своему мужу? Том решил, что вполне могла бы. Может быть, действуя, как автомат. Почему?
Том повесил полотенце и направился к телефону. Его адресная книжка в кожаном переплете лежала рядом с аппаратом. Она была ему необходима, потому что он не помнил на память телефонные номера Джеффа Константа и Эда Банбери.
Сначала он решил позвонить Джеффу. Насколько Тому известно, тот по-прежнему живет на северо-западе Лондона, где находится и его фотостудия. Часы показывали семь двадцать две. Он набрал номер.
После третьего звонка включился автоответчик. Том отыскал шариковую ручку и записал другой номер: «... до девяти часов вечера» — произнес голос Джеффа.
Это означало до десяти во Франции. Он набрал другой номер. Ответил мужской голос на фоне шумной вечеринки, которая, похоже, была в полном разгаре.
— Джеффа Константа, — повторил Том. — Он у вас? Он фотограф.
— А, фотограф! Одну минутку, пожалуйста. Как вас зовут?
Том терпеть не мог отвечать на такие вопросы.
— Скажите просто Том, будьте добры.
Ждать пришлось довольно долго. Наконец трубку взял запыхавшийся Джефф. По-прежнему слышался шум вечеринки.
— А, Том! Я подумал, что это другой Том... Здесь свадьба — прием после церемонии. Что новенького?
Шум вечеринки продолжался. Джеффу приходилось кричать и напряженно слушать.
— Ты не знаешь некоего Дэвида Притчарда? Он американец, ему около тридцати пяти. Темные волосы. Его жену зовут Джанис, она блондинка.
— Н-нет.
— А ты не можешь спросить о нем у Эда Банбери. С ним можно связаться?
— Да, но он недавно переехал. Я спрошу у него. Не знаю его адрес на память.
— Ладно. Знаешь, эти американцы снимают дом со мной по соседству. Они заявили, что недавно встречались с Цинтией Граднор в Лондоне. Они что-то темнили, эти Притчарды. Однако о Бернарде — ничего. — Том с ударением произнес это имя. — Как они могли познакомиться с Цинтией? Разве она приходит в галерею? — Том имел в виду Бакмастерскую галерею на Олд-Бонд-стрит.
— Нет, — уверенно ответил Джефф.
— Не думаю, что он вообще знаком с Цинтией. А тем более, что-то слышал от нее...
— В связи с картинами Дерватта?
— Не знаю. Ты ведь не считаешь, что Цинтия будет болтать направо и налево, так ведь. — Том остановился, с ужасом осознав, что Притчард или Притчарды копают под него и сумели даже докопаться до Дикки Гринлифа.
— Цинтия не болтушка, — сказал Джефф убежденно, тем временем сумасшедший грохот продолжался. — Слушай, я позвоню Эду и...
— Сегодня вечером, если сможешь. Позвони мне снова в любом случае... ну, до полуночи по твоему времени. Я и завтра буду дома.
— А что этому Притчарду надо, как ты думаешь?
— Хороший вопрос. Он что-то задумал, только не спрашивай меня, что. Я пока сам ничего не знаю.
— Ты имеешь в виду, что он знает больше, чем говорит?
— Да. И... Мне бы не стоило тебе говорить, но Цинтия ненавидит меня. — Том произнес это тихо, как будто его могли услышать.
— Она никого из нас не любит! Я позвоню тебе, Том. Или Эд тебе позвонит.
Он повесил трубку.
На ужин мадам Аннет подала необычайно вкусный суп, сваренный как будто из пятидесяти ингредиентов, за ним последовали раки с майонезом и лимоном, к которым было подано холодное белое вино. Вечер был достаточно теплым, и створки застекленной двери оставались распахнутыми настежь. Женщины говорили о Северной Африке, так как Ноэль Асслер, кажется, там бывала, по крайней мере один раз.
— ... нет счетчиков в такси, и вы должны платить столько, сколько потребует шофер... И климат очень приятный! — Ноэль воздела руки почти в экстазе, затем вытерла пальцы белой салфеткой. — Легкий ветерок! Не жарко, потому что весь день дует бриз... О да! Французский! Ну кто там говорит на арабском? — Она засмеялась. — Вы будете прекрасно себя чувствовать с французским — повсюду.
Затем последовали другие советы: пить минеральную воду в пластиковых бутылках, которая, кажется, называется «Сиди»; в случае кишечных расстройств принимать иммодиум.
— Купите какие-нибудь антибиотики, без рецепта, — Ноэль так и сыпала советами. — Рубитрацин, например. Дешевое лекарство! У него срок годности пять лет! Я знаю, потому что...
Элоиза упивается всем этим. Она любит новые места. Удивительно, что родители никогда не брали ее в бывшие французские протектораты, подумал Том, семья Плиссо, кажется, всегда предпочитала ездить на каникулы в Европу.
— А кстати, Том, Прикерты! Как они? — спросила Элоиза.
— Притчарды, дорогая. Дэвид и Джанис. Ну... — Том взглянул на Ноэль, которая слушала только из вежливости. — Настоящие американцы, — продолжал Том. — Он изучает маркетинг в бизнес-школе в Фонтенбло. Не знаю, чем она занимается. Ужасная мебель.
Ноэль засмеялась:
— Как так?
— Деревенский стиль. Из супермаркета. Ужасно тяжеловесная. — Том подмигнул. — И меня они оба не слишком интересуют — ни она, ни он, — заключил он и улыбнулся.
— У них есть дети? — спросила Элоиза.
— Нет. Думаю, это не тот сорт людей, который нам нравится, моя дорогая Элоиза. Так что я рад, что пошел один и тебе не пришлось это терпеть. — Том засмеялся. Он потянулся к бутылке, чтобы долить в стаканы немного вина.
