– Так вот, не зевай, гляди в оба. Тогда много кой-чего разглядишь. Она ничего и не скрывает. Я такой еще никогда не видал. Всем мужикам глазки строит. Небось, даже и конюху. И какого дьявола ей не хватает?
– А что, тут уже из-за нее заварилась каша? — спросил Джордж как бы невзначай.
Было ясно, что Уита карты не интересуют. Он уронил руку на стол, и Джордж, отобрав у него карты, стал раскладывать пасьянс: семь карт и шесть сверху, а поверх еще пять.
Уит сказал:
– Понятно, об чем ты спрашиваешь. Нет, еще ничего не было. Кудряш бесится, только и всего, но едва ребята с работы вернутся, она уж тут как тут. Ищет, мол, мужа или забыла что-то. Похоже, ее здорово тянет к мужчинам. А Кудряш так и кипит, но покуда сдерживается.
– Она еще наделает делов, — сказал Джордж. — Из-за нее не миновать заварухи. В два счета угодишь за решетку. Я думаю, у Кудряша хватает прихвостней. На ранчо одни мужики, не место здесь молодой женщине, особенно такой.
– Хочешь, поедем завтра вечером с нами в город, — предложил Уит.
– А на кой шут? Чего там делать?
– Как всегда, заглянем к старухе Сузи. Веселое местечко. Сама старушенция такая потешная — всегда отмочит какую-нибудь шутку. Вот, скажем, в прошлую субботу пришли мы к ее парадной двери. Сузи отворяет дверь и кричит: «Девочки, скорей одевайтесь, шериф приехал!» Но ни одного скверного слова, ни-ни. У нее там пять девочек.
– А во сколько это обходится? — спросил Джордж.
– Два с полтиной. И порция виски — еще двадцать центов. У Сузи есть удобные кресла, можно и просто так посидеть, пропустить стаканчик-другой и приятно провести время. Сузи никогда не против. Она никого не торопит и не выставляет за дверь, ежели гость не хочет девушки.
– Надо будет сходить с вами, поглядеть, — сказал Джордж.
– Конечно, пойдем. Можно хорошо поразвлечься — одни шуточки ее чего стоят. Как это она сказала один раз: «Есть, говорит, такие хозяйки, которые на полу тряпку расстелят, лампу с голой бабой поставят на граммофон и думают, будто у них заведение». Это она про Клару. А еще она говорит: «Я знаю, что вам, ребята, требуется, — говорит. — Мои девочки чистые, — говорит, — и виски я не разбавляю. А ежели кто желает поглядеть на похабную лампу да обжечь крылышки, так вы дорогу знаете». И еще она говорит: «Кое-кто совсем окривел, на эту лампу глядючи…»
– У Клары, стало быть, другой такой же дом, так, что ли? — спросил Джордж.
– Ну да, — ответил Уит. — Но мы туда не ходим. Клара берет три доллара за девочку и тридцать пять центов за виски, и шутить она не умеет. А у Сузи чистота и удобные кресла, и она не пущает к себе всяких проходимцев.
– Нам с Ленни надобно деньжат скопить, — сказал Джордж. — Я бы пошел с вами, посидел, выпил, но отдать два с половиной доллара никак не могу.
– Ну, надо же развлечься хоть иногда, — сказал Уит. Дверь отворилась, и вошли Ленни с Карлсоном. Ленни прокрался к своей койке, сел, стараясь не привлекать внимания. Карлсон полез под койку и вытащил мешок. Он не смотрел на Огрызка, который все еще лежал, отвернувшись к стене. Карлсон нашарил в мешке шомпол и баночку с ружейным маслом. Он положил их на койку, достал пистолет, вынул обойму, вытряхнул патрон. Потом стал чистить ствол шомполом. Когда затвор щелкнул, Огрызок повернулся и посмотрел на пистолет, потом снова отвернулся к стене.
– Кудряш не заходил? — спросил Карлсон как бы невзначай.
– Нет, — ответил Уит. — А что?
Карлсон посмотрел ствол на свет.
– Ищет свою красулю. Я видел, как он рыскал вокруг барака.
– Он всегда полдня ее ищет, — сказал Уит с насмешкой. — А вторые полдня она ищет его.
В этот миг в барак ворвался Кудряш.
– Она сюда не заходила, — сказал Уит.
Кудряш грозно оглядел барак.
– А где Рослый?
– На конюшне, — сказал Джордж. — Ему надо замазать смолой копыто мулу.
Кудряш съежился.
– И давно он ушел?
– Минут десять.
Кудряш выскочил за дверь и побежал к конюшне.
Уит встал.
– Пойти, что ли, поглядеть, — сказал он. — Кудряш нарывается на драку, иначе не побежал бы. А ведь он ловкий как черт. Выступал в финале «Золотой перчатки». У него есть вырезки из газет. — Уит подумал немного. — Но все равно, лучше Рослого не трогать. От Рослого всего можно ждать.
– Он думает, что Рослый сейчас с его супружницей, так, что ли? — спросил Джордж.
– Похоже, — сказал Уит. — Но это, конечно, ерунда. Ни за что Рослый не станет с ней путаться. Но поглядеть на драку можно, ежели до нее дойдет. Пошли?
– Нет уж, я здесь останусь, — сказал Джордж. — Не хочу ни во что ввязываться. Нам с Ленни надо скопить деньжат.
Карлсон вычистил пистолет, положил его в мешок и засунул под койку.
– Пожалуй, пойду и я погляжу, — сказал он.
Старик лежал не шевелясь, а Ленни со своей койки с опаской поглядывал на Джорджа.
Когда Уит и Карлсон ушли и дверь за ними закрылась, Джордж повернулся к Ленни.
– Ты что от меня скрываешь?
– Я ничего не сделал, Джордж. Рослый говорит, что лучше пока не гладить щенков так долго. Рослый говорит, им это вредно. Вот я и ушел. Я хорошо себя вел, Джордж?
– Что ж, пожалуй, — сказал Джордж.
– Я не делал им больно. Я только посадил своего щенка на колени и гладил.
– А ты видел Рослого на конюшне? — спросил Джордж.
– Ну да, видел. Он сказал, чтоб лучше я не гладил больше щенка.
– А женщину ты видал?
– Супружницу Кудряша?
– Да. Она приходила на конюшню?
– Нет. Ее я не видал.
– И не видал, чтобы Рослый с ней разговаривал?
– Не. Ведь ее там не было.
– Ладно, — сказал Джордж. — Я думаю, ребята не допустят драки. А если будет драка, Ленни, ты держись в стороне.
– Я не хочу драться, — сказал Ленни.
Он встал с койки и сел к столу напротив Джорджа. Джордж по привычке стасовал карты и стал раскладывать пасьянс. Он делал это старательно, задумчиво, не спеша.
Ленни взял одну карту и стал рассматривать, потом перевернул и снова стал рассматривать.
– Так и так одинаково, — сказал он, — Джордж, почему так и так одинаково?
– Не знаю, — сказал Джордж. — Так уж их рисуют. А что Рослый делал на конюшне?
– Рослый?
– Ну да. Ты ведь видел его, и он не велел тебе больше гладить щенков.
– А-а. Он принес банку со смолой и кисть. Не знаю зачем.
– И ты уверен, что эта женщина не приходила в конюшню, как, к примеру, нынче сюда?
– Уверен.
Джордж вздохнул.
– Нет, уж лучше — бардак, — сказал он. — Туда можно пойти, выпить, получить все, что требуется, безо всякого шума. И заранее известно, во сколько это влетит. А с такой стервой враз за решетку попадешь.
Ленни внимательно слушал его и тихонько шевелил губами, повторяя про себя каждое слово. Джордж продолжал;
– Помнишь Энди Кашмена, Ленни? Он с нами в школе учился.
– И его мать еще пекла для детей пирожки? — спросил Ленни.
– Во-во. Он самый. Ты всегда запоминаешь, когда речь о жратве. — Джордж внимательно разглядывал карты. Он положил на грифельную доску туза, а сверху двойку, тройку и четверку бубен. — Энди сейчас в Сан-Квентинской тюрьме, а все из-за бабы, — сказал он.
Ленни забарабанил пальцами по столу.
– Джордж…
– Ну чего тебе?
– Джордж, а скоро у нас будет маленькое ранчо, и мы будем сами себе хозяева?.. И… заведем кроликов?
– Понятия не имею, — сказал Джордж. — Надо скопить деньжат. Я знаю ранчо, которое можно купить задешево, но даром его ведь не отдадут.
Огрызок медленно повернулся на койке. Глаза у него были широко раскрыты. Он пристально посмотрел на Джорджа.
Ленни попросил:
– Расскажи мне про это ранчо, Джордж.
– Да ведь я только вчера рассказывал.
– Ну, расскажи… расскажи еще, Джордж.
– Так вот… там десять акров земли, — сказал Джордж. — Ветряная мельница. Маленький домик и курятник. А еще кухня, садик: вишни, яблоки, персики, орехи да всякая ягода. Есть место, где посеять люцерну, и много воды для полива. Есть свинарник…
– И кролики, Джордж!
– Крольчатника покуда нету, но нетрудно сделать несколько клеток, а кормить их можешь люцерной.
– Могу, конечно, могу! — подхватил Ленни. — Честное слово, могу!
Джордж перестал раскладывать пасьянс. Голос его постепенно теплел.
– А еще мы можем завести свиней. Я построю коптильню, вроде той, как у моего деда; заколем свинью, станем коптить сало и окорока, делать ветчину. А поднимутся по реке лососи, мы будем ловить их сотнями и засаливать или коптить. Будем есть их на завтрак. Нет ничего вкуснее копченой лососины. Когда поспеют фрукты, мы станем заготовлять их впрок, и помидоры тоже, это очень легко. На воскресенье зарежем куренка или кролика. Может заведем корову или козу, и у нас будут такие густые сливки, что их хоть режь да ложкой ешь.
Ленни глядел на Джорджа, широко раскрыв глаза, и старик тоже глядел на него. Потом Ленни сказал тихо:
