— А почему ты только сейчас мне их даришь?
— Наташа подозрительно смотрела на меня. Цветы пока не брала — выжидала.
— Хотел подарить, когда никого уже не будет. Чтобы лишних вопросов не возникало.
Уффф… Выкрутился!
— В честь чего такая любезность? — все еще недоверчиво поинтересовалась Наташа, но цветы взяла.
— А ты что, забыла? — В голове наступил кризис идей, нужно было выиграть время.
— Извини…
— Сегодня… в этот день мы с тобой познакомились. Три года назад. — Сходу придумывать было тяжело. — Помнишь, как мы встретились в этом же коридоре тогда? Ты попросила меня взять твое пальто в гардеробе — я стоял в очереди впереди.
— Правда? Нежели ты запомнил? — Наташа бросилась ко мне и расцеловала. — Ты знаешь, я так и знала, что это мне! Как чувствовала!
Мне стало немного неудобно.
— Да ладно. Должен же я радовать свою любимую подругу хоть изредка.
— Мирчик, ты такой милый. Люблю тебя!
Я опешил: раньше она мне этого такого не говорила. Хотя это, конечно, ничего не значит. Все говорят друг другу «Я люблю тебя». Это же несерьезно. Надеюсь.
— А я тебя обожаю, — уклончиво ответил я. — По домам или… в суши?
— А давай в суши! Раз сегодня такой праздник!
Я посмотрел на Наташу. Она стояла, прижав букет к груди, и трепетно рассматривала бутоны роз. Да, эти цветы, несомненно, шли ей.
10
Теория романтической коммуникации
Я решил завязать с Машей. На время? Навсегда? Не знаю.
Вчера даже не стал ей звонить, писать sms с поздравлениями. Я слишком много переживал и теперь понял, что мне это надоело.
В университетском расписании сегодня только один семинар — по основам делового общения. Я ехал на него с неохотой, ради одной пары собираться было лень. Тем более что на этом семинаре, проводимом сразу для двух групп, должна быть и Маша. Мое обиженное самолюбие еще не готово ее видеть.
Я ворвался в кабинет с традиционным опозданием, но преподаватель встретил меня в буквальном смысле слова с распростертыми объятиями:
— Мирослав! Вот вы-то нам и поможете сейчас.
— Здрасьте. А что такое?
— Проходите. Вот, садитесь. — Дмитрий Сергеевич, так зовут нашего преподавателя по основам делового общения, отодвинул от своего стола стул, приглашая присесть за его место.
Дмитрий Сергеевич Кац — культовый персонаж нашего журфака. Это самый большой стресс любого первокурсника в первом семестре. Его основной предмет — коммуникативистика — пугает неокрепший ум юных гуманитариев похлеще матанализа. Бедным первокурсникам приходится учить огромное количество схем, таблиц, определений. И все это на ужасно тяжелом научном языке. Помню, в середине первого курса объяснял отцу, как пользоваться кофеваркой: «Понимаешь, пап, здесь методология такая…». В общем, после Каца дальнейшая учеба на журфаке кажется делом элементарным, а первая сессия — страшным сном, который, к счастью, остался в прошлом. Если бы на факультете стоял счетчик слов, то самым употребляемым после «привет» и «зайка» стало бы слово «Кац». Помимо этого, больше половины всех реприз наших КВНщиков на осенней игре традиционно посвящены ему.
Во внешнем его виде не было ничего особенного: низенький, в очках, с легким американским акцентом. На старых фотографиях — классический советский студент-зубрила. Тем не менее, в плане создания собственного имиджа Кацу нет равных. О его преподавании в США были наслышаны все. Он рассказывал, что некоторые схемы и модели в иностранных учебниках носят его имя.
Я однажды решил проверить, поискал в интернете. Выяснилось — ни слова about Dr. Katz нет.
Оставалось винить несовершенство поисковой системы — разочаровываться в Дмитрии Сергеевиче как-то не хотелось.
Итак, я присел за его стол и оценил обстановку. Маша сидела справа от меня, почти в конце аудитории. Я чуть задержал на ней внимание, и она подняла глаза. Наши взгляды пересеклись, я поднял вверх брови, типа: «Привет!». Она улыбнулась.
— Итак, Мирослав. Сегодня вы — директор по персоналу. Вы принимаете на работу нового журналиста, вам предстоит вести собеседование.
— Понятно.
— Вот и замечательно. Выбирайте, с кем будете вести собеседование.
— Из кого?
— Да вот… — Кац жестом представил сидящих передо мной ребят. — Вот из них любого. Или любую.
Я еще раз оглядел аудиторию. Маша заинтересованно посмотрела на меня. «Ну уж нет! — Злость и обида во мне еще не улеглись. — Теперь обижайся ты!» Я увидел перед собой Толика с Лерой и решил отомстить одновременно еще и этому придурку в футбольной майке.
— Лерочка, прошу!
— За-ме-ча-тельно! Можете начинать.
Дмитрий Сергеевич отошел в сторону.
Я уселся поудобнее, положил локти на стол и, усмехаясь, проговорил:
— Здравствуйте, Валерия. Вы хотите устроиться к нам на работу?
— Здравствуйте, Мирослав… Павлович, — также с нескрываемой улыбкой ответила Лера. — Да, я пришла устраиваться на должность журналиста в раздел моды.
— И что же вы умеете?
— Я умею неплохо писать, фотографировать. У меня есть портфолио. — Лера положила воображаемую кипу бумаг на стол передо мною.
— Да… Я смотрю, вы опытная. — В аудитории послышались смешки, я многозначительно подмигнул своей собеседнице: — Точнее, у вас большой опыт.
— Да уж не маленький. Ну, так что, берете?
— Скажите, Валерия, почему такой милой девушке как вы пришлось искать работу? Почему вы ушли с предыдущего места?
— Если место не позволяет дальше расти и развиваться — приходится его оставлять.
— Очень верно подмечено. А на новом месте вы рассчитываете на рост и развитие… Думаю, это стоит обсудить в неформальной обстановке. — Я начал открыто стебаться. — Что вы делаете сегодня вечером?
— Стоп. Прекратите этот фарс! Мирослав, садитесь. Вы, Валерия тоже, — вмешался Кац. — Что за «правила съема» вы мне тут устроили? На Западе это «харассмент» называется — домогательство с использованием служебного положения.
— А так чаще всего и происходит, — давясь от смеха, произнес я. — Согласитесь, Дмитрий Сергеевич! Теория романтической коммуникации, можно сказать…
Мы с Лерой, смеясь в полный голос, встали из-за стола и пошли к своим местам.
Когда пара закончилась, на выходе из аудитории ко мне подошла Лера:
— Так что, Мирослав Павлович, я принята? — игриво спросила она, покусывая ручку.
— Нет, Лерочка, нет. Вам было отказано по необъяснимым причинам.
— Почему? Да ну вас, Мирослав Павлович! — надула губки Лерка.
— И… как я могу загладить свою вину?
— Ну я не знаю…предлагайте…
— Вы так, кстати, и не ответили, что делаете сегодня вечером.
— Сегодня — занята. Очень важные дела. — Лера округлила глаза. — Работу буду искать. Вы же мне отказали.
— Завтра?
— Завтра весь день — курсовик. И послезавтра. Мне его до праздников надо закончить.
— Хорошо, понял. Кстати, я настойчивый!
Я чмокнул Леру, развернулся и вышел из кабинета, чуть не столкнувшись с Машей. На ее плечи был накинут яркий плащ фиолетового цвета. Она повернулась ко мне и, видимо, хотела что-то сказать, но я ее опередил.
— О, Машка, тебя не целую, помню — болеешь.
— Третий месяц подряд? — удивилась она.
— Ну, мало ли! Давай, пока. Кстати, очень красивый плащ. — Я с ощущением победителя пошел дальше.
Интересно, она слышала наш с Лерой разговор? По ее лицу было непонятно. Если слышала — отлично. Пускай теперь переживает! Хотя… А если ей все равно? Если я ломаю комедию, а ей это все по барабану?
Звонок мобильника отвлек меня от грустных мыслей.
— Алло, Мирослав. Это Соболев.
— Здравствуйте, Сергей Анатольевич!
— Получили новый номер. Напечатали тебя. Сегодня в семнадцать тридцать — разбор полетов.
— Уже еду.
Я спустился в метро и через полчаса сидел в кресле напротив Соболева.
— Так, Мир. У меня для тебя три новости, — начал главный редактор сухим тоном. — Мы тут с акционерами поговорили…
— Что-то случилось?
— Не перебивай! Так вот, они тебя отметили. Сказали, что нам на пользу пойдет молодой автор. Так что мы тебе предлагаем, в некотором роде, продлить практику.
— Мне? И на сколько? — Я плохо понимал, что происходит.
— На столько, на сколько захочешь! Будешь получать гонорар за работу. Правда, для начала не очень большой.
— Я…я согласен! — выпалил я.
Отличная новость. Быть может, я стану неплохим журналистом?
— Вот и славно! Теперь новость номер два. Мы стали выходить дважды в неделю, так что будешь печататься в два раза чаще.
— Думаете, потяну?
— А кто тебя будет спрашивать? — улыбнулся Сергей Анатольевич. — И, наконец, новость номер три. Последний твой материал про эту девчонку — это во-о-бще не интервью. Опять авторская колонка вместо лица! Мир, ты чем слушал вообще, когда я задание давал?
