Ночь. Ни звука. Только половицы и стены иногда издают странные непонятные звуки. Вика, оставившая окно открытым, сквозь сон почувствовала, что холодает. Натянула одеяло под подбородок, закуталась в него и счастливо засопела. Вдруг, внезапно, справа от нее раздались быстрые, дробные звуки, похожие на топот. Она не успела даже испугаться, лишь интуитивно почувствовала, что в комнате есть кто-то еще. Попытки сосредоточиться и понять, что происходит, кто проник к ней, ни к чему не привели — в темноте что-то разглядеть было невозможно. Через несколько бесконечно долгих минут Колесникова набралась смелости и тихим, изменившим ей голосом вымолвила:
— Кто здесь?
Шаги быстро направились к ее постели и чья-то фигура застыла рядом с кроватью. От ужаса она вскрикнула.
— Не бойся, это я, — раздался знакомый голос. Быстро сняв ботинки и штаны, к ней в кровать кто-то запрыгнул и потянул одеяло на себя. Петька!
— Во, дурак! Напугал!
— Викусечка! — Петька прижался к ней и обнял за талию.
— Ты че, охренел что ли? Вали отсюда!
— Ну, ладно тебе! Я тут посплю немножко. Можно?
— Можно! Ты что, издеваешься? Ты как вообще сюда попал? Я же дверь закрывала!
— Ну и что, а я по пожарной лестнице! Там, за шторой, еще одна дверь есть, — объяснил ликующим голосом довольный собой парень.
— О, Господи! Давай, выкатывайся отсюда!
— Ну, Викусик! Я просто посплю рядом и все! Тебе жалко?
— Нет, совсем не жалко! Спи, сколько захочешь! Друзей еще позови!
Внутри нарастала злость на этого ночного визитера, Телеграфа Телеграфовича, боевые действия которого отнимают ее и без того короткий сон. Нет, так просто он не уйдет. Придется вставать. Может, Жук, спавший за соседней стенкой, придет на выручку? Или не стоит его будить? Неудобно. Придется самой этого бугая из спальни выталкивать. Она встала, отперла ключом дверь и широко ее распахнула, потом, понимая комичность ситуации, резким движением сдернула одеяло с кровати, обнажив все Петькины прелести. Ухватившись за ноги, с трудом стащила его с кровати. Раздался громкий стук, стук тела шлепнувшегося с размаху об пол. Блин! Он наверняка ударился. И больно! Ну и ладно. Все равно пьяный! Завтра и не вспомнит, откуда синяки. Вика, согнувшись, пыхтя от натуги, уже тащила за шиворот незваного гостя в сторону двери.
— Ну, Викусик! Ну, пожалуйста! Не выгоняй меня! Хочу просто поспать с тобой рядом. Посмотреть на твои грудки. В жизни не видел таких красивых грудок!
"В бане, что ли высмотрел?"
— Тебе, что, Светкиных грудей не хватает? — не могла не рассмеяться та, подтаскивая упирающегося Петьку к двери. Оставалось самое сложное — порог.
— У нее большие, здоровые, как вымя у коровы. Надоели.
— Ничего, переживешь! — сделав последний мощный рывок, девушка перекинула тяжелое тело в носках и футболке через деревянный порог и, быстро сбегав к кровати, отыскала там остальные вещи. В коридор полетели сначала один за другим ботинки, затем штаны. Выдохнув, захлопнула дверь. Потом подошла к шторе, за которой ранее прятался ночной проказник и, обнаружив там еще одну дверь, крепко заперла ее на ключ. Так вот как тут местная молодежь развлекается! Очень удобно! Обессиленная, упала в кровать и попыталась уснуть, несмотря на негромкие стонущие просьбы под дверью. Через полчаса, потеряв всякое терпение, она снова выскочила из кровати и, подойдя к двери, пригрозила:
— Если ты сейчас не свалишь отсюда и не дашь мне поспать, я разбужу всех и мы дружно запрем тебя внизу.
— Но куда мне теперь идти? Все заперто.
— Иди куда хочешь. Мне все равно!
В коридоре наступила тишина. Через минуту раздался грустный вздох и шаги удалились от двери. Все стихло. Ночью поднявшийся ветер гудел и клонил деревья к земле, своим монотонным стоном навевая сон. Поняв, что продолжения не будет, девушка с облегчением выдохнула и заснула, убаюканная ветряными напевами.
Просыпаться не хотелось. Голова болела, зуд от укусов и ее непроизвольных почесываний доставлял мучительную боль. Принять к сведению вчерашний совет и выпить пять капель? Вика скорчила недовольную гримасу и встала. Вся вчерашняя ночь всплыла перед ее глазами, но ярче всего — песня под окнами. Девушка расплылась широкой счастливой улыбкой. Ничего, сейчас она примет душ, позавтракает и станет легче. Сердце тревожно заныло, напоминая о том, что довольно грубо вчера выставила Петра. Другого он, конечно и не заслуживал, но заводить ссоры просто так, когда из можно избежать, тоже никакого желания нет. Привела себя в порядок и села за общий стол. Намазывая себе масло на бутерброд, внимательно пробежалась по лицам присутствующих. Прочитать что-либо невозможно. Слава как ни в чем не бывало, разглагольствовал о делах на день. Дима спокойно курил.
"Партизаны!"
— Эй, вы, сладкая парочка, — обратился Жук к главному бухгалтеру и его спутнице. — Вы нас каждую ночь будите, спать не даете. Одни охи, вздохи!
Все рассмеялись. Директор продолжал:
— Вас и так в самый дальний конец определили, а слышно! Будто вы у меня в комнате спите.
— Ну, это уж ты загнул! Мы никому не мешаем!
— Да? Я тебе сейчас покажу "не мешаем". — С этими словами директор достал сотовый и включил диктофон. Раздались характерные всхлипывания и вздохи.
— Это ты с телевизора записывал?
— Нет, с соседней комнаты. Специально, чтобы понятно было.
— Ты нам просто завидуешь, — шутливо парировала спутница Дмитрия.
— Конечно, всю ночь! Вместо того, чтобы спать! Сижу и завидую.
— Ну ладно, ладно, — пошел на мировую программист. — Постараемся не шуметь. И дверь закрывать. А то к нам столько любителей ночью завалиться!
— Это кто это?
— Да кого только не было! Как только спать негде — сразу к нам. Нашли, где пригреться! Хоть этого возьми, нашего Петьку.
"У них ночевал!"
Оставшись через некоторое время вдвоем с Дмитрием, Виктория уточнила:
— Это Петр к вам сегодня зарулил?
— Такой несчастный, пришел, говорит — меня выгнали! Плакал!
— Правда, что ли?
— Правда. Не веришь? Еще как ревел! Горючими слезами.
— А он сейчас где?
— У нас до утра спал, а позже, когда все встали, переметнулся к администратору.
— Понятно. Надо его проведать.
— Проведай, а то обидится.
Спустившись вниз, Вика обнаружила на кровати спящего Петьку, заботливо укрытого одеялом. Девушка присела рядом и погладила его по голове: "Спишь?". Ответа не последовало. Тогда наклонилась и поцеловала его в висок, прошептав на ухо: "Не обижайся на меня, пожалуйста". Заметив, как моментально разгладились складки на его лице и физиономия приобрела довольный вид ребенка объевшегося сладкого, она встала, и, успокоенная, пошла собираться на работу.
— Ты и в воскресенье на завод хочешь сходить? — спросил Дмитрий, видя ее приготовления.
— Да, чего зря время терять?
— Ты смеешься? Сходи вон позагорай, на озеро сходи, поселок посмотри.
— У меня все дни наперечет.
— Вадим не отпускает?
— С трудом. А ты пойдешь?
— Может быть, попозже. Инвентаризацию, кстати, доделали?
— Доделали. Только до Нижнего склада не дошли. Там такие кучи бревен наваленных. Даже не знаю, как их считать.
— Да, уж! Валяются с незапамятных времен. Те, что внизу, уже сгнили, наверное.
— А пошвыряться? В щепу пойдут?
— Швыряться — бригаду надо нанимать, доплачивать. Тут товарищ, который вчера песни под окнами орал, должен бы этим заниматься, по идее. Только кому это надо?
— Слышно было?
— А то нет! Ты видела, что он с дверью натворил?
— С какой дверью?
— С пожарной лестницы которая идет.
— А что там?
— Он ее сломал просто. Она до этого была заколочена.
— Надо же! Я не слышала, чтобы кто-то что-то ломал.
— Наверняка, заранее подготовился.
— Мило. Ладно, пошла я.
— Чего делать хочешь?
— Хочу посидеть спокойно, для оценщиков данные все подготовить и отправить.
— Они ведь, по сути, должны будут сюда приехать?
— Ну, да. Проверить, сфотографировать.
Выйдя из гостиницы, девушка специально подошла к краю здания, чтобы оценить ущерб, причиненный двери; повернула к торцу здания, к той стороне стены, где располагалась ее комната и к которой примыкала старая пожарная лестница, покрытая толстым налетом ржавчины, заросшая вся крапивой и репейником. Высокие заросли жгучей травы закрывали лестницу наполовину. Как он туда вообще лез? На верхнем полукруглом металлическом ярусе виднелись отодранные вместе с гвоздями доски, наваленные кучей, прикрывая покореженную дверь. "Ну, что ж, сам сломал, пусть сам и ремонтирует", — подумала она и, улыбаясь, отправилась в сторону проходной, благо идти до нее было недолго — всего минут десять. По пути зашла в местный продовольственный магазинчик, купила пирожное к чаю, несколько помидор для салата и, довольная, вскоре очутилась рядом с деревянной дверью, ведущей в бухгалтерию.
