Существуют две категории народонаселения, которые могут вывести нас из современного цивилизационного тупика. Это – дети и старики. Старики и дети живо чувствуют дыхание вечности – у первых она перед лицом, у последних за спиной. И это-то дыхание определяет их мысли и поступки, а потому они не могут быть неверными или ошибочными. Первенством в этом ареопаге подлинной человеческой гармонии должны, конечно, обладать старики, но вовсе не потому, что дети глупы и несмышлены, наоборот – дети гениальны, они не только гениальные художники, но и просто гениальные люди – всего лишь за несколько лет своей крошечной жизни они проходят путь, который человечество прошло за несколько тысячелетий. И все же – первенство старикам, потому что они знают, какой это тяжкий труд – быть взрослыми, а детям это только предстоит.
Но что же делать со взрослыми, куда нам их деть? Не надо никуда девать – пусть работают днем, а по ночам занимаются своим сексом. Они ведь и впрямь думают, что жизнь – это работа и секс. Но от власти взрослые должны быть отстранены. И не будет войн – дети и старики не воюют, не будет вражды, не будет ненависти, не будет страха.
Старые, малые и братья наши меньшие – счастье и любовь. Но не та любовь, которую имеют в виду взрослые – хотенье, кряхтенье, пыхтенье – все эти недостойные человека звуки, а любовь как радость и свобода. Радость общения и свобода в любой момент от нее отказаться. Играл ребенок, играл и заснул… Или убежал к другим детям играть, а бабушка в это время дремлет.
Настоящая любовь никого ни к чему не обязывает, она бескорыстна, необременительна и никогда не наскучивает – как природа.
Деревья, цветы, вода водоема и – собаки и кошки, собаки и кошки…
№ 93
Сто дней после детства
Сто дней… Много это или мало? С одной стороны, не так уж и много – чуть больше трех календарных месяцев, но если считать не дни, а убийства, грабежи и изнасилования, совершенные в это время в нашей стране? В борьбе с преступностью дорог каждый день, каждый час. Кажется, еще вчера Россия обрела нового Генерального прокурора (с обидной приставкой и. о., но мы верим, что это временно), а между тем с момента его назначения минуло сто дней. Сегодня гость страницы «Право и порядок» – и. о. Генерального прокурора Российской Федерации Александр Иванович Сокрушилин. С ним беседует наш корреспондент Екатерина Целовальникова.
– «Остановиться, оглянуться»…
– Останавливаться нельзя ни в коем случае! А оглянуться… Что ж, давай попробуем!
– Что удалось сделать «за отчетный период»?
– Многое. Но хотелось бы больше.
– Ваше назначение на столь высокий пост для многих было неожиданным. Если не секрет, как все происходило?
– Этого, Катя, я не знаю. Не я же сам себя назначал.
– Назначал Президент. Кстати, вы часто с ним встречаетесь?
– Регулярно.
– Какие у вас с ним отношения?
– Рабочие.
– О вашей встрече с Президентом в Сибири ходят легенды. Раньше вы отказывались сообщить подробности. А сейчас?
– Мы говорили о борьбе с преступностью, и я рассказывал о своем видении проблемы.
– Не могли бы вы сформулировать это свое видение. В двух словах…
– В двух словах? Пожалуйста! «Ловить и сажать!»
– А что говорил Президент?
– Вам как, в общих словах или цитату?
– Если можно, цитату.
– Президент сказал: «Свежая кровь нам нужна, как живая вода».
– И тогда вы сказали свою знаменитую фразу: «Я очищу Россию от мрази».
– Я сказал ее днем, на совещании руководителей правоохранительных органов Сибири, а на встрече с Президентом я ее повторил.
– Я знаю, она дорого вам стоила. Вы нажили кучу врагов, из-за чего пришлось уехать в Москву.
– Самое обидное, что я считал их своими друзьями. Но я всем прощаю. Так и напиши: «Сокрушилин всем прощает».
– Вы жили тогда в общежитии, действовали на свой страх и риск. Романтический период остался в прошлом?
– Романтиком я был, романтиком и умру. А в общежитии я и сейчас частенько ночую.
– Неужели у исполняющего обязанности Генерального прокурора до сих пор нет квартиры?
– Есть. Недавно получил. Хорошая квартира – теплая, светлая. Но теперь надо мебель покупать. А времени нет.
– Сколько комнат?
– Две. Теперь про машину спросите?
– Да.
– Предлагали «вольво», но я предпочитаю «Волгу»! Служебная, разумеется, на лучшую пока не заработал. Почти всю зарплату отправляю своим многочисленным родственникам в Сибирь. Себе оставляю только на орешки. Кедровые. Без них я не могу и дня прожить. У меня и сейчас в кармане. Будешь?
– Спасибо, нет, говорить трудно, когда орехи грызешь.
– Да, Кать, а что касается машины, то я по-прежнему предпочитаю метро.
– «Встретимся в метро»? Это было прекрасно! Сейчас, конечно, такого вы себе не можете позволить. Кабинетная работа, бумаги…
– Да как сказать, как сказать. Видишь, ссадина на скуле…
– Вижу…
– Брал вчера одного. Оказал сопротивление. Бутылкой из-под нарзана ударил.
– Вам было больно?
– Скорее горько. Это ведь был коллега, милиционер, полковник. Начальник отделения милиции.
– За что?
– Да там целый букет. Взяточничество, вымогательство, наркотики…
– Даже так?!
– В его рабочем столе лежал сверток с килограммом героина и сто тысяч долларов. А над столом портрет Дзержинского. Коммунист, между прочим. Коммунист-наркоторговец, неплохо, да? Не стану пока называть его имя. Жалко родных…
– Почему вы брали его лично?
– Я давно шел по его следу.
– Что с ним теперь будет?
– Получит срок на полную катушку. Надо начинать чистить наши правоохранительные органы. Здесь тоже скопилось некоторое количество мрази. Я очень рад, что министром юстиции назначен наш человек, из прокурорских, Константин Михайлович Копенкин, мой друг. Пользуясь случаем, еще раз его поздравляю. Вместе мы многое сумеем сделать.
– А знаменитое дело «лифтера»?
– «Лифтера»? Не помню…
– Ну тот, который оказался ветеринаром! Золоторотов, «московский Чикатило»? По телевизору показывали, как вы его брали.
– А, этот… У меня много подобных дел, Катя. Просто их не показывают по телевизору. Не люблю я всю эту шумиху.
– А как же вышло тогда?
– Случайно. Болтанул приятелю, что еду брать серьезного преступника, а он позвонил своему приятелю на телевидение. Им позарез был нужен свежий динамичный материал. Это же был День милиции. Я ничего не знал. Только в дороге заметил, что на хвосте сидят телевизионщики. Ребята из спецназа хотели их отогнать, но я попросил этого не делать. Ведь это их работа.
– Не могли бы вы рассказать об этом деле подробнее?
– Московская милиция буквально стояла на ушах в поисках маньяка. Оказывается, дело было на особом контроле Президента. Кстати, о маньяке он узнал не из закрытых сводок, а из твоей газеты. Отрезанное ухо девочки его буквально потрясло. И он сказал милицейскому начальству со свойственной ему прямотой: «Если к своему профессиональному празднику не поймаете этого гада – полетят ваши головы вместе с форменными фуражками». Надо было выручать ребят.
– Бэтмэн пришел на помощь?
– Брось, Катя… Хотя я очень рисковал. Ориентировки на преступника были очень расплывчаты. Но я не имел права на ошибку. Именно поэтому и не прогнал телевизионщиков. Он был один в огромном десятимиллионном городе. И я тоже был один. Несколько часов мы колесили по Москве, и я всматривался в лица пешеходов и водителей автомобилей и мысленно задавал каждому один и тот же вопрос: «Кто? Ты? Ты? А может быть, ты?» И потом я его увидел.
– Его величество случай?
– Как говорит великий русский режиссер Никита Михалков: «Кто верит в случай, тот не верит в Бога». Хотя сомнения были. Но ровно до того момента, как он протянул мне свои документы. Левой рукой.
– Как вы узнали, что он левша?
– Так ухо-то было отрезано правое! Ты попробуй отрезать кому-нибудь правое ухо правой рукой… Ничего не получится.
– Кажется, ухо удалось пришить.
– Да, он его не совсем… И представь себе, даже это стало аргументом для защиты. «Где ухо? Где отрезанное ухо?» – вопят они. Кстати, вчера я получил письмо от адвоката Михаила Мешанкина, в котором он критикует следствие.
– Все адвокаты критикуют следствие…
– Да, все адвокаты критикуют следствие, и нередко правильно, но в данном случае… Валентина Ивановна Дудкина – один из лучших следователей страны, если не лучший. Пусть это не обидит следователей мужчин. Вокруг дела Золоторотова роятся домыслы и сплетни. Их распускают те, кому выгоден разгул преступности, кто как огня боится наведения в стране порядка. Мразь прячется по щелям. Но я и оттуда ее выскребу. А что касается дела Золоторотова… Медленно, но верно оно движется к суду. А чтобы вырвать с корнем все эти разговоры, я решил, что буду сам на суде государственным обвинителем. Посмотрим, кто кого, господин Мешанкин!
