- Ой, жалко ее! - иногда сочувственно вздыхала Зойка, виновато и смущенно поглядывая на странную девушку. - Хочется помочь, а не знаешь как...
Андрей тоже давно приметил эту чумовую, не от мира сего девицу. К которой мужики липли, словно медом помазано, а она почти не реагировала, еле отвечала, едва шевеля пухлыми губами и не поворачивая головы. Закрытая книга...
Маринкин мир, где постоянно пребывала она одна, настойчиво манил, звал к себе, увлекал загадочностью и неясностью. Андрею порой хотелось подойти и попросить ее:
- "Позови меня с собой!"
Однажды он не выдержал искушения и так и сделал. Неграмотно, по комментарию Тимоши.
- Куда с собой? - спросила Маринка без тени удивления. - Где я, там нет ничего...
Понято, подумал Андрей. Дело тухлое...
- Есть мнение, сударь, - через какое-то время доложил ему приятель Тим, - что ты зверанулся, с головой не дружишь и крепко втюрился в девушку Марину!
- Это не мнение, - спокойно отозвался Андрей. - Это правда. Ты, как всегда, блестяще отслеживаешь ситуацию.
- А посмотреть? - начал набиваться Тимофей. - На девушку по имени Марина? Откуда она вдруг взялась?
- Оттуда! - лаконично и четко объяснил Андрей и разрешил великодушно. - Смотри сколько влезет, не купленная! Иди и смотри. А ко мне не приставай!
- Вопросов больше нет! Будут проверялки! - заявил Тимоша и ждать себя долго не заставил.
Через несколько дней он позвонил с подробным отчетом о прошедших смотринах. И с ходу заматюгался.
- Ну, ты впендюрил, Андрюха! Я укатался! Эта девка - еще та! Тихий омут! Теперь всех святых выноси! - честно поведал приятель. - Выслушай крик моей души! Ты совсем размышлялку потерял, ежели связался с данной юной леди! На кой хер тебе эта сонная девушка? На манную кашу с хреном потянуло? Да твое депрессушное чудо в перьях кого хошь заморозит и любому устроит козью морду! Лучше расслабься и займись сексом. Это святое! Но не с ней! Включи, друг, свою соображалку! Крик моей души закончился! А теперь объясни, почему ты к замухрышке примагнитился? Или просто закрутился и запараллелился?
- Через почему, - буркнул не умеющий обижаться на Тимофея Андрей. - И не пытай больше вопросами! Сам не знаю, что тебе отвечать!
В глубине души он понимал, что Тим прав. Но был бессилен перед самим собой. Да и бороться со своими желаниями не сильно собирался, а однажды вечером пригласил барышню к себе на Бутырскую.
Марина поехала. Она долго рассматривала своеобразное, одинокое жилище Литвиненко: вроде и богато, и красиво, а очень неуютно и холодно. Словно здесь никогда не включается отопление. И пахнет пылью и пустотой.
- Разве вы здесь живете? - спросила Маринка.
Андрей кивнул и уточнил:
- Да, иногда... Чаще у отца. Неродного. У Юрасова. Родители умерли.
Маринка смущенно поправила свою типа прическу.
- Я не знала про Юрасова, - сказала она. - И про ваших родителей...
- Он меня вырастил, - объяснил Андрей. - С десяти лет. Иногда даже забываю, что он мне неродной. Хотя зову по имени-отчеству.
- Значит, не забываете, - отозвалась Маринка. - А что мы будем делать?
Андрей растерялся. Оказывается, он даже не знал, зачем позвал ее к себе. Вдруг позвалось как-то...
- Потанцуем! - неожиданно предложил ей Андрей и врубил музыку. - Попробуем...
Маринка, с робкой и счастливой улыбкой, положила ему на плечо руку, и они двинулись вперед в медленном фокстроте. Танцевала она неплохо, - еще не до конца потеряла форму, - но чересчур осторожно и боязливо. И чересчур старательно.
- Смелее! - подбодрил ее Андрей. - У вас хорошо получается... Можно завтра повторить на паркете...
Он просто так сказал, не думая ни о чем серьезном. Они почайпили, и Андрей проводил барышню домой. Ему даже не пришло в голову уложить ее с собой в постель. Но Маринка уцепилась за его слова и назавтра подошла к нему с той же самой робкой и неуверенной улыбкой надежды: она мечтала снова встать на паркет. И он спокойно повел ее вперед, попросив Зойку немного отдохнуть. Партнерша глянула недоумевающе и встревоженно и прошептала:
- Ой, я упала!
Она ойкала и "падала" в любых жизненных ситуациях.
Только одна Зойка с ее тонкой интуицией любящей быстро заподозрила неладное. Остальные едва обратили внимание на новую, довольно нелепую, странную пару и восприняли происходящее как прихоть и каприз юной звезды, склонной к состраданию. Ни о чем не догадался и Степан, лишь недовольно бросил мимоходом:
- Сильно не отвлекайся, здесь не дом милосердия!
Но Андрей отвлекся слишком сильно. Ему хотелось бесконечно, непрерывно кружиться рядом с Мариной, вести ее за собой, не разнимая влажных ладоней, не выпуская ее испуганных пальцев. Он заглянул Марине в потерянные глаза и прочитал в этих зеленых свою судьбу. От нежности кружилась голова. Танцы были образом его жизни, Маринка стала образом мысли. Неловкая, неуверенная в себе Маринка с ее кривоватой рукой. Но на первый взгляд почти незаметно...
Они начали тренироваться вместе каждый день. Всего-навсего... Зойка молчала и злилась про себя. Степан удивленно пожимал плечами, но от замечаний и комментариев вслух тоже пока воздерживался. И никакой платы с Маринки не требовал. Пусть сынок немного поиграет и развлечется! Это иногда бывает очень полезно.
Забеспокоились и затревожились все значительно позже, когда вдруг увидели, с какой великолепной отработанностью, плавно и уверенно скользит по паркету новая пара... Жесткий носок, поворот, выше голову!.. Новая отличная пара Литвиненко - Яковчук...
Почему одна лишь Зойка отследила ситуацию намного раньше остальных, ничего страшного не заметивших?.. Она все давно поняла, лишь раз поймав беглый взгляд Андрея на Марину... Ослеп даже Степан, для которого настоящим откровением и жестоким ударом стало ультимативное заявление Андрея о его желании танцевать с Мариной. Или - или! Зое с ее прекрасными данными и бесчисленными мировыми победами легко подыскать неплохого партнера.
Степан страшно психанул.
- Ты хочешь раз и навсегда загубить свою карьеру? Свое будущее? Коней на переправе не меняют! - попытался воззвать Юрасов к разуму и честолюбию сына и ученика. - Посмотри на Маринину руку - судьи будут всегда, совершенно непроизвольно, сосредоточиваться на этом дефекте! У Марины нет и не может быть настоящей пластики, она неграциозна, лишена темперамента! Она вялая, приглядись к ней внимательнее! Ты ничего никогда с ней не добьешься, никого не победишь, ни черта не завоюешь, кроме странной и сомнительной славы сентиментального безумца! Ради женщины нельзя рисковать карьерой! Ну, спи с ней себе на здоровье, если нравится, но зачем тащить ее на паркет? Все интимное и личное оставляют за порогом спортивного зала и за дверями фирмы! Одумайся, Андрей! Ты же умный человек! Не иди привычным путем многих, которые сначала совершают массу ошибок, а потом, выбиваясь из последних сил, тщетно пытаются их исправить! Или ты рассчитываешь, что судьи ради меня начнут закрывать глаза на ее несовершенства? Хочешь воспользоваться своими личными привилегиями? Это дурно, Андрей!..
- Да, хочу! - твердо заявил любимый ученик, рассеянно выслушав слишком длинный и бессмысленный, по его мнению, монолог тренера. - Хочу и попробую! Хотя ни на что не рассчитываю. Как получится...
"Ну и пусть будет нелегким мой путь..."
А ты выбрал себе отличную дорогу, сынок...
...Зинуша посмотрела на Андрея. И он сразу же понял, что мечтает о ней как никогда раньше, что сметет сегодня все преграды в виде Маринки, часто ночующей в своей квартире, приставучей Виктории, собственной бессонной ночи... Что ему еще одна ночь и еще один день без сна?!
...Степану тогда было страшно: выросший сын, неожиданно шагнувший иначе, совсем не в ту сторону, которая предполагалась и планировалась, грозил одним махом разрушить не только свою жизнь, но и жизнь Степана.
Он не мог и не желал терять титанический труд, вложенный в мальчика. Юрасов не представлял себе исчезновения Андрея: теряя его, Степан терял самого себя и навсегда уходил в тень, в прошлое, в ненавистное ему забвение, которого пытался избежать с помощью Андрюши. Никакие другие ученики ему не требовались: он отдал все, что мог, Андрею, одному ему и никому больше, и лишиться его теперь просто невозможно. Из-за какой-то спящей на ходу девки!
Юрасов сделал на Андрея ставку, как на скачках, но ждал, конечно, не денег, - они его не интересовали, - а возможности жить и танцевать с прежней, негаснущей славой в другом лице. Степан стремился остаться молодым и упрямым. Без помощи пришлых Мефистофелей. И побеждать, и срывать бурные аплодисменты, снова наслаждаться восхищением поклонников и поклонниц, заряжаясь энергией зала, опять ворожить, очаровывать и подкупать неподкупных судей одним своим появлением...
"Есть только миг между прошлым и будущим, именно он..."
Любимый сын и ученик не имел никакого права на самостоятельные решения и поступки, а все его бытие определено и очерчено только танцами. Плясками на паркете... И никаких женщин, семей и детей! У него все равно нет и никогда не будет на это времени. И не в его власти распоряжаться собственным существованием. Оно ему не принадлежит!
