Он гордо стоял на верхней палубе своего корабля и продолжал с улыбкой делать дело, что бы вокруг ни происходило.
Он любил меня, а я очень любил его. С его уходом внутри меня, внутри моего "ментального тела" образовалась пустота, которую уже нечем заполнить. Исчез "контрольный орган моего сознания", и я теперь по инерции долетываю свою траекторию "без руля и без ветрил".
И вся эта книга, в сущности, о нем.
* * *
Много позже я написал и прочитал Сене и Кеше стихотворение, озаглавленное "Друзьям":
Не стану я доктором, но, зато я не стану и жуликом.
Меня не возьмут в Лечсанупр, - ну, что ж, не жалей!
Ведь где ни лечись, а когда-нибудь стану я жмуриком,
Ну а покуда, давай, откупоривай, Сеня, и Кеше налей!
Не быть мне, друзья, академиком, или член-кором,
Не быть генералом, послом, балериной, певцом...
Но я не смотрю на прожитые годы с укором -
Я буду зато очень добрым, любимым и мудрым отцом.
А дети мои - погляди! Это ж ангелы рая!
А сколько я видел и слышал, читал, ощущал, обсуждал...
И если мечты не сбываются, - это не страшно. Большая
беда если орган мечтаний мечты выдавать перестал.
А мы будем помнить, что не был Булгаков в Париже,
И Пушкин там не был, там не был ни ты и ни я,
Нашли мы, ребята, друг друга значительно ближе,
И этим наполнилась - пусть и не яркая - жизнь, но моя.
А что-то еще впереди, - и не только плохое.
А сколько еще не прочитанных книг, не услышанных слов...
Налей-ка еще... Да не бойся, еще не бухой я...
Ну, Сеня, ну, Кеша - вперед! Пусть я буду здоров!
19.08.1988.
* * *
Так незаметно прошли два года и четыре месяца - срок моей аспирантуры. Диссертацию я, все-таки, подготовил - исключительно благодаря моему научному руководителю Петру Ивановичу Хаджи - и даже вскоре защитил.
Если на этом завершить мои воспоминания об Институте прикладной физики создастся, быть может, и не лишенное объективности, представление обо мне, но вот о самом институте и его обитателях представление окажется неполным. Так что вернемся в Институт и продолжим прогулку по лабораториям, вновь вспоминая Отдел Святослава Анатольевича.
Специфические особенности обучения в аспирантуре, не относящиеся собственно к научным исследованиям, я вкратце обрисовал. Теперь хоть чуть-чуть, но коснусь другой стороны.
На период аспирантуры я был приписан к комнате, в которой, кроме меня, находились, Петр Иванович Хаджи - мой научный руководитель, и уже упоминавшиеся Мирча Шмиглюк и Мирча Миглей.
Петр Иванович работал непрерывно, отвлекаясь лишь на краткие перекуры. Его работоспособность и продуктивность таковы, что успеть за ним было невозможно. Обязанностями по повторению произведенных им вычислений он легко мог загрузить пять-шесть квалифицированных специалистов. Я старался с минимальной задержкой повторять уже выполненные им расчеты. На то, чтобы поглубже понять смысл и цель проводимых вычислений времени у меня не оставалось вплоть до окончания аспирантуры и подготовки самой диссертации. Относительную самостоятельность я приобрел, когда возникла необходимость численного решения систем нелинейных дифференциальных уравнений. Они описывали динамику квазичастиц в многоуровневых системах. К этой работе был привлечен многоопытный программист-профессионал Аркадий Кондря. Аркаша медленно и обстоятельно писал программу по решению систем дифуравнений методом Рунге-Кутта-Хилла шестого порядка, а также - для сравнения - методами прогноза и коррекции.
Что такое отладка программы помнят все, кто занимался этим делом в семидесятые (тем более, в предшествующие) годы. Для остальных поясню. После того, как физически и математически задача сформулирована, после того, как выбраны и обоснованы численные методы, после того, как разработан алгоритм и написана программа (мы работали на языке ФОРТРАН), начинается мучительный процесс ее отладки. Сначала каждый оператор программы, написанный на специальном бланке, пробивают на перфокарты. У нас была, сравнительно, небольшая программа - примерно из двухсот с лишним операторов, каждый из которых размещается на отдельной перфокарте. При набивке перфокарт возникают неизбежные ошибки: где-то в строке пробит не тот символ и т.п. Все эти ошибки надо выловить. Потом начинаются попытки заставить программу работать, которые сводятся к мучительным усилиям понять, отчего же она не работает? В процессе многократных попыток запуска программы выявляются как новые ошибки в пробивке перфокарт, так и ошибки в логике самой программы. На любое действие уходят минимум сутки, поскольку доступа к самой ЭВМ у нас нет: мы лишь сдаем свои программы в диспетчерскую, а когда их отнесут на машину и попробуют пропустить - не наше дело. Мы лишь можем на следующий день в диспетчерской получить свою программу с совершенно непонятными для непосвященных указаниями ЭВМ на причину, по которой поставленная задача не выполнена. Очень часто причиной могут быть неполадки в самой ЭВМ - прерывания, сбои, наконец, просто ремонт или замена ЭВМ. На все это уходят месяцы, а порой и годы. А срок аспирантуры истекает, а диссертация все не готова, а Аркаша никуда не спешит: он собрался эмигрировать в Америку и ему на все начихать...
В процессе общения с программистами я узнал, что проблема, над которой мы бьемся, давно решена, и что существуют уже отлаженные программы для решения подобных систем уравнений и вовсе не нужно изобретать велосипед, а нужно обратиться к соответствующим "библиотекам" и т.д. Но Петр Иванович был непреклонен: в "библиотеках" программы "плохие", а вот Аркадий Кондря разработает "хорошую". Ситуация была напряженной, перспектива неопределенной. Обострилась язва желудка... Именно тогда мною было написано стихотворение:
"Я ненавижу ЭВМ,
программы,
бланки,
перфокарты,
и распечатки,
и отладки,
систему ДОС,
систему ОС.
Я не могу их больше
видеть,
и слышать
больше
не могу,
про пребыванья,
сбой,
ремонт,
необходимые расчеты...
Мне чисел
вид
противен стал,
мой бедный мозг
изрядно сдал,
стою на грани бытия,
как написал бы
Жан Поль Сартр.
Когда
беру
колоду в руки,
то ощущенье
таково,
как будто
я
залез
в дерьмо, -
так нестерпимы
мои муки!
Я припаду к ногам
святого,
всеми любимого
Петра,
скажу:
"Прости меня!" -
и снова
в машинный зал
пойду
с утра.
Решить задачу
не могу,
останусь у него
в долгу,
закончу жизнь
я в психбольнице,
но даже там
мне будут сниться
программы,
бланки,
распечатки,
мои ошибки
и отладки..."
Я показал это стихотворение Петру Ивановичу в надежде разжалобить. Петр Иванович, как всегда доброжелательный, прочитал опус, сказал, что в четвертой с конца строке не хватает местоимения "я", добавил его, вернул мне стишок и снова погрузился в свои занятия.
Но, "Бог не фраер, и меня спасла тогда еще невеста, а в жизни будущей - жена". Леночка попросту помогла мне правильно воспользоваться той самой "плохой" программой из "библиотеки прикладных программ ФОРТРАНА", с помощью которой работа была успешно завершена, все уравнения решены при всевозможных значениях параметров и прочее.
Ко дню рождения Петра Ивановича я написал шуточные стишки, непосредственно относящиеся к теме наших исследований:
Лежит кристалл, людьми и Богом позабытый,
Пришел Хаджи, фотон в него впустил,
И начался процесс, для посторонних скрытый,
Нутацией его он окрестил.
Ужасны, страшны муки экситона:
Вот он возник, а вот опять исчез...
Хаджи, не слыша экситона стоны,
В кристалл пером скрипучим так и влез.
Готовит для него он муки пострашнее:
Уничтоженья оператор написал!
Накачку задал он еще мощнее,
Расстроил резонанс и так сказал:
"Пусть частота нутации растет,
Расстройка резонанса возрастает,
Пускай никто на свете не узнает,
К чему, в итоге, это приведет!
Биэкситон пускай попляшет тоже,
Двумя фотонами его мы возбудим, -
Он деться никуда у нас не сможет,
Мы всем частицам по заслугам воздадим!"
Хаджи все мало, вновь перо он точит!
Устроив гистерезиса петлю,
Он экситон на ней повесить хочет,
Удавит словно муху, словно тлю.
С усердием, достойным подражанья,
Он доказал нам теорему площадей,
Увидел СИП, и ПИПу уделил вниманье,
А сколько в голове еще идей!..
Ну, и так далее... Такое вот развлекательное рифмоплетство для узкого круга. Не стану здесь разъяснять смысл употребленных терминов - много чести для столь убогого стишка. А непосвященному читателю скажу лишь, что все термины и понятия употреблены к месту и в связи с содержанием наших исследований того периода.
