Сергей Владиленович на секретных объектах очень задержался. Чтобы не было скучно, я посмотрел документальный фильм о жизни воинской части. Вот солдаты в противогазах истребляют аварийный запас зарина. А вот уничтожаются пороховые заряды. Делается это так — один человек разрезает заряд резаком, а другой высыпает порох в ящик. Наполненный ящик относят на специальную площадку и высыпают на землю. Каждая новая кучка — на одинаковом расстоянии от предыдущей, между ними — пороховая дорожка. А потом за несколько секунд огонь все слизывает. Взрыва нет, но столб дыма поднимается высоко. Его местные жители боятся как черт ладана. Они думают, что их травят, а разубеждать их в этом никто не пытается.
Это самое равнодушие к общественности стало главным тезисом выступления насытившегося военной тайной полпреда. «Я не понимаю, почему нельзя допустить журналистов и общественность на площадку, где сжигается порох. Там поместится половина поселка. Пусть придут и посмотрят, что это абсолютно безвредно. А за уничтожением аварийного запаса нужно установить общественный контроль. Пусть кировчане сформируют и пришлют делегацию, которая будет наблюдать. Причем, если им покажется, что делается что-то не так, надо дать им право остановить работы. Мы приедем, проверим, если они ошиблись — работы будут продолжены».
Пока Кириенко все это говорил, директор федеральной программы генерал-лейтенант Валерий Канашин очень нервничал. Было видно, что он в целом, конечно, согласен, но чего-то не понимает. Во время наступившей паузы он не сдержался и решил уточнить:
— То есть, к примеру, Людмила Дмитриевна будет иметь право останавливать работы? — Канашин бросил недоумевающий взгляд в зал, где на первом ряду сидела ярко выраженная представительница общественности.
Над Людмилой Дмитриевной Жуковой, заместителем руководителя Кировского филиала Всероссийского общества охраны природы, несколько минут назад смеялись. Она демонстрировала вопиющую некомпетентность в вопросах уничтожения химоружия.
— А почему нет? — ответил Кириенко.
Генерал-лейтенант хотел что-то сказать, но вовремя сдержался.
Старушки и отруби
Следующим пунктом в программе значилось: «Встреча с жителями Марадыкова». На окраине поселка полпредский кортеж уперся в железнодорожный переезд. Чтобы не терять времени, встречу с любопытным народом решили провести прямо здесь, благо неподалеку собралась кучка настоящих старушек. В качестве тамады выступил губернатор:
— Ну что, бабульки, хорошо вам живется? Я тут вашему поселку недавно диспансеризацию назначал, прошли ее?
— Ноги у нас болят, товарищ губернатор, а диспансеризаторы ваши говорят, что это хроническое и терпеть надо.
— Лекарства-то получаете бесплатные? Я тут недавно распорядился…
— Бесплатные? Нет, мы все 100 процентов платим. Бесплатно нам никто ничего не дает.
— Как не дает? Вот у нас тут глава района. Почему не даете?
— Владимир Нилыч, я вам потом объясню.
— Я завтра с Зурабовым встречаюсь, начальником пенсионного фонда, я поговорю с ним на эту тему, — вступил в разговор Кириенко. — А вы мне скажите: может, чего еще надо?
— Отруби у нас дорогие, скот кормить не можем. В городе рупь шейсят, а здесь на четыре рубля дороже.
— Завтра же распоряжусь прислать вам вагон отрубей по кировской цене, — опять губернатор. — Дадим, все дадим.
— Надо вас в болото… — обрадовались старушки, — на ягоды сводить. Вот вы с нами поговорили, нам вроде как и лучше стало.
Поезд ушел, шлагбаум открылся, все попрыгали в машины и уехали.
Старушки и бабки
История со старушками имела продолжение на следующий день. Обещанная встреча Кириенко с Зурабовым должна была пройти в городском пансионате для ветеранов. Мы-туда приехали, а Зурабова нет: уехал и просил передать, что ждет в администрации. «А, ну тогда поедем туда», — сказал полпред и направился было к машине. «Но люди же ждали», — остановил его губернатор. «Да, вы правы, — согласился полпред. — Люди ждали, пойдемте».
Пансионат для ветеранов — это трехэтажное здание, на обшарпанных стенах которого еще угадывается розовый цвет. Директор и замдиректора пансионата как-то не в меру даже для такого визита нервничали. И, как оказалось позже, было из-за чего. В этом году Пенсионный фонд выделил на обустройство российских домов престарелых сотни миллионов рублей. Татарстану, например, досталось 43 миллиона, Кировской области — 44. Этому конкретному пансионату — 16. На днях глава Пенсионного фонда был в Казани, и там он увидел, как эти деньги потрачены. А здесь — не увидел. Поэтому разгневался и уехал снимать своего наместника. Полпред пока этого не знал, но ему тут тоже не понравилось: коридоры темные и дурно пахнут, мяса в тарелках у старушек не видно, лица несчастные.
— Плохо живем. Надоело, — сказали ему старушки.
— Надоело жить, наверное, — добрым голосом переспросил директор пансионата. — Так у нас теплица есть, можно там поработать.
— Нам-то ничего, — у этих старушек по сравнению со вчерашними в глазах был страх. — Вот вы бы медсестрам зарплату прибавили. А то уходят они от нас.
В администрации встреча Кириенко с Зурабовым длилась больше часа. Выяснилось, что 16 миллионов пошли на строительство реабилитационного центра для инвалидов. «Вы поймите, он нам очень нужен», — бил себя в грудь губернатор. Кириенко не спорил, что нужен. Но 16 миллионов на строительство, естественно, не хватило, и теперь область имеет один недостроенный дом и один в отвратительном состоянии. На обратном пути в самолете мы с полпредом беседовали на эту тему подробнее, и вот что он сказал: «Это стремление каждый новый рубль вкладывать в новое строительство известно. Любимое дело строителей — осваивать нулевой цикл, очень прибыльный, а потом — хоть потоп. Именно поэтому в стране масса недостроенных объектов. Мы будем очень серьезно разбираться». Но своего начальника пенсионного фонда губернатор все же отстоял. Ограничились дежурным разносом. А на вопрос о вчерашних старушках, которым были обещаны бесплатные лекарства, Кириенко ответил мне в самолете таю «Нет, постойте. Вопрос с лекарствами можно решить и на уровне местной власти. Я обещал поговорить с Зурабовым на темы социального обеспечения в целом».
Бог… владеет…
Так получилось, что визит в Киров прошел под покровом Русской православной церкви. Сначала орденами и медалями были награждены четыре высоких сана, в том числе владыко Вятский Хрисанф и Костромской — Александр. Потом полпред отужинал в Трифоно-Вятском монастыре. Переночевал, правда, в гостинице, но уже ранним утром был в православной гимназии, посетил строительство храма, испил водицы из святого источника при монастыре и там же провел совещание на тему «Взаимодействие государства с общественными и религиозными организациями в вопросах воспитания детей». По результатам совещания все стороны назвали друг друга — «соработниками». Я спросил у Сергея Владиленовича: «Православие — это новое поручение президента?» Он ответил: «Нет, совпадение. На прошлой неделе, например, у нас был семинар по исламу».
Особого религиозного рвения при этом полпред действительно не проявил. В Успенском соборе, правда, поставил свечку, но креститься не стал. Свечка — о чудо! — пошатнулась и упала бы, если б полпред ее не подхватил. Но знамение не подействовало. Сергей Владиленович поставил свечку на место и снова не перекрестился.
Зато в гимназии он увидел то, что не каждому дано увидеть. Духовник гимназии отец Сергий рассказал полпреду историю. После того как это здание вернули церкви («А вот соседний дом не хотят передавать, Сергей Владиленович»), буквально через полгода на стене стали проступать слова: «Бог… владеет…» «По всей видимости, это часть надписи, которая была здесь еще до революции, — признался священник, — но ведь это чудо, что только теперь, когда нам его вернули, эти буквы появились вновь. Вот они, видите? Если стену намочить, они будут видны лучше, но и так проступают, правда?»
Я, признаться, ничего не увидел, а полпред увидел. Видимо, первая власть все же ближе к богу, чем четвертая.
Не плачьте, менеджеры
У входа в кировский ТЮЗ полпреда встречали маршем «Прощание славянки». В фойе джаз-банд играл «Let mу people go». Зал был забит битком, в первых рядах сидели лауреаты конкурса «Золотой кадровый резерв России», их Кириенко должен был поздравлять с победой. «А мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино!» — играла популярная песня, когда полпред вошел в зал.
Награждаемых было 22. Им тут же на сцене некоторые местные и даже московские бизнесмены предлагали хорошую работу. Поднимать Россию призывали депутаты Госдумы и даже замминистра образования Елена Чепурных. Полпред говорил о страшном кадровом голоде, который царит по всей России вплоть до Кремля, и опять о том, что Вятка людьми своими богата. «Поколение Кириенко» слушало шефа, раскрыв рты, а когда под занавес заиграла песня «Машины времени» «Не стоит прогибаться под изменчивый мир», мамы победителей заплакали.
